Колдун из Темногорска - Страница 71

– Может, с другой стороны подойти? – не очень-то веря в успех, спросил Игорь.

– Пробовал – бесполезно. Короче, сиди здесь, я еще раз схожу.

Игорь затаился в своей норке. Однако и отсюда ему хорошо были видны люди на берегу озера. Стен и его приятель скрылись в доме. Потом вышла женщина. Игорь навел на нее бинокль, и признал в женщине Надю. За прошедшие годы она почти не изменилась. Ее он никогда не любил за дерзость и неделикатность манер. Ее обнаженное тело, как и тело Алексея, обнаружили на берегу озера пять лет назад в Германии. И вот они оба, живые и невредимые, объявились теперь в Беловодье. Кто знает, может быть, в ту осеннюю ночь вообще никто не погиб, и вся эта сцена с трупами была сплошным блефом, как вода в сейфе вместо бриллиантов? Ну что ж, ребятки, вы неплохо сдали карты, и столько лет блефовали! Самое занятное, что Остряков – или мистер Шарп – шнырял у ищеек под самым носом, но его никто в упор не замечал. Впрочем, Острякова пасти не имело смысла – не знал он дороги в Беловодье, это уж точно. А вот за Алексеем как некий знак маячил призрак белой церковки на воде. Той самой, изображение которой показывал всем неофитам господин Гамаюнов, после чего сообщал по секрету, что когда-нибудь эта церковка поднимется из воды, и грянет на русской земле долгожданный рай.

Гарри напрасно вглядывался в окуляры бинокля – из домиков больше никто не выходил. Поселок казался пустынным и не особенно приветливым. Совершенно ненашенский – прилизанный, чистенький, явно чужой. Несмотря на внешнюю красивость, он мало походил на обещанный рай. И выглядел немного подозрительно.

Тимофей вернулся через час.

– Все то же. Какое-то заколдованное кольцо.

Да, да, а как же иначе? Только праведник может пройти внутрь, а неправый пусть сидит в кустах и роняет слюнки, глядя на лесной Эдем. Колодин вновь навел на домики бинокль. Где же сам Гамаюнов? Где великий учитель, обещавший долгожданное Слово, почти всесильный. Неужели сумел исполнить обещанное и поднять из воды затонувший город. Китеж-град, Беловодье, Шамбала – триединое чудо. Игорю очень хотелось увидеть Ивана Кирилловича, но одновременно он этого страшился. Он и сам не ведал, что случится, когда появится Гамаюнов. Может, молитвенно сложив руки, Гарри, позабыв обо всем, кинется вниз, к Беловодью, бросится учителю в ноги, моля о прощении, и ничего не желая, кроме как остаться вместе со всеми? Как было бы просто – позабыть себя и принять дарованное, другим придуманное счастье.

Игорь тряхнул головой – вот ведь дурацкие мысли в голову лезут! Не иначе – Беловодье влияет! Говорят, одним существованием оно меняет мир. Может быть – и его уже изменило?

– Надо подождать, когда кто-нибудь из них выйдет за границу круга, – предложил Гарри.

– Только захотят ли они выйти? Я бы на их месте в этом логове надолго залег, – отозвался Тимофей. – К тому же шеф велел сегодня вернуться.

«Если ожерелье – это пропуск в Беловодье, – рассуждал Игорь, – то осталось только раздобыть эту штучку, и городок наш. Удобное местечко – ни ментов, ни конкурентов. Плохой человек в гости не придет». Иван Кириллович говорил, что там, внутри, возможно все, практическое исполнение желаний.

Только Игорь никогда в это не верил. Неужели – ошибся?

Неожиданно хлынул дождь, да не просто осенний, занудливо моросящий, а обильный ливень, пронизывающий холодом до костей. Дождь колол ледяными иглами незащищенные лица; кожаные куртки мгновенно промокли. Пригибаясь и хоронясь за елками, наблюдатели принялись спешно отступать. Когда они отошли шагов на пятьдесят, Беловодье исчезло. Не скрылось за стволами деревьев, нет, а просто-напросто исчезло. Поляна еще проглядывала сквозь деревья, блестела вода в крошечном озерце, а городка не стало. Всё было точно так, как рассказывал о чудо-городе Гамаюнов. Болтлив ты оказался, учитель.

– Неплохо, – сказал Роман, наблюдая, как две согнутые промокшие фигурки убегают, воображая, что от взгляда колдуна их может скрыть завеса дождя. – Уверен, они поверили в истинность нашего городка.

– Что будет теперь? – спросила Надя.

– Скорее всего, они вернутся и попытаются пробить кольцо, – отозвался Роман.

– Им это удастся?

– Может быть. Если кто-нибудь откроет им тайну воды.

– Такие люди есть?

Роман не ответил.

– Значит, есть, – кивнула Надя. – Мы, как всегда, просчитались.

Роман стиснул зубы.

– Я не просчитался, – сказал он сухо. – Каждый план имеет уязвимые места. Клянусь водой, этот не хуже других.

– К тому же это план Алексея, – напомнила Лена. – Это он предложил инсценировать побег.

– Ага, опять нашли крайнего, – отозвался Стеновский.

Они стояли внутри круга, очерченного в лесной земле водой. Канава отделяла их от остального мира. Внутри круга не было ни мрачных вековых елей, ни озера, ни церквушки, ни домов. Лишь тощая хвойная поросль, котлован, заполненный грязной водой и два полуразвалившихся сарая с дырами в крыше и выбитыми окнами. Картинка, что видели те двое за границей кольца – была всего лишь миражом, сотворенным Романом и Юлом. А вот заклятье, наложенное на круг воды, было истинным и переступить охранное кольцо без водного ожерелья никто не мог точно так же, как и в подлинном Беловодье.

– Знаете, мне здесь даже нравится, – сказала Надя, оглядываясь. – В этом запустении что-то есть, а, Роман?

Колдун усмехнулся. Бывают минуты, когда собственной убогостью можно гордиться. Похоже, ночевка на сидении машины нисколько не испортила ей настроение.

– Когда они придут? – спросил Юл. Не в силах усидеть на месте, он кружил вокруг Романа. – Они ведь скоро придут, так? Мы сможем их убивать?

– Только выйдя за границу круга.

– Я выйду, – пообещал Юл.

– Если я тебя отпущу, – предостерег Стен.

– Плевать мне на твои запреты, братец!

– Не хами, – одернул мальчишку Роман. – А то разрушишь заклинание.

Юл глянул на колдуна, не зная, верить ему или нет. Но после вчерашнего, после того, что они сделали вместе понял, что верить должен.

– Я бы хотел здесь жить, – неожиданно сказал Стен.

– Что, в этом сарае? Тебе понравилось спать на ложе из еловых веток? – недоверчиво ухмыльнулся Роман.

– В лесу. Под окнами дома я бы посадил лиственницы, и в самый жаркий полдень в комнатах царили бы полумрак и прохлада.

– Нет, неудачное место. Бывают места живые и неживые. Так здесь – это я скажу точно – мало жизни.

– Бывают места, в самом деле, неживые, – согласился Стеновский. – Жизнь туда привносится. Извне.

Пока они разговаривали, Юл выбрался за границу круга, тем самым желая показать, что никто не удержит его на месте, коли он сам того не захочет. Мальчишка уселся на замшелый пень и долго смотрел на призрачный город. Творенье его собственных рук – буквально.

…Когда место было выбрано, и Роман прочертил водой оградительный круг, они занялись созданием миража. Колдун скинул куртку и, оставшись в одной рубашке, закатал рукава выше локтя и облил руки пустосвятовской водой. Потом жестом велел Юлу сделать то же самое. Они стояли вне круга, касаясь ладонями невидимой оградительной стены, и с их рук медленно стекала вода. Самым удивительным было то, что капли, срываясь с пальцев, затем медленно скользили по невидимой ограде, как капли дождя по стеклу.

– Ты крещеный? – спросил Роман.

Юл кивнул.

– Тогда у тебя должно получиться.

Пошел снег – он падал большими пушистыми хлопьями так часто, что в двух шагах сделалось ничего не видно.

– Город… – сказал Роман.

– Город… – отозвался Юл.

– Из воды…

– Из воды…

– Церковь… – продолжал Роман.

– Церковь…

– На водах…

– На водах…

Снег кончился, явилось Беловодье. Точь-в-точь такое, как в первый раз, когда река отвечала на вопросы Юла. Только в этот раз видение не колыхалось и не двигалось вслед за мальчишкой. Всё было почти настоящим. Лучше, чем настоящее, не картинка, а что-то большее. Мечта как таковая.