Когда зацветает пустыня (СИ) - Страница 3

— Мама просила купить бальзамический уксус для салата.

— Тогда нам на Метропол-авеню. Там отличная лавка специй. Тут недалеко.

Его "недалеко" обернулась двадцатью минутами достаточно бойкого шага в заданном направлении. Наверное, для спортсменов пройти целую милю — плёвое дело. Но для меня… Да ещё в этих сандалиях!

— Почти пришли! — иногда я поражалась, откуда в нём столько оптимизма.

Купив этот злосчастный уксус, я надеялась на то, что мы хоть немного передохнём и присядем где-нибудь. Но нет… Марафон продолжился.

— Ну ты чего плетёшься? Устала?

— Да. Подождите… — я остановилась, чтобы вытащить маленький камушек попавший между стопой и стелькой и тут мой взгляд притянул небольшой м занятный магазинчик сувениров. Глаза невольно заскользили по мельтешащему разнообразию мелких безделушек.

— Я на минутку. Подруга обидится, если не привезу ей сувенир!

— Ох, Злата! — вздохнул Виталий, сетуя на то, что я то и дело останавливаюсь.

Внутри царил полумрак, но было уютно. Глаза так и цеплялись за различные диковинные штучки: гирлянды из морских звёзд и раковин, миниатюрные статуэтки, открытки, пестрые, яркие пледы. И вдруг я увидела, то, что давно хотела, но никак не могла найти — открывающийся медальон в форме сердца.

Триста пятьдесят баксов? Он серьёзно? — покосилась я на мило улыбающегося продавца, как на дебила. Сомневаюсь, что это даже золото!

— Ну что выбрала? — Виталий выглянул из-за моей спины.

— Нет! — буркнула я и машинально откинула вещицу на гору подобных кулонов.

— Осторожнее, мисс! — подлетел продавец. — Ну вот! Сломали. Теперь покупайте!

— Вы серьёзно? Да оно у вас держалось на соплях! И цена немыслима за бижутерию!

— Злата, не позорься! Бери. Это золото — вполголоса прошептал Виталий. — В Лос-Анджелисе такой будет стоить в два раза дороже!

Я стыдливо замялась и, наконец, прошептала ему на ухо:

— У меня с собой столько нет… — и одновременно с этим моё обоняние окутал едва уловимый, мускусный аромат его парфюма. Мне показалось, что ещё немного и я упаду от переизбытка чувств и тянущего томления, неожиданно возникшего внизу живота.

— За это не переживай. — небрежно шепнул Виталий. — Я оплачу. И, как вернёмся домой, починю. Там ерунда…

— Спасибо! Тогда на яхте я верну вам деньги.

Но он меня уже, наверное, не услышал, потому что был занят внимательным изучением других украшений.

— Хочу что-нибудь купить для Джессики. Как считаешь, это ей понравится? — он развернулся и протянул мне изящный кулон в виде плоского пепламутрово-молочного камня в золотой оправе.

"Слишком для неё хорош!" — мысленно дала я оценку, а вслух невинно произнесла:

— Давайте ещё посмотрим… — и обойдя его нависла над прилавком.

Глаза судорожно забегали в поисках какой-нибудь откровенно безвкусной дряни. Дилемма быстро разрешилась, когда в глаза бросилось ЭТО… Широкий, увесистый жемчужный браслет.

— Вот оно! Да, то, что нужно! Джесс будет в восторге! Она так любит браслеты…

— Правда любит. Думаешь понравится?

— Обязательно понравится! Это же жемчуг — камень королей! Тем более, подарок от любимого мужчины, что, в любом случае, всегда приятно.

— Я не могу над тобой! Говоришь, как дама, умудрёная жизненным опытом! — засмеялся он и потрепал меня по голове. Как тогда…

Серьёзно? Он что издевается? Я тут уже вся изнемогаю по нему, а он… по голове! Как какую-то малявку!

Но возмущение быстро испарилось. Его выместило злорадствующее удовольствие от выбора подарка для Джессики.

Я хорошо запомнила, как однажды она долго и нудно изливала маме свою ярую нелюбовь к жемчугу, называя его "старушечьим камнем".

И пока Виталий расплачивался за покупки, я отошла к противоположной витрине и, давясь смехом, приступила к выбора сувенира для Эмбер.

Но, всё-таки, где-то глубоко внутри меня недовольно пыхтела и возмущались произошедшим моя образцово-показательная совесть.

— Ну что? Идём обратно?

— Угу, — угрюмо буркнула я, жалея, что не обладаю магическими способностями и не умею уплавлять стихиями, как это ловко делали герои фантастических книг, которыми я зачитывалась в детстве.

Сейчас, честно говоря, меня очень порадовал бы любой ливень, ураган или цунами, лишь бы только никто не пострадал, лишь бы задержаться на острове как можно дольше. С ним… Без возможности вернуться на яхту.

— Ты знаешь, не нужно возвращать деньги. — отвлёк меня от идиотских мыслей голос Виталия. — Пусть это будет ещё одним подарком на твоё восемнадцатилетие.

— Не надо, я верну! Слишком дорогие подарки получаются.

— Брось! Всё нормально! Ты же для меня, как родная!

"Ты ещё скажи," Как дочь"! Тогда точно получишь по башке!" — мысленно возмутилась я.

— Спасибо! Мне очень приятно! — и я решилась чмокнуть его в щетинистую щёку. И еле нашла в себе силы, чтобы оторвать губы от твёрдой, шершавой скулы мужчины.

— Кстати, как отметила с друзьями?

— Да так себе… Скучновато. — тихо отозвалась я.

— Надо было маякнуть мне, я поговорил бы с твоим отцом. Может, вытащил бы их куда-нибудь на пару дней. И вы спокойно замутили бы классную вечеринку.

— Нереально. Может, отец и не против, но мама… Держит меня в ежовых рукавицах! Думает, что мне всё ещё десять, наверное…

— Мы всегда будем детьми для своих родителей. В любом возрасте. Главное, что они тебя очень любят. Поэтому и переживают.

Я замешкалась в нерешительности, но, всё-таки, собралась с духом и задала свой вопрос:

— А у вас с Джессикой… Э-мм… Или вы не хотите детей?.. Извините, это не моё дело! Простите, зря я…

— Нет, всё нормально. Не извиняйся. Это естественно, что у людей возникают такие вопросы, ведь мы женаты уже десять лет. Ты не первая спрашиваешь, поверь мне. И ты уже взрослая, поэтому скажу прямо — поначалу мы не торопилась становиться родителями, а потом у нас долго не получалось… — Виталий загадочно улыбнулся. — Но теперь… То, что ты приняла сегодня за морскую болезнь… Это обычный токсикоз беременных. Джес на восьмой неделе!

Он ещё что-то говорил и говорил… Но я уже ничего не слышала. В моей голове невыносимым набатом гремели слова "беременна" и "на восьмой неделе"…

Руки превратились в обессиленные плети и задрожали. Бутылочка с уксусом выскользнула и рассыпалась на сотни мелких осколков, оставив на тротуаре мокрое, тёмное пятно.