Кофейная - Страница 2

Входит дон Марцио.

Дон Марцио и Ридольфо.

Ридольфо (про себя). Вот и разговорщик пришел.

Д. Марцио. Кофею!

Ридольфо. Сейчас подадут.

Д. Марцио. Что нового, Ридольфо?

Ридольфо. Не знаю, синьор.

Д. Марцио. Разве у вас еще никто не был?

Ридольфо. Да еще рано.

Д. Марцио. Рано? Шестнадцать часов пробило[4].

Ридольфо. Нет, синьор, еще четырнадцати не било.

Д. Марцио. Ну, полно ты, шут!

Ридольфо. Я вас уверяю, что еще четырнадцати не било.

Д. Марцио. Поди, осел.

Ридольфо. Вы бранитесь понапрасну.

Д. Марцио. Я сам считал и говорю тебе, что шестнадцать. Ну, вот гляди часы, они никогда не врут. (Показывает свои часы.)

Ридольфо. Коли ваши часы не врут, так поглядите: и на них тринадцать и три четверти.

Д. Марцио. Да не может быть. (Смотрит на часы.)

Ридольфо. Что скажете?

Д. Марцио. Они врут. Теперь шестнадцать часов, Я сам слышал.

Ридольфо. Где вы купили часы?

Д. Марцио. Я их выписал из Лондона.

Ридольфо. Как вас обманули!

Д. Марцио. Меня обманули? Чем?

Ридольфо. Прислали дурные часы.

Д. Марцио. Как дурные? Эти часы из лучших, какие только делает Кваре.

Ридольфо. Если б они были хороши, так не отставали бы на два часа.

Д. Марцио. Они идут хорошо и нисколько не отстают.

Ридольфо. Но ведь на них четырнадцать без четверти, а вы говорите, что теперь шестнадцать.

Д. Марцио. Мои часы верны.

Ридольфо. Так, значит, теперь четырнадцать, как я говорю.

Д. Марцио. Ты дерзок. Мои часы идут хорошо, а ты врешь, и берегись, чтоб я тебе не пустил чего-нибудь в голову.

Мальчик приносит кофе.

Ридольфо. Кофей готов. (Про себя.) О животное!

Д. Марцио. Что, синьор Евгенио не показывался?

Ридольфо. Нет еще, синьор.

Д. Марцио. Все бы ему сидеть дома да с женой нежничать. Какой женолюбивый человек! Только ему жена да жена. Не увидишь его нигде, – людей смешит. Скучный человек. Ничего знать не хочет. Все с женой, все с женой. (Пьет кофе.)

Ридольфо. Совсем не с женой! Он всю ночь играл здесь, у Пандольфо.

Д. Марцио. И я то же говорю. Все игра! Все игра! (Отдает чашку и встает.) Вчера заходил ко мне секретнейшим образом и просил дать ему десять цехинов под залог жениных серег.

Ридольфо. Рассудите: у всякого может быть нужда; но кому же приятно, чтобы об этом все узнали, потому и обращаются к таким людям, которые об этом никому не рассказывают.

Д. Марцио. О! Я не рассказываю. Я готов служить всякому и не хвалюсь этим. Вот они, серьги его жены. Я дал ему под залог десять цехинов: как ты думаешь, стоят? (Показывает серьги в коробочке.)

Ридольфо. Я в этом деле не понимаю; но, мне кажется, стоят.

Д. Марцио. Твой мальчик дома?

Ридольфо. Да, дома.

Д. Марцио. Позови его! Эй, Траппола!

Траппола (в лавке) и те же.

Траппола. Я здесь!

Д. Марцио. Поди сюда! Сходи к соседнему бриллиантщику, покажи ему эти серьги, – это серьги жены синьора Евгенио, – и спроси его от меня, стоят ли они десяти цехинов, которые я дал за них под залог.

Траппола. Я сейчас. Так это серьги жены синьора Евгенио?

Д. Марцио. Да, у него теперь ничего нет, с голоду умирает.

Траппола. И синьор Евгенио так уж всем и рассказывает про свои дела?

Д. Марцио. Я такой человек, что мне можно поверить всякую тайну,

Траппола. Ну, а я такой человек, что мне нельзя поверить ничего.

Д. Марцио. Отчего?

Траппола. Оттого, что у меня есть такой порок, что я все рассказываю очень свободно.

Д. Марцио. Дурно, очень дурно. Будешь много болтать, так тебе доверять ничего не станут.

Траппола. Вы же мне сказали, ну, и я могу сказать, кому-нибудь.

Д. Марцио. Поди посмотри, свободен ли цирюльник.

Траппола. Сейчас. (Про себя.) Выпьет на десять кватринов[5] кофею, да и чтоб лакей ему был за те же деньги. (Уходит к цирюльнику.)

Д. Марцио. Скажи мне, Ридольфо, что делает эта танцовщица, ваша соседка?

Ридольфо. Право, не знаю.

Д. Марцио. Мне говорили, что ее содержит граф Леандро.

Ридольфо. Синьор, у меня кофей закипает. (Уходит в лавку.)

Входит Траппола.

Траппола и Д. Марцио.

Траппола. У цирюльника руки заняты; и сейчас, как только он этого обделает, за вашу милость, синьор, примется.

Д. Марцио. Скажи мне, ты ничего не знаешь про соседку, танцовщицу?

Траппола. Про синьору Лизауру?

Д. Марцио. Да.

Траппола. И знаю и не знаю.

Д. Марцио. Расскажи мне что-нибудь.

Траппола. Буду много болтать про чужие дела, мне ничего доверять не станут.

Д. Марцио. Мне сказать можно. Ты знаешь, что я не болтлив. Граф Леандро у ней бывает?

Траппола. Бывает в известные часы.

Д. Марцио. Что значит «в известные часы»?

Траппола. Значит, выбирает такое время, чтоб не подать подозрения.

Д. Марцио. Да, да, понимаю. Он человек с добрым сердцем и не хочет подвергать ее пересудам.

Траппола. Да чтоб и не мешать ей; потому что от ее дорогого промысла и сам пользуется.

Д. Марцио. Еще лучше! Ох, какой ты злой! Ступай скорее, покажи серьги.

Траппола. Бриллиантщику можно сказать, что это серьги жены синьора Евгенио?

Д. Марцио. Да, так и скажи.

Траппола (про себя). У нас с дон Марцио секреты отличные. (Уходит.)

Д. Марцио, потом Ридольфо.

Д. Марцио. Ридольфо!

Ридольфо. Синьор!

Д. Марцио. Если ты ничего не знаешь про танцовщицу, то я расскажу тебе.

Ридольфо. Я, сказать вам правду, о чужих делах не думаю.

Д. Марцио. Некоторые вещи не мешает знать для соображения. Она находится под покровительством графа Леандро, а он из ее доходов получает от нее плату за свое покровительство. Он не тратится на нее, а сам ее, бедную, обирает; и, по милости его, она принуждена делать то, чего не следует. Вот разбойник!

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru