Кокон - Страница 11

Она откинулась на спинку кресла, расслабляясь, словно большая кошка. Следующий вопрос лишь подтолкнул Коскинена к дальнейшим излияниям.

— Тогда почему же ВК не прихватила вас самым первым?

— Наверное, у них сначала не было полной информации. А может быть, просто не смогли меня найти. Я всем говорил, что собираюсь в Миннеаполис, а в последнюю минуту передумал и завернул в Атлантик-Сити. Но все равно, появились они довольно быстро. А за ними по пятам уже шли китайцы.

— Я так понимаю, что когда наши ребята натолкнулись на вас, вы как раз улепетывали от китайцев.

— И от ВК заодно. — Коскинен допил остатки коктейля. — Тоже хотели меня кокнуть — эти самые, из ВК.

Девушка уставилась на него круглыми глазами. Коскинен понял, что лучше уж рассказать все до конца, и поведал ей о своем приключении с агентами ВК.

— Понятно, — прошептала она, выслушав его исповедь. — Я вам верю, я знаю, что у них там за субчики. — Она потянулась через стол и сжала его ладонь. — Но сейчас вам лучше поесть.

Робот-официант принес суп, булочки и настоящее масло. Дождавшись, когда Коскинен расправится с пищей, она усмехнулась и сказала:

— Да, кстати. Совсем забыла, вы же до сих пор не знаете, как меня зовут. Я — Вивьен Кордейро.

— Очень приятно, — пробормотал он. В голове немного прояснилось, вернулись силы и вместе с ними — подозрительность. Теперь он ругал себя за то, что выложил на стол слишком много козырных карт, которые весьма пригодились бы впоследствии. Ситуация по-прежнему казалась ему кошмарным сном.

— А вы не физик? — спросил Коскинен.

— В некотором роде, — кивнула она. — Училась в Институте, как и вы, если верить вашей официальной биографии. Вот только подобрали меня, когда мне уже было пятнадцать. — Она нахмурилась. — А до этого со мной уже много чего успело произойти. Теперь это, конечно, не имеет никакого значения. Здесь я возглавляю технический отдел. Даже боссам Кратеров нужны люди, разбирающиеся в энергетике и теории информации.

Коскинен сказал:

— Надеюсь, вы понимаете, что это защитное устройство — всего лишь первый, экспериментальный образец. Вам потребуется большая лаборатория и несколько лет работы, чтобы выявить все его потенциальные возможности. Особенно те, которые еще и представить невозможно.

— Да, верно. Но Зиггер прекрасно сможет использовать уже известное. Давайте поговорим об этом. Не подробно, боюсь, математика для меня будет сложновата. В общих чертах, ладно?

Коскинен заколебался.

— Но ведь я и так многое уже знаю, — напомнила она.

Он тяжело вздохнул:

— О'кей. Спрашивайте.

— Ладно. Это марсианский прибор?

— Не совсем. Я уже говорил, мы разработали его вместе. У них была теоретическая база, но никакого понятия о физике твердого тела.

— Так. Значит, ВК не может послать туда еще один корабль и нахально потребовать остальные такие же коконы. Из сообщений прошлых экспедиций ясно, что марсиане не станут якшаться с врагами тех людей, которые стали их друзьями. Обмануть их невозможно, они просто знают — кто есть кто. Русские уже имели возможность убедиться, что им вполне по силам уничтожить атомные заряды прямо на складах — причем, еще до начала боевых действий. Учитывая, что космические корабли имеются только у американского правительства, никто, кроме американцев, не сможет попасть на Марс. Вывод прост — основная игра развернется здесь, на Земле. Итак, что же такое этот ваш невидимый кокон? Потенциальный барьер?

Удивленный, он кивнул:

— Как вы догадались?

— Просто это самое вероятное. Двусторонний потенциальный барьер, словно горный хребет, отделяющий человека от остального мира… Я пришла к выводу, что толщина барьера — несколько сантиметров, и никакие тела, обладающие скоростью, меньшей, чем первая космическая, не могут его преодолеть. Пуля не пробивает экран и падает на землю, это я вчера видела. Но что происходит с ее кинетической энергией? Экран не дает рикошета…

— Поле поглощает ее, — пояснил он, — и запасает в аккумуляторном блоке. Этот блок, по сути, и генерирует поле. Если бы пуля летела со скоростью, достаточной для преодоления барьера, то на выходе она получила бы добавочный импульс за счет энергии из блока питания. Сейчас устройство настроено на пятнадцать миль в секунду…

— И это предел? — присвистнула Вивьен.

— Нет. Барьер можно уплотнять сколько угодно, он может стать непроницаемым даже для электромагнитного излучения. Единственно, для этого потребуется гораздо больше энергии. Напряженность поля можно увеличить за счет уменьшения объема кокона. Ну, например, вы хотите заключить в сферу целый дом, но тогда скорость проникновения соответственно окажется равной примерно одной миле в секунду, хотя лучше подсчитать поточнее.

— Одна миля в секунду — тоже прилично, — сказала она. Коскинен видел, что его слова произвели впечатление. — А как запасается энергия?

— Это квантовая регенерация. Решетка кристалла аккумулятора сжата до энергетического максимума. Сжатие обеспечивается регенеративным субполем, и оно же, кстати, определяет энергию проникновения для сферического кокона поля.

— Знаете что? — довольно спокойно заметила Вивьен. — Вы сейчас полностью опровергли все известные принципы хранения энергии, уничтожили с дюжину ведущих отраслей промышленности и произвели на свет штук двадцать новых. Что же касается самого поля, или экрана или кокона или как вы там еще называете… скажите, что оно из себя представляет? Область искривленного пространства?

— Можно назвать и так, если угодно. Хотя, строго говоря, «искривленное пространство» — в лучшем случае тавтология, а в худшем — просто бессмысленный набор звуков. Я бы мог вам показать уравнения… — тут Коскинен спохватился. Этого нельзя было делать ни в коем случае. Ведь он в плену у шайки преступников!

Но Вивьен, к его облегчению, только вздохнула:

— Этого я никогда не пойму. Я даже забыла то, что когда-то знала. Давайте будем придерживаться прикладной стороны. Например, я сегодня обратила внимание, что в ваше устройство встроен термостатический блок. А еще там есть воздухообменник, я таких никогда в жизни не видела.

— Все это создано по марсианской технологии — подтвердил он. — Углекислый газ и водяные пары пропускают через металлическую губку — катализатор, которая подпитывается все из того же энергоблока. В основном, они преобразуются в твердые карбонгидраты и свободный кислород, а остальное — ацетон, запахи тела и прочее — связывается в виде радикалов в карбонгидратах.

На Марсе у нас было устройство, которое преобразовывало вообще все отходы организма и восстанавливало выделяющуюся воду. Мы брали с собой только пищу и проводили в полевых исследованиях целые недели. Но оно было слишком уж громоздким, а поскольку сам принцип рециркуляции более чем элементарен, мы оставили его на Марсе.

— Понимаю, — кивнула Вивьен. — Но как же вы ухитрялись работать, если были практически неподвижны внутри силового кокона?

— Обычно мы ездили на специальных волокушах или на марсианских песчаных санях, которые цеплялись к электрическим тракторам. Тракторы мы привезли с Земли. Большую часть образцов собирали роботы с дистанционным управлением. А под конец наши инженеры разработали аппараты, которые мы называли ходики — небольшие индивидуальные платформы с механическими ногами и манипуляторами. На ходиках можно было отправиться куда угодно. А в случае опасности поле всегда можно было расширить и прикрыть им и человека и машину.

— Но, — задумчиво добавил Коскинен, — все это создавалось на скорую руку. В принципе несложно сформировать поле, которое облегало бы как термоскафандр. Только в этом случае пришлось бы использовать несколько небольших генераторов, каждый из которых обслуживал бы различные движения человека. Суммарная мощность поля в любой момент равнялась бы сумме векторов отдельных полей. Конечно, такая штука потребует значительных инженерных разработок.

Вивьен с энтузиазмом подхватила: