Коготь Харона - Страница 17

Равелю пришлось кивнуть, соглашаясь с этой оценкой. В конце концов, какой дроу когда-либо достигал высокого положения, если сначала не искал и не требовал его?

— Говори же, — подсказал он.

Тиаго полез в карман плаща пивафви и достал тонкий серебряный футляр для свитков. Он поднял его, чтобы Равель мог отчётливо видеть гравировку молота, зигзага молнии и двух скрещенных мечей, рядом с именем Гол'фанин.

Собственный украшенный кинжал Равеля, больше предмет для привлечения внимания, чем оружие, имел такую же подпись, как и оружие многих благородных из правящих Домов дроу.

Учитывая цель их путешествия, учитывая слухи о магическом питании древней кузницы, Тиаго не потребовалось уточнять.

— Встретимся около пленника, — сообщил Тиаго, и направился к тюрьме короля багбиров.

Но Равель вернул его.

— Иди со мной, — сказал он, позаботившись об интонации, чтобы это прозвучало больше предложением, чем приказом.

Тиаго кивнул.

Равель воспользовался моментом, пересекая большую пещеру. Он размышлял, многое ли мог он обсуждать с Тиаго Бэнром относительно повелителя багбиров, продолжения экспедиции, и, возможно даже сверх того. Тем не менее, ткач напомнил себе, что это был Бэнр. Он и так знал, что должен был подсластить каждую тему разговора «tinguin lal’o shrome’cak», или «обещанием грибных пирогов», как говорят дроу про редкий деликатес, который может вызывать самые удивительные видения. Тиаго не просил о только что раскрытой второй сделке, а, скорее, констатировал её как непреложный факт, который не нуждался в обсуждении и не мог быть отвергнут.

Так и будет в присутствии Бэнра, осознал Равель, и чем больше он может сделать, чтобы держать Тиаго при себе, тем лучше. Ткачу не потребовалось много времени, чтобы понять, какой грибной пирог может быть предложен в это время и в этом месте.

Тутугник, король багбиров, не явил ничего экстраординарного, чтобы произвести впечатление на Равеля. Он был крупнее, чем большинство багбиров, особенно среди тех кланов, которые жили глубоко в Подземье, и даже сидя, привязанный к каменному креслу, он мог смотреть Равелю в глаза. Возможно, он считался красавцем для своей расы. Для Равеля все они были на одно лицо, кроме редких особенно ярких особей, оставляющих неизгладимое впечатление, с их плоскими лицами, налитыми кровью глазами, и сломанными жёлто— Коричневыми зубами, острыми и кривыми. Как и у всех багбиров, волосы Тутугника были сальные и грязные, всклокоченные без особого стиля.

Не впечатлил он и интеллектуально, отвечая на подчёркнуто настойчивую просьбу Равеля, чтобы Тутугник и все его подданные стали теперь служить дроу, скучным «Тутугник-вождь».

Возможно, он имел в виду, что хотел продолжить служить в качестве вождя рабской силы. Возможно, но Равель и не пытался выяснить.

Он собрал зрителей со всей пещеры, дроу и драуков, орков и багбиров. Находясь на высоком и хорошо освещенном уступе рядом с Джертом и Тутугником, Равель приказал предводителю багбиров встать по другую сторону мастера оружия. Глупое существо сопровождал Тиаго Бэнр.

— Вас победили, — просто выкрикнул Равель оркам и багбирам, увеличив силу своего голоса простым двеомером так, что загудел каждый камень в пещере. — Вы будете сражаться за меня, или вы умрёте, и если будете сражаться хорошо, я, может быть, позволю вам сражаться за меня снова. — Он кивнул и начал поворачиваться, как будто больше нечего было сказать, но остановился и взглянул на короля багбиров.

— Вождь? — громко спросил Равель, указывая на Тутугника, который выпятил широкую грудь от гордости.

Ответом среди собравшихся орков и багбиров было молчание. Пленники переглядывались в ожидании намёка, как они должны были реагировать. Постепенно такая реакция привела их к нескольким осторожным утвердительным шлепкам тяжелых ног, даже к одному или двум возгласам «ура!».

