Колдун из Темногорска - Страница 103

– Ты сам себя убиваешь, – произнес Роман все тем же скучным голосом.

Колодин ушел еще глубже. Болотная вода полилась в разинутый в проклинающем вопле рот, Колодин стал захлебываться. Он плевался, визжал, хрипел. Но это не могло его спасти. Через минуту голова его полностью скрылась в трясине. Но Роман не торопился уходить. Колдун присел на корточки и ждал, наблюдая, как на поверхности вскипают, лопаясь, пузырьки воздуха. Наконец гладь воды полностью обездвижилась. Постепенно и муть исчезла – перед Романом как прежде лежала неглубокая вода, залившая лесную почву. Не было более предательски чавкающей болотины, готовой поглотить любого неосторожного, забредшего в эти места. В воде этой лицом вниз, раскинув руки, застыл Степан Максимович Колодин. Никаких видимых повреждений на теле его не было, и когда через несколько дней его в этом лесу отыщут, то решат, что ненароком споткнулся человек, упал в воду лицом вниз и захлебнулся.

Как просто!

Роман сидел на корточках возле утопленника и не уходил. Он смотрел на мертвеца, надеясь, что после гибели убийцы станет немного легче. Но легче не становилось. Колдун не повернул головы даже тогда, когда раздались шлепающие шаги, и вдали, меж тонких березовых стволов показался сначала Меснер, а потом – Стеновский. Можно было предположить, что они по-собачьи взяли след, но на самом деле все обстояло проще – они шли на зов Романова ожерелья.

Меснер, увидев мертвеца, не выказал удивления. Зато Стен поднял руку с пистолетом и хотел выстрелить. Но Эд его остановил.

– Ты его прикончил? – спросил Меснер у колдуна.

Роман отрицательно покачал головой.

– Не я – вода. Я предупредил его – иди, как сердце подскажет. И отпустил. Он бросился бежать, мысленно захлебываясь яростью и ненавистью ко мне. Вода не выдержала, взъярилась и поглотила его, мстя за своего повелителя. Простая смерть.

Меснер кивнул, то ли соглашаясь, то ли констатируя сам факт простой смерти господина Колодина. Алексей же спросил:

– Но ты знал, что именно так и произойдет?

– Конечно, но дал ему шанс. Я не мог не дать ему шанса, потому что один раз мы его наказали, отняв сына. Все зависело только от него. Он мог выжить, если бы в его сердце не было ненависти и ярости. Он сам выбрал смерть, я тут не при чем.

– В твоих рассуждениях есть что-то иезуитское, – покачал головой Алексей.

– Потому что они строго логичны. Наде они бы понравились.

Роман повернулся и, не оглядываясь, зашагал в сторону кладбища. Меснер со Стеновским двинулись следом.

Колодин остался лежать в воде.

Роман нес Надю на руках и не чувствовал тяжести ее тела. Просто время от времени приходилось опускать Надю на землю и переводить дыхание.

Ее лицо было еще прекраснее, чем прежде. В тысячу раз прекраснее. Трудно было поверить, что может существовать такая красота. Ведь это он виноват в ее смерти. Роман сказал, что кольцо защитит ее. И она поверила. Но он обманул ее – кольцо не защищает от пуль. От всего, что угодно, но не от пуль. Но Надежда об этом не ведала. О, Вода-царица! Что же он, глупец самонадеянный, наделал!

Несколько минут колдун смотрел на Надино лицо, затем поцеловал покрытые ледяной корочкой губы. На вкус они были как вода. Ничто и одновременно все.

Он вновь поднял тело и понес. Роман мог бы идти так до края земли. Или до самого Беловодья. Никого и никогда он так не любил. Так отчаянно, всей душою. Разве что реку свою. Но в тот миг он бы мог и реку отдать, светлую свою Пустосвятовку за Надину жизнь.

– Что с тобой? – Лена тронула Романа за рукав. – Ты ранен?

Он повернул руку – на куртке осталась дыра от пули. Вода смыла кровь и затянула рану, а вот дырка в ткани осталась. Впрочем, рана зажила не до конца – колдун все еще чувствовал боль повыше локтя, так же как и боль в разбитой губе.

– Ерунда, просто ткань пробило.

– Я все же посмотрю! – Лена почти силой стащила с него куртку.

Но ее помощь не потребовалась: рана уже закрылась, хотя на коже и осталось красное пятно. Обычно раны на теле колдуна заживали без следа. А тут вот – не сумел. Возможно, потому, что рана была огнестрельной.

– Ты поедешь с нами, – сказал Баз Зотов.

Роман не сразу понял, о чем говорит добрый доктор.

– Куда? – Колдун смотрел на Надю. Она лежала на заднем сиденье джипа, и лицо ее было закрыто тканью. Но Роману казалось, что он все равно видит ее лицо, ее открытые остекленевшие глаза.

– Вы хотели этого так сильно, – напомнил Меснер.

– Зачем мне ехать? – повелитель воды пожал плечами. – Все, что хотел, я уже узнал.

– Не все. – Добрый доктор кашлянул. – Дело в том, что ты нам нужен.

– Да? – бесцветным голосом спросил Роман. – Зачем?

– Этого я не могу сказать. Но поверь мне на слово – Беловодью грозит еще большая опасность, чем прежде. Гамаюнов сказал, что только ты можешь нам помочь.

– Сказал Гамаюнов? – Колдун глянул на доброго доктора исподлобья. – Да? Значит, вы явились мне на помощь по приказу Гамаюнова, а не по зову моего ожерелья? Так?

Он даже не испытывал обиды, говоря это, – просто констатировал факт.

– Все не так! – запротестовал Стеновский. – Надя почувствовала опасность и мы уже мчались к тебе на помощь, когда Гамаюнов связался с Базом.

Стен не врал – все так и было. Но все равно Роману сделалось тошно. Что же теперь делать? Ехать в Беловодье?

Колдун задумался. Но лишь на миг. Странная нелепая надежда коснулась его сердца. Беловодье… Ведь там возможно все…

– Хорошо, едем! Немедленно! – Роман почти закричал.

– Мы с Алексеем тоже поедем в Беловодье, – сказала Лена.

Роман схватил за руку.

«Будь счастлива, девочка. Если сумеешь», – мысленно пожелал.

Она поняла и благодарно кивнула.

– Скорее! – выкрикнул колдун нетерпеливо.

– Ромочка, Варюша совсем замерзла, – жалобным голосом сообщил отец.

Они с мачехой сидели на груде нарубленных еловых и сосновых веток, и в самом деле дрожали.

– Тогда садитесь в машину, – Роман кивнул на стоящий невдалеке шикарный “Мерседес” Колодина. – Небось, не ездил в таких тачках, папаша.

– Ну нет! – Воробьев-старший затряс головой. – Ни за что в такую машину не сяду.

– Я их довезу до Пустосвятово, а потом вас догоню, – предложил Меснер. – Машина хорошая, мне нравится.

– Отлично, – кивнул Роман, стараясь не смотреть ни на отца, ни на мачеху.

Тут меж деревьев мелькнуло, приближаясь, что-то белое. Ага, Глаша, ненаглядная, объявилась. Как же без нее! Где ж она пропадала, когда в ней нужда была?

Глаша, предвидя Романов упрек, спешно затараторила:

– Думаешь, легко сразу с двумя сладить? Я одного одной рукой щекочу, другого – другой, а они от смеха корчатся – и хоть бы хны. Ни один не помирает. Только из пистолетов своих палят.

– Групповухой, значит, занималась.

– Тьфу, на тебя, бесстыдник! Иди, иди, погляди, оба еще тепленькие, под соснами лежат.

– Слушай, Глаша, – строго сказал Роман, – хочешь назад, к деткам вернуться?

– Хочу, конечно!

– А коли хочешь, так бросай свои фокусы с умерщвлением граждан и веди себя тише воды, поняла?

– Так ведь крайний случай был, Роман Васильевич, – голосом провинившейся ученицы запричитала Глаша. – Вас обороняла.

– Запомни на будущее – я сам себя обороню. Чтобы впредь – без смертоубийства. А то не возьмет тебя ни живая, ни мертвая вода.

Глаша послушно закивала. И тогда ей было позволено поместиться на полу. Роман сел на заднее сиденье и взял мертвое Надино тело на руки. Юл расположился в уголке, закутанный в одеяло – во время схватки он тут сидел вместе с Леной.

– У меня один вопрос, – сказал Юл, и колдун уже заранее знал, о чем спросит мальчишка. – Кто убил Колодина? Ты или Стен?

– Ты хочешь, чтобы это был Стен?

– Значит, ты.

– Колодина убил сам Колодин, – оборвал его Роман. – Думаю, не так трудно понять, что это – самое лучшее.