Когда круг замкнулся - Страница 1

© Светлана Бестужева-Лада, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Число тринадцать мало кому кажется счастливым. А уж если оно попадает на понедельник или на пятницу… Впрочем, администратору салона красоты, работающего без выходных, то есть и по субботам, и по воскресеньям, обычный календарь – не указ. У него, администратора, свой график – два дня через два дня по двенадцать часов без перерыва на обед.

С другой стороны, люди с таким графиком работы – тоже люди, ничто человеческое им не чуждо, в том числе, и суеверия. Поэтому когда в пятницу тринадцатого июня по дороге на работу администратор Лариса стремительно покатилась вниз, считая ступеньки на лестнице собственного подъезда, она все-таки, хотя и была сильно напугана, успела подумать про злосчастное число, а потом потеряла сознание.

Соседи вызвали «Скорую», Ларису отвезли в больницу, определили, что сломана нога, ушиблены ребра, и есть сотрясение мозга, а вместе с обезболивающим, перед тем, как накладывать гипс, вкатили и солидную дозу снотворно-успокоительного. Лариса успела только попросить позвонить на работу, предупредить о случившемся, и отключилась.

Медики ее просьбу выполнили, в салон позвонили. Временно заменять Ларису пришлось одной из маникюрш, поскольку второй администратор был (точнее была) «вне зоны досягаемости». Так что звонка в салон красоты было мало для того, чтобы предотвратить последовавшую цепь событий, мягко говоря, неприятных.

А что вы хотите – тринадцатое число!

Этот дом стоял хоть и не в самом центре заполярного Города, но и не на его окраине, где до сих пор сохранились деревянные бараки первопроходцев и добровольных строителей коммунизма. На тихой, зеленой в недолгие летние месяцы улице, стояло единственное когда-то в городе кирпичное двухэтажное здание чего-то руководящего. То ли обкома, то ли облисполкома – за давностью лет и чередой событий уже и не припомнить.

Официально Городу едва сравнялось тридцать лет, и по первоначальным планам его вообще хотели построить под огромным стеклянным куполом – воплотить, стало быть, в жизнь мечты писателей-фантастов. Но что-то не сложилось. А главное, Город и без того был «режимным» – то есть закрытым и засекреченным, и привлекать к нему особое внимание какими-то архитектурными изысками было совершенно не обязательно.

В начале семидесятых годов прошлого века в связи с открытием месторождения природного газа «Медвежье» началось интенсивное строительство Города. А поскольку природный газ являлся в какой-то мере стратегическим сырьем, то без специального разрешения в Город не мог приехать никто, любое новое лицо тут же становилось заметным, любые перемены в жизни соседей – достоянием гласности.

Вот оттуда, из этой «тепличной» обстановки и потянулись корни почти полного отсутствия в Городе криминала в любом его виде. До сих пор горожане оставляют машины не запертыми, не прячут магнитолы, которыми оснащены их автомобили, практически не ставят противоугонных средств.

В Город сейчас может приехать, кто угодно, и может покинуть Город в любой момент. Но по-прежнему невозможно это сделать незаметно: один аэропорт и одна пригодная для эксплуатации в любое время года дорога – вот те две нити, которые связывают Город с остальной Россией.

Времена застоя здесь по сей день называют «застойно-благословенными»: Город снабжался по особой программе, о длинных очередях его жители знали только понаслышке, а заработная плата чуть ли не в три раза превышала средний уровень заработков «на Большой Земле». Да, морозы, да, полярная ночь, но ведь рано или поздно человек ко всему привыкает, а для тех, кто родился в Городе, других условий жизни просто не существовало, они видели их по телевизору или читали в книгах, но всерьез не воспринимали.

Но потом времена круто изменились, появились новые хозяева – и жизни и города. Перемены не были к лучшему (с точки зрения горожан, разумеется). В Город, в одночасье переставший быть секретным и закрытым, хлынули коммерсанты со всей страны, привозя с собой не только всякие экзотические продукты (бананы и фейхоа, например) и огромное количество импортного ширпотреба, но и «сопутствующие товары»: рэкет, спекуляцию, проституцию, грабежи и убийства. Местные правоохранительные органы были просто парализованы и количеством преступлений и их неожиданностью.

И вдруг все прекратилось, точно по мановению волшебной палочки. Заезжие коммерсанты стали вести себя тише воды, ниже травы и ни в какие конфликты с законом старались не вступать. Резко уменьшилось число «лиц национальности», а оставшиеся стали просто образцово-показательными продавцами и гражданами.

Да и политическая жизнь в Городе протекала на зависть всем другим городам: всенародно избранным мэром стал бывший первый секретарь горкома партии, его помощниками – тоже проверенные люди старой закалки. Никаких конфликтов с центром, никаких «независимых депутатов», никаких митингов, демонстраций и забастовок. Город спокойно принял первого президента России и еще спокойнее – второго. У его жителей были дела поважнее политических баталий.

Все эти чудеса произошли после того, как одно из старых административных зданий было в рекордные сроки капитально перестроено для филиала одной из крупнейших нефтяных компаний России. Полномочный представитель этой компании на удивление быстро нашел общий язык с «отцами города» и правоохранительными органами.

Помогло, наверное, то, что о «задержках зарплат» горожане почти мгновенно забыли, а что такое отключение воды, электричества или газа – вообще больше не ведали. Зато и задолженностей по оплате коммунальных услуг практически не существовало.

Новое здание мэрии было отстроено в самом центре, а прежняя резиденция, несколько раз сменив владельцев, в конце концов была задрапирована зелеными сетками, как это сейчас модно, и стала перестраиваться. Работа шла в три смены и любопытным гражданам мерещилось, что там возводят нечто совсем уж из ряда вон выходящее: высотное здание, как в столице, или собор – как в Екатеринбурге (бывшем Свердловске).

Ошибались, как выяснилось со временем, и те, и другие.

Когда здание было освобождено от всех лесов и укрытий, обнаружилось четырехэтажное (всего лишь!) облицованное камнем сооружение с немереным количеством тонированных стекол. Верхушка тоже была застеклена и представляла собой широкий конус, под которым, как потом выяснилось, располагался зимний сад. Подниматься в это великолепие можно было в застекленном лифте, пассажирам которого открывался роскошный вид сверху на вестибюль и вход в ресторан. Само же здание было гостиницей, даже не гостиницей, а отелем, причем пятизвездочным.

До этого в городе было лишь ведомственное заведение, где командировочные спали по четыре-шесть человек в комнатах с удобствами в коридоре. Небольшому начальству предлагались двухместные номера с умывальником, среднему – два одноместных «люкса» с персональным туалетом и душем. Для особо почетных гостей существовала «дача», про которую рассказывали всякие чудеса, но которую никто из местных жителей изнутри никогда не видел. Да и снаружи не больно можно было разглядеть, что там находится за высоким забором и низкорослыми елками.

Новое же сооружение называлось «Черное золото», поскольку строилось на деньги нефтяной компании и для ее гостей. Но в городе никто его так никогда не называл, говорили просто – Отель. И все понимали, о чем идет речь. Самой большой удачей в жизни считалось устроиться в этот отель на работу – хоть кем. Но отбор кадров туда был гораздо строже, чем на какое-нибудь режимное предприятие. Включая подписку о неразглашении, что было совсем уж непонятно и интригующе.

Осталось сказать, что стоимость самого скромного номера этого заведения в сутки намного превышало официально установленный для обычных российских граждан ежемесячный прожиточный минимум. Справедливости ради нужно добавить, что обычные российские граждане там и не появлялись: для них по-прежнему функционировала старая гостиница, которую лишь чуть-чуть обновили. Так, косметический ремонт, не более того.