Когда приходит беда - Страница 28

– Вы младшая или старшая сестра?

– Старшая. Я старше ее на четыре года. Мы родились в Восточной Европе, и после смерти наших родителей приехали в Штаты в поисках лучшей жизни. Мне хотелось обосноваться в таком же небольшом городке, как на родине. Стася же – это сокращенное имя от Анастасии – хотела шикарной, захватывающей жизни.

– Голливуд?

Камилла кивнула:

– У нее не было актерских способностей. Но я ей, конечно, об этом не говорила. Потом она встретила Харлана Мэтлока. – Чайник засвистел. Она достала из шкафа пакетики. – Они уехали на север Калифорнии, в Сакраменто, и обосновались там. Сестра забеременела, но и это не помогло. Она постоянно металась. Ей все время хотелось куда-то ехать, только вот она понятия не имела, куда и чего на самом деле она хочет.

Камилла налила в чашки кипяток.

– А где вы встретились с Лайзой?

Она поставила перед Гриффином кружку.

– Правильнее было бы спросить когда, и я вам ответила бы, что слишком поздно. Сестра перестала мне звонить где-то между Голливудом и Сакраменто. Время от времени я через справочную узнавала номер ее телефона. Когда я ей звонила, к телефону всегда подходил Харлан и отвечал, что Стаси нет дома. А потом он вообще сказал, что Стася не хочет со мной общаться.

– Как же так, почему?

– Стася никогда не чувствовала себя счастливой. Она была разочарована жизнью. Ей было бы очень неудобно, если бы я увидела, как она живет. Я узнала о ее смерти только несколько месяцев спустя, когда опять позвонила ей. Лайзе было тогда восемь лет. Харлан сказал, что с ней все в порядке, но мне хотелось убедиться в этом самой. Я полетела в Сакраменто и дождалась ее у школы. Я сразу же ее узнала. Она была вылитая Стася.

– Вы с ней поговорили? – спросил Гриффин.

– Да, немного. Я рассказала ей, кто я такая, отдала ей фотографии Стаси, какие у меня были, и сказала, чтобы она звонила, когда ей понадобится помощь.

– И она вам звонила?

– Только после той трагедии. Она рассказала мне о ребенке, так что я знала, где родилась ее дочка. Мы договорились, что она приедет ко мне в Лейк-Генри. Здесь она устроилась на работу в кафе к Чарли. Каждая из нас жила своей собственной жизнью. Так было безопаснее для нее. Наши отношения развивались естественно, мы с ней стали друзьями. Никто в городе не подозревал, что мы родственники.

– И даже Мика?

– И даже Мика. Если Хезер захочет, она сама ему об этом скажет.

Гриффин еще раз взглянул на имя, которое Камилла написала на листке бумаги:

– Как вы узнали?

– Я была в роддоме, когда приемная семья забирала девочку. Я решила тогда, что это не случайно, что мне было предназначено не упускать ребенка из виду.

– И вы следили за ее судьбой?

– Да, незаметно для всех. Приемная мать умерла, когда девочке было восемь, столько же, сколько Лайзе, когда умерла Стася. Отец так больше и не женился, но он очень преуспевающий человек. Они живут во Флориде, в Майами.

– А Хезер об этом знает?

– Нет. Иногда мне очень хотелось рассказать ей обо всем. Но я подумала, что, пока она ничего не знает о ребенке, даже его имени, ей легче жить. Большую часть времени, похоже, она о дочери не вспоминает. Но каждый год, в день ее рождения, Хезер становится очень грустной. В этот день она всегда старается встретиться со мной, хоть за чашкой чая.

Поппи хотела поехать во Флориду. Путешествовать ей было нелегко. В последний раз она летала на самолете еще до аварии. Но если Хезер не может сама полететь и поговорить с дочерью, это за нее сделает Поппи.

Касси, которой они с Гриффином сразу же позвонили, не была уверена, что Поппи следует лететь во Флориду. Хорошая приятельница Касси работала в солидной юридической фирме в Майами и с радостью согласилась встретиться и переговорить с дочерью Хезер и ее приемным отцом. В конце концов, анализ был совсем не сложным и не болезненным – надо было просто взять образец слюны на ватку да пару волосков.

Гриффин, конечно, и сам полетел бы в Майами, если бы ему не надо было помогать Мике ликвидировать последствия бурана. Они с Поппи решили говорить, что девочку якобы разыскал приятель Гриффина, Ральф, – им не хотелось подводить Камиллу и раньше времени раскрывать ее родство с Хезер.

Гриффин поехал к Мике в понедельник утром. Поппи сидела с ним в «блейзере». На этот раз они были не одни. Пит Даффи был уже там, вскоре подъехали и Чарли Оуэнс с двумя старшими сыновьями, Джон Киплинг, муж Розы Арт Уинслоу и еще девять крепких мужчин.

Гриффин радовался их появлению не меньше, чем суровому виду Мики. Мужчины разбились на группы по четыре человека и направились в лес.

Поппи наблюдала за ними с заднего сиденья. Когда последний из мужчин скрылся за деревьями, начали подъезжать женщины. И не с пустыми руками. Кухня сразу наполнилась едой, женщины вели неторопливый разговор, который успокаивал Поппи не хуже, чем купание в озере теплым летним вечером.

Когда мужчины вернулись поесть, их ждали сандвичи и горячий суп. Они уже расчистили все вокруг поврежденной основной трубы, и можно было надеяться, что к концу дня они ее починят. Но поваленных деревьев и веток было так много, что работы хватило бы еще дня на два.

Вторую половину дня Касси провела в разговорах по телефону. Она беспрестанно соединялась то с помощником прокурора в Сакраменто, то со своей приятельницей в Майами.

Вечером, у Мики дома, она рассказала о том, как идут дела.

– С приемным отцом, Норманом Андерсоном, могут возникнуть проблемы. Моя приятельница говорит, что Норман очень порядочный человек, который сделал огромное состояние, проработав много лет президентом и председателем совета директоров группы крупных банков на юге США. Он ведет уединенный образ жизни. Дочь он просто обожает. У них всегда были прекрасные отношения, но особенно они сблизились после смерти его жены. Он ни в коем случае не допустит, чтобы кто-то вмешивался в их частную жизнь.

– Но если Андерсон все же захочет пойти нам навстречу, – спросил Гриффин, – конфиденциальность информации о его дочери гарантируется?

Касси кивнула:

– Вот в этом мы и попытаемся его убедить. Моя приятельница договорилась о встрече с ним на завтра. Она хочет рассказать ему о Хезер. Ей кажется, что, если мы подробно и откровенно ему обо всем расскажем, он отнесется к ней с сочувствием.

– Какие у нас шансы? – спросила Поппи.

– Может быть, пятьдесят на пятьдесят.

– А если бы ты сама поехала, это как-то помогло бы?

– Я предлагала приятельнице приехать. Но она считает, что, если адвокатов будет слишком много, это может повредить делу.

– А если поеду я? – спросила Поппи. – Я ведь не юрист.

– Нет, Поппи, ты ведь так долго не летала на самолете, к тому же это очень далеко, – возразила Мейда.

– Ну а что, если я все-таки полечу? – Поппи повернулась к Касси: – Что, если я буду говорить с ним от имени Хезер? Как бы придам нашим переговорам человеческое лицо. А вдруг это поможет?

Касси усмехнулась:

– Во всяком случае, не помешает.

Гриффин положил руку Поппи на плечо:

– Подожди пару дней. Мы тут все расчистим, и я полечу с тобой.

Но Поппи замотала головой.

– Нет, ждать нельзя. Нужно лететь сразу, – сказала она уверенно, а потом посмотрела на мать.

До аварии Поппи летала куда угодно, не задумываясь. Ей ведь тогда не надо было беспокоиться о том, каково ей будет в самолете в коляске, или о том, что она может оказаться одна в незнакомом месте и никто ее не встретит. Поездка Поппи, конечно, пугала. Но даже если она боится, это вовсе не означает, что она не должна это сделать.

Гриффин молчал. Он понимал ее. А Мейда?

Та долго не отводила взгляда от дочери, а потом подошла и молча обняла ее.

Гриффин отвез Поппи в Манчестер рано утром во вторник. Ее самолет на Майами вылетал в шесть сорок пять. В аэропорту Гриффин пересадил ее в кресло, взял ее сумку и ввез ее в здание. Когда они дошли до поста проверки багажа, он спросил: