Кофе на утреннем небе - Страница 17

– Надеюсь. Как у тебя? – достал он из холодильника два яйца.

– Думаю сходить в салон красоты, – удивлённо посмотрела на мужа Марина. Обычно она жарила ему глазунью.

– Хочешь поправить настроение? – выложил осторожно в кастрюльку с водой два бильярдных шара Максим.

– Именно, а то кошки на душе скребут.

– Правильно, сделай им маникюр.

– Как ты думаешь, если я надену это платье? – оголила Марина свою грудь, скинув одну лямку платья. Не слишком вызывающе?

– Мир не перевернётся, – поставил он железную посудину на огонь.

– А мне надо, чтобы перевернулся.

– Ну, Земля же круглая.

– И что? Опять ты всё выворачиваешь наизнанку.

– Считай, что мир переворачивается ночью, когда ты его снимаешь, своё платье.

– А я что сейчас, по-твоему, сделала?

– Извини, не заметил, – искал Максим крышку для кастрюльки, хотя не больно-то она была и нужна – Просто тебе надо найти мужчину, который будет это замечать. Идеального для тебя, – ощущал он, что своими новыми отношениями, прошёлся по чувствам жены, как серпом по яйцам.

– Нет, мне не нужен идеальный, мне нужен тот, с которым я буду чувствовать себя.

– Кем?

– Просто чувствовать. Не только «кем», но и «когда», не только весной, но ещё и летом.

– О, у тебя появилось чувство юмора. Поздравляю, – надел он железную шляпку на яйца.

– Дурак, разве ты не видишь, что-то изменилось между нами, что-то сломалось, – понимала Марина мысленно, что всё, но всё ещё боялась себе это озвучить.

– Деталь, да, наверное, и не одна. Их можно заменить, – всё ещё смотрел на кастрюльку Максим, будто яйца могли сбежать.

– Уже слишком много деталей, которые отдаляют меня и их не заменить. Я понимаю, что у тебя другая баба, что она моложе, что она лучше. Но я-то здесь причем? Я же не б/у, которое можно вот так запросто выставить из своей жизни, как сломанную стиральную машину или микроволновку. Меня кинули, вот сейчас, я понимаю, что надо вставать, но хочется отлежаться тупо, забыться с одиночеством.

– С каким-нибудь мужчиной по имени одиночество, – недовольный жизнью, пытался язвить Максим.

Вот она, та самая дистанция, тот самый шаг от любви до ненависти. Утешать значило бы давать надежду на любовь дальше, значило бы унижать достоинство Марины ещё циничнее, а презирать значило бы пустить коту под хвост все совместно-нажитые годы. Он отбивался, как мог. Нет, не защищался, именно отбивался, чтобы не нанести больший урон своей ещё жене.

– Одиночество – это последствия естественного отбора. У тебя появился другой? – наконец оглянулся он и посмотрел на жену.

– Да. Ты стал другим. А у меня нет запасных деталей, – повесила Марина обратно лямку на плечо вместе с тишиной, в которой было слышно, как начали стучаться яйца в железное дно в нетерпении, то и дело выбрасывая пар из-под крыши.

Янь: Какой сегодня день?

Инь: Среда. А что?

Янь: Будто третий понедельник подряд.

Инь: У меня тоже такое бывает. Потерпи. Ещё два понедельника и сразу суббота.

Янь: Я не настолько толерантен. В понедельник я понимаю, что всё ещё не люблю людей.

Инь: Кого же ты любишь?

Янь: Женщин.

Инь: Я тоже их иногда люблю, но думаю, что гораздо реже, чем ты.

Янь: Надеюсь.

Инь: Я не хочу других испытаний, чтобы они влияли на мою жизнь.

Янь: А какое из испытаний в жизни больше всего влияет на женщину?

Инь: Испытание оргазмом.

Янь: Я так и знал.

Инь: Хочу испытаний, нет, даже пыток.

Янь: Девушка, я вижу вас что-то тревожит?

Инь: Мне срочно, необходимо за вас выйти замуж.

Янь: Уверены? Вы меня плохо знаете.

Инь: Важно другое: вы видите то, что до лампочки остальным, я давно такого искала.

Янь: Иногда важнее не видеть, я про недостатки.