Все возгласы испарились в мгновение ока, как только Равель взглянул на Тиаго. Молодой Бэнр подскочил и крутанулся, вытащив один из своих мечей слишком быстро, чтобы кто— Нибудь смог осознать это. В том числе и Тутугник, который едва успел глянуть одним глазом на траекторию прыгнувшего Бэнра, прежде чем этот меч резанул его под подбородок, спереди назад.

Выражение морды багбира даже не изменилось, когда его голова скатилась с шеи, так стремителен был удар.

— Некоторые из них кричали "ура", — заметил Равель Тиаго и Джерту.

Воины улыбнулись, одобрительно кивнули, и начали спускаться с уступа.

Среди пленников «фокус» был довольно прост: любой, указавший на кого-то из числа приветствовавших Тутугника, был силком завербован на службу. Тех, на кого указали, как на верноподданных Тутугника, оттащили в сторону, и замучили до смерти у всех на виду.

— Меня изобьют или убьют? — спросил Равель, когда откликнулся на призыв сестры посетить большую пещеру, которую она присвоила.

Многочисленные рабы гоблины Береллип уже покорно выскребли резиденцию, очистив её от мусора и нечистот багбиров. Жрица дроу не путешествовала налегке — при ней было большое стадо ящеров, всецело предназначенное для её удобств. Несмотря на то, что экспедиция могла оставаться в пещерах только пару дней, пока разведчики обследовали район для определения их точного местоположения и нанесения на карту наиболее подходящих путей к этой пользующейся спросом родине дварфов, хорошо обученные гоблины Береллип превратили пещеру в залу, подобающую знати Дома. Гобелены покрывали почти все стены, а плюшевые подушки и одеяла украшали каждый камень или выступ, который мог бы служить кроватью или креслом.

Сарибель развалилась на одном из таких камней далеко в стороне от сестры, но довольно внимательно наблюдая за Равелем. За исключением трёх Ксорларринов и горстки неприметных рабов гоблинов, пещера была пуста.

— Ты спрашиваешь так беспечно, словно любое из двух не является определённой возможностью, или вполне законным, даже надлежащим, — ответила Береллип.

— Потому что я хотел бы знать, какой путь ты изберёшь, — надавил Равель. — Если первое… — он пожал плечами. — Но если последнее, тогда, я полагаю, было бы разумно защищаться.

— Ты упускаешь третью возможность, — отрезала Береллип внезапно ставшим ледяным голосом, — присоединиться к Йеррининэ.

Равель рассмеялся, но даже если он и был совершенно уверен, что Береллип просто издевается над ним, мысль стать драуком была, на самом деле, слишком ужасна для любого искреннего легкомыслия.

— Или четвёртую, — сказал он вдруг.

Береллип с любопытством посмотрела на него, затем переглянулась с сестрой, которая покачала головой и пожала плечами, явно в недоумении.

— Ну, говори же.

— Вы могли бы признать, что все мои действия, даже те, которые кажутся неуважительными относительно вашего превосходящего положения…

— Кажутся?

— Они были неуважительными, я признаю, — согласился Равель и поклонился низко и медленно, излишне подчёркивая движения. — Но они были сделаны без намерения проявить непочтительность, а во благо Дома Ксорларрин.

— Садись, — приказала Береллип, и Равель направился к ближайшему каменному креслу, снабжённому подушкой.

— На пол, — уточнила она.

Равель посмотрел на неё с изумлением, но почти сразу стёр с лица это выражение и плюхнулся на пол так быстро, как только смог.

— Во благо Дома Ксорларрин? — переспросила жрица.

Равель глубоко вздохнул и поднял руку, чтобы постучать по голове сбоку, стараясь сформулировать объяснение точно и тщательно. Но Береллип опередила его.

— Во благо Тиаго Бэнра, ты имеешь в виду, — заметила она.

Равелю пришлось сделать ещё один глубокий вздох, и остроумно напомнить себе, что сестры были жрицами Ллос, и, несомненно, любили её больше, чем заботились о нём. Они посещали Арак— Тинилит, величайшую из академий Мензоберранзана, и Береллип преуспевала в этой жестокой среде. Равелю следовало быть осторожным в отношениях с этой парочкой. Он вообразил себя умнее почти любого дроу, за исключением, может быть, Громфа Бэнра, но в такой момент он понял, что высокомерие является больше вопросом определённого отношения, чем истинной веры.