Кольцо удачи - Страница 7

— Сколько же времени потребуется?

— Не больше месяца. И затраты копеечные — сырье, электроэнергия, накладные расходы. Если бусы понравятся женщинам, то институт получит большую прибыль. Плюс решится проблема затоваривания алмазами.

— Какой ты у меня умненький, — кокетливо сказала Лариса.

— Причем тут я? Идея твоя и вкалывать придется тебе. Организация дела, пробивание инстанций, реклама — сплошная нервотрепка.

— Все равно поцелуй!

В институте Таню Боровик считали девушкой импульсивной и непредсказуемой. Неделями она скреблась в уголке, готовя шихту и проводя затяжные эксперименты. Робко здоровалась с уборщицей и бледнела от страха, когда в комнату заходил директор института. Потом на нее что-то находило, и она геройски вела себя на пожаре или дерзко пререкалась на заседании технологической секции с председателем. В таком изломанном графике она прожила до двадцати шести лет.

Таня выросла недалеко от Киева в селе с крестьянским названием Мотовиловка… Родителей лишилась рано, воспитывалась у тетки с помощью хворостины и подзатыльников. Несмотря на обилие домашней работы — летом огород, скотина, куры и гуси, зимой дрова и печка, да вдобавок круглый год сопливые кузены — Таня окончила школу с золотой медалью. В институт, однако, не поступила. За математику получила тройку, пришлось сдавать остальные экзамены. А дальше было так: сочинение — «пять», физика-«два». И вернулась она из Киева к большой теткиной радости. Работала в школе лаборанткой, всю зиму решала задачки из «Кванта». Тем не менее и в следующем году провалилась на первом же экзамене.

Было отчаяние, слезы и швыряние учебников с крутого берега Днепра. Тетка попыталась выдать ее замуж, подобрала непьющего хлопца. Но Татьяна все домогательства отмела с испугавшей тетку решительностью. Снова работа в школе… И тут приключился любопытный поворот. Занимаясь с юными следопытами, она нашла в книгах упоминание родной Мотовиловки. Оказывается, именно в этих местах в конце 1825 года развернулись боевые действия Южного общества декабристов. Утром 31 декабря село занял Черниговский полк. В новогоднюю ночь юные офицеры-декабристы пили шампанское и взахлеб говорили о будущем свободной России. 4 января они окропили кровью снег по дороге на Житомир под картечью карательного полка.

Это открытие совершенно поразило Танино воображение. Как? В ее селе, которое она может пройти из конца в конец с закрытыми глазами, останавливались декабристы? Ее село — арена исторических событий? Таня отказывалась верить, но не могли же книги врать! Потом она привыкла и с гордостью рассказывала на пионерских сборах о знаменательном событии. Она подумала, что даже самое захолустное место па земле может стать историческим. В этом нет ничего невозможного. И сама она, маленькая некрасивая девочка, тоже может совершить необычное и поступить в институт. Собственно, что здесь сверхъестественного? Она блестяще знает материал, решает любую задачу. Причина провалов — страх перед экзаменаторами. Она бледнеет и заикается на экзамене, язык заплетается, горло перехватывает спазм. Двойки ей ставят не за знание, а за трусость.

Укрепившись таким образом, Татьяна в июне поехала в Москву и поступила в университет, набрав максимальное количество баллов.

Так и пошла жизнь: долгое, как бикфордов шнур, терпение, и короткий взрыв, который созидал, но чаще разрушал.

Четыре года дружила с красавцем-сокурсником, протаскивала сквозь сессии, писала курсовые проекты, кормила и поила. А потом этот трутень надоел, и она вместо Киева распределилась в подмосковный институт. Как водится, сначала на подхвате, потом приобрела относительную самостоятельность. Совместную работу с Ларисой Устинович прервал взрыв эфира. Специальная комиссия признала ее в пожаре невиновной. Но угольная группа перестала существовать, и Таня осталась не у дел. Ее взял к себе Камилл Усманов, который запомнил решительность и храбрость девушки. Эти качества нужны при работе с металлическим водородом. Громадные давления, низкие температуры создавали здесь возможности аварийных ситуаций.

Так Таня пришла к металлическому водороду. За два месяца пересмотрела в институтской библиотеке реферативные журналы и периодику. Потом принялась выписывать иностранные журналы, ездить в московские книгохранилища. Нужных статей было не ахти как много. Приходилось перелопачивать груды «навоза», пока отыскивалось «жемчужное зерно». Вскоре Таня Боровик стала знатоком патентной и технической литературы по металлическому водороду и обладательницей самой полной картотеки. К сожалению, никто об этом не знал, потому что выступить на семинаре отдела ей не позволяла застенчивость. А поскольку научный сотрудник на семинарах молчит, постольку он и бездельник. Бездельники же настоящие многочисленны и весьма деятельны: участвуют в спортивных и профсоюзных мероприятиях, радостно едут на сельхозработы и выходят дозорами с народной дружиной. Науку с них не спрашивают.

Татьяна продолжала наполняться знаниями и ее отношение к Камиллу Маратовичу постепенно менялось. С первого дня в институте ей, конечно, напели о молодом и красивом гении. Это ее так напугало, что она и дышать боялась в присутствии Усманова. Однако гений никак себя не проявлял: идеями не фонтанировал, уникальные кристаллы не выращивал. А иногда откровенно отлынивал от работы, по институтской терминологии- «линял». Однако, прочитав все работы Усмапова по металлическому водороду, Татьяна ахнула. Вся водородная проблема была разложена по полочкам, оставалось начать эксперименты. Но Камилл Маратович прекратил работы пять лет назад. Почему? Почему другие ученые, прочитав его прекрасные работы, не пошли дальше? Почему металлический водород данным давно не синтезирован в Москве, Киеве, Ереване, Новосибирске? Все это казалось странным.

Татьяна принялась вчитываться в работы, которые хранились в фондах института. Она корпела над пыльными томами до позднего вечера, прибегая в институт в выходные дни. И докопалась, что дело было в техническом оснащении. Для получения металлического водорода требовалось создать давление в триста гигапаскалей при температуре четыре кельвина. Это доступно многим. Но наковальни из монокристаллического алмаза не выдерживали пиковых нагрузок и раскалывались по плоскостям спайности. Нужен был поликристаллический алмаз в крупных блоках. А этот вопрос не решен не только у нас, но и в мире.

И тут Татьяна разгневалась. Как же так? Поставлена прекрасная задача, которую Камилл Усманов может решить, потому что он проделал всю подготовительную работу. Почему же он бездельничает? И Татьяна пошла к Камиллу Маратовичу…

Снова перебравшись в общежитие, Камилл почти перестал заглядывать домой. Он избегал тяжелых разговоров с матерью. Однако отец занемог и больше недели просидел с больным горлом. Камилл навещал его днем, подписывал попутно кое-какие бумажки. Марат Магжанович смотрел жалкими глазами, сипел, но в академическую поликлинику поехать отказался.

Камилл взялся за металлический водород. Хотя он провел в оцепенении пять лет, думать не переставал. Чем меньше работал руками, тем интенсивнее функционировала голова. Он провел столько мысленных экспериментов, что до детален знал технологию синтеза крупных блоков поликристаллического алмаза. Металлический водород тоже был получен мысленно. Однако специфика придуманной аппаратуры позволяла создавать сверхвысокие давления и сверхнизкие температуры только в тороидальных объемах. Другими словами, Камилл мог синтезировать металлический водород в виде тонких колец. Он не был уверен, что с ними можно обращаться как с любым металлом, то есть резать, протягивать, ковать. Следовательно, для получения пластин, проволоки и стержней требовалась принципиально иная технология. И в этот момент к нему пришла Таня Боровик. Девчонка оказалась понятливой и удачливой. За неделю она сотворила необходимое количество алмаза, а еще через две недели был выточен тороидальный модуль. Когда освободился пресс, создающий усилие в сто тысяч тонн, Камилл разрешил провести эксперимент.