Инь: Что ты против них имеешь, недостатки – это моё всё.

Янь: Теперь и моё тоже. Доехали?

Инь: Да, дома уже чай пьём! Как у тебя?

Янь: Хорошо. Маме привет!

Инь: Обязательно! Завтра поздравишь.

Янь: Обязательно

Инь: У меня солнечно и жарко! Загараю на лужайке у дома. * ЗагОраю

Янь: Классно!! Шоколад я люблю. Уже скучаю! Иду стричься!

Инь: Только не налысо!!!)

Янь: Разве лысого ты меня любить не будешь?

Инь: Буду!

Янь: Приезжай скорее, я расстегну твоё платье.

Инь: Встретишь меня?

Янь: Хорошо, жду! Позвони, как будешь в метро.

Инь: Я зашла в метро. Минут через 30 буду. Или даже быстрее Ау… Ты встретишь меня?

Янь: Хорошо, жду!

Инь: Только не опаздывай, а то уже поздно, а я в платье… Люблю тебя! Ссильно. Устроим сегодня постельную вечеринку.

Янь: Дама жаждет секса?

Инь: Только предупреждаю вас, я абсолютно не сексуальна.

Янь: С чего вы взяли?

Инь: Это вы меня взяли, чтобы не досталось другим.

Янь: Ну, что же буду прививать сексуальность. Могу предложить черенкование.

Инь: Метод эффективный, но мне кажется, женская сексуальность – это качество врождённое, как талант, который для развития требует постоянных вложений.

Янь: Сексуальность вообще не качество, а количество ослепших от тебя мужчин.

Инь: После секса?

Янь: До.

Инь: Ре.

Янь: Ми (нет).

Инь: Фа (к оф) Вы настоящее животное!

Янь: Я знаю.

Инь: Вас надо в зоопарк!

Янь: Совершенно верно.

Инь: Вы просто хищник.

Янь: Да, погладьте меня, мадам.

Инь: Чёрт, я пропустила остановку. Прибавь ещё 10 минут.

Неожиданно поезд качнуло, и чай, выйдя из стеклянных берегов, побежал вниз по гранёным дорожкам, пока не ассимилировался с белой скатертью, породив в этой короткой связи метиса. Тот схватил телефон, который лежал на столе, своими горячими влажными пальцами, будто ему срочно нужно было позвонить кому-то. Марина отобрала у него трубку и стала быстро стирать чай с поверхности экрана, который показывал уже полночь. Капли чая стекали с цифр и падали вниз. Марине вдруг показалось, что это утекало её время. Каждая секунда как капля. Талантливая жидкость хорошо чувствовала время. Она утекала вместе с ним, сквозь скатерть, сквозь пространство. Временем насквозь промокла скатерть.

Утро брызнуло белым аэрозолем на тёмный горизонт. Оно ещё абсолютно не знало, что из этого дня может получиться. Рисовало, как всегда, по наитию, как всегда, получалось в итоге неплохо. Марина взяла в руки свой электронный роман.

– Утро вроде как наступило, а ты ещё нет, ты боишься наступить, потому что под кроватью может спать кот. Так и лежишь, ждёшь, пока он проснётся.

– Встал давно он уже. И уже варит чай.

Марина представила кота, который варит чай. Как он вытряхивает старую заварку в мусор, потом моет чайник, обдаёт его кипятком, при этом постоянно шипит сам, так как не очень любит воду. Потом ему всё это надоедает, он достаёт из холодильника сливки и начинает сладко облизываться ими.

– Не спится? – оторвала её от книги Тома. Она смотрела в упор и улыбалась.

«Улыбаешься мне, а в глазах твоих сквозит какая-то неопределённость», – подумала Марина.

– Тебе тоже?

– Ещё бы. Мне уже детей пора заводить, а я с любовью пока не определилась. Чувства всегда были инертны: расстался с человеком, не видишь его и уже давно делишь кровать с другим, а они всё приходят и приходят, галдят и не дают спать. Во мне так много любви, что как только я пытаюсь признаться, чтобы кто-то ещё её признал, чувствую, что звучит банально, слов не хватает передать своё внутренне, как будто там всё говорит на другом языке. Вот в тебе тоже полно любви, это видно сразу.