Кольца детей Ауле - Страница 12

– Вот, значит, на что он вас поймал, – вырвалось у мага. – Он сидел тихо полтора тысячелетия, но когда я услышал об его затее с кольцами, мне сразу подумалось, что старое зло просыпается. И я решил проверить всё сам. Расскажи, как и когда он сумел внушить эту идею Совету? Он давно предлагал ее?

– Я впервые услышал о ней на Совете, как и остальные его участники. Почему Совет собирали у нас в Ост-ин-Эдиле, тоже не секрет – Дарин Третий терпеть не может покидать свое подгорное царство, а известно же, какие эти гномы упрямые. Его и сюда-то еле уговорили явиться, а то пришлось бы собираться в Казад-Думе. Поскольку Совет был посвящен улучшению отношений между старшими народами и атани, предложение Саурона пришлось как нельзя кстати. Когда обсуждение зашло в тупик, он высказал эту идею и все ухватились за нее.

– Понятно. – Олорин надолго замолчал, машинально подбирая с тарелки бобы и заедая их яблочным пирожком.

– Вина? – предложил Теркеннер, поднимая хрустальный графинчик.

– Полбокала.

Правитель разлил вино по бокалам и поставил графинчик на место.

– Все наши кольца здесь, ты можешь лично проверить их, – сказал он. – Если на них наложено дурное заклятие, оно не укроется от такого мага, как ты.

– Я обязательно проверю их, как только мы пообедаем, – вилка Олорина зашевелилась быстрее. – Келебримбер говорил, что эти кольца уже готовы?

– Да, на днях он сказал мне, что наложил заклятие приязни на последнее из гномьих колец. Я даже оповестил гонцов, чтобы они были готовы ехать, как только в мастерской доделают ларцы.

– А теперь, значит, мальчики утверждают, что рассылку колец нужно задержать до возвращения мастера… и Саурона. Я почти уверен, что этот майар что-то задумал. Иначе зачем задерживать уже готовую работу?

– По-твоему, он хочет добавить туда что-то от себя?

– Я подумал об этом еще в мастерской, когда рассматривал кольца. На первый взгляд они не показались мне подозрительными – на что я, признаться, не рассчитывал. Но, возможно, все еще впереди. А что с кольцами для атани?

– Саурон сказал, что они будут сделаны в ближайшие полгода. Для их изготовления требуется мастер-атани, которого еще нужно подготовить.

– Тогда я, пожалуй, поживу здесь эти полгода. В одной из тех уютных комнаток наземного Ост-ин-Эдила, если там найдутся свободные.

Такому гостю, как Олорин, нашлось бы место и в древесном Ост-ин-Эдиле, но маг никак не мог привыкнуть к складным деревянным креслам и тощим травяным тюфякам, которыми пользовались эльфы. Куда больше ему по душе были тяжелые волосяные кресла с кожаной обивкой и мягкие перины в гостевых комнатах наземного города.

После обеда Теркеннер повел его в приемную комнату, где на столе оставался ящик с кольцами. Олорин поочередно открыл ларцы и придирчиво исследовал каждое кольцо на свойства наложенной на них магии. Но кольца – уникальные по замыслу и прекрасные по исполнению – выглядели совершенно безвредными.

– А это что? – удивился маг, перейдя к эльфийским кольцам. – Не иначе, заклятие защиты от дурных рук?!

– Ничего удивительного, брат выучил его от деда, – с заметным облегчением в голосе сказал правитель. – Это, надеюсь, снимает с него всякие подозрения в коварных умыслах?

– Да, но остается Саурон, а он может обвести вокруг пальца кого угодно. Мне не нравится эта задержка, поэтому не будет вреда, если мы предпримем некоторые предосторожности.

– И какие же?

– Нужно разослать кольца сейчас, пока он не вернулся. Пока они чисты. Сейчас по крайней мере известно, что Саурон не сделал с ними ничего дурного.

– А если работа действительно еще не закончена?

– Если и вправду окажется так, можно будет вернуть их и доработать. Но, пока мы не знаем, в чем заключается недоделка, я предпочел бы, чтобы они находились подальше отсюда.

Теркеннер задумался, глядя то на мага, то на кольца.

– Ладно, разошлем, – сказал он наконец. – Полагаюсь на твою дальновидность, Олорин.

Двое скакунов, вороной и серый, мчали седоков на юг, без малейшего напряжения делая по три дня пути за день. Вороного звали Морлаймэ – Черная Тень, серого – Лалачаэ или Смеющееся Копыто – за легкую и четкую поступь, отзвук которой напоминал негромкий радостный смех. Быстрейший из быстрейших, он уступал в резвости разве что самому Нахару – скакуну валара Тулкаса, прозываемого Оромэ-Охотником.

Всадники ехали бок о бок, привычно сливаясь со своими скакунами в легкой рысце. Встречный ветер отдувал их волосы назад, открывая прекрасные эльфийские лица. Одно – узкое и смуглокожее, с косо расходящимися бровями над темными глазами, с горбинкой у переносицы и тенью надменности, залегшей между бровей и в уголках губ, другое – чуть пошире и посветлее, с четким прямым носом и миндалевидными серыми глазами. Достоинство и самоуважение, светившиеся в них, легко можно было принять за надменность, и поверхностный взгляд, несомненно, отметил бы некоторое сходство в выражении обоих лиц. И даже от самого беглого взгляда не укрылось бы, что оба всадника были не из простых и отлично знали себе цену.

– Не пора ли мне наконец узнать, ради какого дела ты позвал меня с собой? – спросил сероглазый всадник. – И почему из-за него была задержана рассылка колец?

– Да, – чуть помешкав, ответил темноглазый. – Тебе пора это узнать. Мы сделали три кольца для эльфов, семь для гномов и двенадцать для атани…

– Разве кольца для атани уже готовы? – удивленно воскликнул первый, перебив собеседника. – Ты же говорил, что их еще и не начинали!

– Я не ожидал, что их сделают так скоро, но недавно мне сообщили, что они уже готовы. В конце концов, даже если они и не удались с виду, неважно, как они выглядят. Важна магия, которую мы наложим на них. Я хочу сказать тебе, Келебримбер, что если мы остановимся на этом, вся затея мало чего будет стоить. Кольца дадут своим владельцам определенную власть и привлекательность, но главного мы не добьемся. Мы не добьемся единства. Для того, чтобы она заработала, нужно еще одно кольцо, которое объединит их – кольцо единства.

Некоторое время Келебримбер ехал молча, обдумывая эти слова.

– Если это так очевидно, почему же об этом ни слова не было сказано раньше? – спросил наконец он.

Саурон ответил быстро и уверенно, словно ответ был готов у него заранее:

– Я понял это в процессе работы над кольцами.

– Допустим, без этого кольца действительно нельзя обойтись. Но тогда его владелец получит большую долю власти, чем остальные носители колец, вместе взятые. Разве не так?

– А как мы делали другие кольца? – напомнил Саурон. – Разве мы не придали эльфийским кольцам преобладание над всеми остальными, а гномьим – над кольцами атани? Неравенство было заложено в них раньше, а кольцо единства – это только логическое завершение общей идеи.

– Хорошо, пусть так. Но кто тогда наденет это единственное кольцо?

Саурон внимательно посмотрел на мастера, словно прощупывая его.

– А ты как думаешь?

– Я? – Келебримбер ненадолго задумался. – Ну, Гил-Гэлад, наверное. Я не вижу никого достойнее.

– Вот как?! Неужели ты вправду так думаешь, Феанарэ?

В серых глазах мастера промелькнула тень улыбки.

– Ты еще помнишь, как меня зовут? Мое прозвище так прочно приклеилось ко мне, что я уже много столетий не слышал своего имени от посторонних.

– Так я хочу напомнить его тебе! Феанор – это «огненный дух», если ты вдруг забыл, а тебя зовут почти так же, как твоего покойного деда.

– Да, почти. Оно тоже означает «огненный дух», только в другом качестве. Если «нор» – это пылающий, явный огонь, то «нарэ» – скрытый, уравновешенный огонь. Так у нас еще называют драконов, когда не хотят упоминать их подлинное имя. Отец хотел назвать меня Феанором в честь деда, на мать испугалась такого мощного имени и настояла на этой поправке.

– Огненный уравновешенный дух! – фыркнул Саурон. – Чепуха какая-то! Нет уж, огонь есть огонь, как его ни назови.