Коэффициент интеллекта (сборник) - Страница 47

– Прости, – приятель наконец очухался, – я действительно что-то… с эмоциями переборщил. У этих штуковин батарейка внутри?

– Нет, термопары, вот эти два контакта по бокам. Работают за счет разницы температур тела и окружающей среды, генератору энергии хватает. Включение-выключение: щелчок по корпусу.

– Понятно, значит, лишний раз стучать по ним нельзя. Управление?

– Никакое. Это же лабораторный макет, да и не силен я в автоматике.

– Можно поправить, я у себя как раз ваял и программировал субмикронные чипы, не проблема. А крепятся как?

– На выводах – зубчики, как у гарпуна, видишь?

– Ну.

– Вот на них и держатся.

– В смысле?

– Загоняются в кожу и там торчат, пока «с мясом» не вырвешь.

– Блин, садюга, как будто ничего другого нельзя было придумать. Мышки не жаловались? – Астер недовольно морщится.

– Там применялась другая модель. А то, что сейчас перед тобой… Как только опыты в пробирке дали первые положительные результаты, я начал проектировать и собирать эти макеты. Думал испытать на себе. Не мог дождаться, когда дадут добро перейти от мышей к чему-то посерьезнее. Но до призыва – так и не решился. Оставлять дома или на кафедре показалось жалко. Сам видишь, много места они не занимают. Сунул в карман, всего делов. Базовый комплект: шесть стимуляторов, второй – резервный.

– Хм, если эти штуки работают, ты – гений! Что собираешься с ними делать?

– Использую по назначению. Можешь поверить, я способен на большее, чем беготня по плацу под окрики сержанта! Мне нужен публичный демонстрационный опыт и поддержка, государственная или корпоративная. Генеральский смотр – отличная возможность. При очевидной перспективности прибора хватит получаса переговоров с кем-нибудь из крупных шишек. Дело так закрутится, не остановишь!

– Можешь рассчитывать на меня! – Вид у Астера боевой: так и пышет энтузиазмом.

– Тогда поможешь. При установке возможно нарушение нервной проводимости.

– Парализует?!

– Да. Но это обратимо, если немедленно удалить стимуляторы. Понятно?

– Не дурак. В успехе уверен?

– Процентов на девяносто.

– Неплохо. Тем более что шансы прожить неделю на этой безумной полосе не выше, чем пятьдесят на пятьдесят. – Астер улыбается. – Знаешь, Тулип, я тоже хочу заниматься тем, что у меня получается лучше всего. Так что, если тебе не жалко второго комплекта, или, скажем, для статистики – записывай меня в соучастники!

– Когда нафаршируешь САС своей электроникой, запишу в соавторы. Благодарю за поддержку, коллега, – я подмигиваю ему и отвешиваю церемонный поклон, – для начала раздобудем спирт.

– Выпить за наш успех?

– Нет, балда, кожу протереть перед проколом.

– Санитар в медчасти – старый знакомый, на соседних горшках сидели. Отольет пузырек без проблем.

– И еще вот что. Сам понимаешь, Както про эти игры знать не обязательно. Чтобы не засветиться раньше времени, давай из шкуры вон не лезть и рекордов не ставить.

– Заметано, по крайней мере до генеральской показухи. До тех пор включаем САС только для спасения своей жизни. А через неделю – врубаем на полную, пусть знают своих героев!

– Делаем! Глядишь, из мясорубки этой выберемся, не без пользы. – Я закрываю коробку и прячу ее в карман. – Кстати, герой, вот твоя швабра. Если хочешь успеть на обед, машем быстро, в темпе вальса: и раз, и два, и три!

Астер хохочет вместе со мной. Мы кружимся по залу, как два сумасшедших волчка. На мокром полу играют солнечные блики.

Над зеленым полем, замершим по команде «Смирно!», взошли золотые звезды. Генерал-майор Руббер Плант останавливается в десяти шагах перед строем, отдает честь. Молодчики в первых рядах застывают статуями. Я вместе со всеми преданно поедаю пламенным взором высокое начальство. Оркестр, сияя надраенной медью, исполняет государственный гимн. Знамена гордо развеваются, как им и положено. «К торжественному маршу!» – звенит в динамиках. Не зря нас гоняли до седьмого пота. Четко, как отрепетировано, ровные коробочки каре проходят перед трибуной. Чеканим шаг, вбивая в асфальт подошвы. Буц-буц, буц-буц – на два счета, пока не ушлепали на приличное расстояние, даже музыка с плаца еле доносится.

– Теперь переодеться в боевое и на полигон. Покажете генералу, как горят ваши тушки, придавленные грудой кирпичей. В казарму, бегом – марш! – радостно орет сержант.

– Похоже, сегодня у Както праздник, сияет как именинник, – пыхтит на бегу Астер.

– Если все сделаем как надо, тоже порадуемся, главное – не проморгать и встать в одну пару, – бурчу в ответ я.

– И по башке пощелкать не забудь!

– Смейся, смейся…

Для показательных учений полосу препятствий подновили: стало меньше ржавчины и похабных надписей. Закопченные стены и барьеры побелили, теперь они похожи не на обгорелые руины, а на кусочки рафинада. Как будто бы ребенок, играя, вытащил их из сахарницы и сложил угловатые домики. Потом плеснул в середину солярки и поджег. Интересно, сержант Както в детстве был таким же уродом, как сейчас? И во что любил играть, в солдатиков?

– Тулип, ты чего замечтался, мы следующие, – Астер толкает меня в бок.

– Все нормально. Пошли на исходную.

Проверить оружие. Порядок. Чуть ослабить ремень каски и уже привычным движением нащупать под ней горошины стимуляторов. Включить. Снова затянуть ремень. Старт. Мы срываемся с места.

Хруст гравия. Прыгаем через ров. По наклонному рельсу – на второй этаж. Оскал битого стекла. Качнулись, зацепились за стену. Есть. Плиты пола раскрошены. Сетка арматуры над дымными языками пламени. Быстрее, пока не поджарились. Проволока растяжки в дверном проеме: не задели, перескочили. Шахта – соскользнули по ржавому шесту. Кувырком в соседний зал. Теперь – наоборот: вверх по такой же железке. Черт, кто сюда солидола ляпнул?! Скорее на площадку. Поднимаются мишени первого рубежа. Огнеметы готовы. Шестьдесят выстрелов в минуту? Без пауз: десять мишеней – десять ампул – десять костров. По лестнице в подвал. Дальше – в открытую траншею. Грязи по колено. Выбираемся по раскисшему склону. Над землей сетка из колючей проволоки – не пробежать. Падаем. Извиваемся под ней, как два ужа. Высокие барьеры, три штуки подряд. Залезаем в паре. Я подсаживаю Астера. Он вытягивает меня. Внизу яма с водой. Скоты, ее раньше не было! Несет керосином. Могло быть хуже. По пояс в бурой жиже – на второй огневой рубеж. Выезжают, не останавливаясь, еще десять целей. Упреждение. Плавно потянуть спусковую скобу. Еще. Еще. Мишени – как факельное шествие. Выскакиваем из ямы. Бежим в лабиринте искореженных труб. Налево-направо-вперед, налево-направо-вперед… Ускориться по прямой. Четкий финиш: раз, два! Остолбеневший сержант стоит с открытым ртом. Секундомер в потной ладони. Нажать на кнопку. Минута и четырнадцать секунд. По каске – хлоп, отключаем стимуляторы. Все.

Застывший строй сломался, рассыпался. К нам подбегают. Кто-то треплет за плечо, кто-то кричит матерно и радостно, кто-то недоверчиво трет глаза и пытается ущипнуть – сначала себя, а потом нас. Както закрывает рот, снова открывает, словно рыба, выброшенная на берег. Хрипит:

– Каскадеры хреновы! … на …, вас …! … в …! … шапито …!

– Рады стараться, сэр!

От наблюдательного пункта к нам – звездная метель. Генерал впереди, свита торопится за ним. Стереотрубы, бинокли, камеры наблюдения: они отлично видели эту безумную гонку.

– Становись! – орет опомнившийся сержант.

Рота кое-как вытягивается в линию. Мы с Астером – по уши в грязи, довольные собой, украшаем середину строя. Руббер Плант подходит быстрым шагом. Отрывисто – сержанту:

– Последняя пара на полосе. Кто такие?

– Рядовой Астер, рядовой Тулип, сэр!

– Выйти из строя, орлы. – Генерал явно доволен. Сияет ярче своих погон.

Синхронно покачнувшись, делаем два шага вперед. Замираем столбиками.

– Порадовали, нечего сказать. Образцовые бойцы. Благодарю за службу!