Кодекс Охотника. Книга IX (СИ) - Страница 3

Волк зарычал. Ну да, там вначале был паралич, который не позволял ему двигаться, а дальше активировал другую технику, которая называлась коротко и ясно – «БОЛЬ!».

Эта техника пропускает по энергетическим каналам Волка мою агрессивную энергию, которая посылает микроимпульсы. Ощущение такое, словно вместо крови теперь по венам течет колючая проволока.

Волк даже материться пытается, а я стою и улыбаюсь.

– Все еще не боишься боли? – весело спрашиваю я у него, и хлопаю по спине. – Ничего, если передумаешь, то я клеенку не зря постелили можешь помочится под себя.

Знаю, что такое может быть, от этого никто не застрахован, там такая боль, что эту технику применяют для пыток.

В моем случае она раздражает энергетические каналы Волка, и мне легче теперь их увидеть моим астральным зрением.

Не знаю, готов он или нет, но я точно готов. Готов приложить все силы, чтобы этот ставший мне таким близким человек, получил в этом мире дополнительное преимущество.

Следующий час для него показался адом, но все прошло успешно.

Когда я помогал Волку подняться с места, у него был взгляд израненного зверя, который готов был порвать всех, кто попадется ему на глаза. Хорошо, что со мной такое не сработает, и я был готов к такому сценарию.

К своему достоинству он смог совладать со своими эмоциями и держал себя в руках.

– В общем, ты сейчас ничего не понимаешь, и тебе кажется, что все это очень неправильно и, ой, как странно, – стал быстро говорить так как времени особо и не было. – Чтобы не разводить пустых слов я покажу.

Пока он не успел ничего понять, я нанес скальпелем ему порез на руке, и схватившись за нее, подтянул к его глазам.

– Смотри…

Волк смог своими глазами увидеть эффект, а я по быстрому вводил его в курс дела. Теперь его регенерация стала выше, ведь я поставил ему печать регенерации первого уровня.

Не был я до конца уверен, что все выйдет, как надо, но черт возьми, какой же я все-таки мастер!

Потом в лазарете я провел следующих двадцать пять часов, за которые было израсходовано больше сотни разных желеек. Испачкано много метров ткани в крови, когда бойцы прикусывали себе щеки или язык до крови. У кого-то кровь натурально лилась из всех отверстий в процессе. Но это того стоило, теперь у всего моего отряда есть печать первого ранга, и они стали на шаг ближе к Охотникам.

Работы еще предстоит много, но я не жалуюсь. Кстати, Волк показал свой характер, и был со мной до последнего, в роли помощника, он быстро оправился, и на пару с лекарем Самохваловым, помогал мне до самого конца. Да еще поблагодарил меня, когда стал нормально соображать, и смог оценить мой подарок. Кстати, Максу печать легла легче всего, да и помог он сильно, притупляя боль своим товарищам. Вот что значит Лекарь!

А Гриша Астахов воспринял всё с обычной невозмутимостью. Из побочных эффектов – только небольшая струйка крови из носа. Ну да, опытный Ист!

Волк в конце спросил – могу ли я абсолютно всем гвардейцам такое ставить. В теории могу, но могут быть ненужные смерти. Как минимум, нужно быть не слабым бойцом, и как показывает практика, не всегда тут решает ранг.

Ведь ранг может быть «Мастер», а боевого опыта мало и выйдет, что каналы слишком слабые и не прокачанные по ним будет тяжело проводить мою печать могу что-то порвать. Да и разломщики были выбраны не просто так мною. Иномирная энергия пропитывает тела, и делает их более пригодными для моих манипуляций. Получается, что для тех, кто не ходит в Разлом – путь к усилению закрыт.

Парни меня, конечно, удивили. Они держались, как могли, и показывали характер. Бывали случаи, когда я хотел остановить процедуру, когда боялся за их здоровье, были скользкие моменты, но сами подопытные отказались от прерывания процедуры, когда я спросил об этом их.

Все хотели стать сильнее, и получить от меня частичку Дара, который я продемонстрировал им.

Для этих бойцов, которые станут костяком универсальной гвардии, с уклоном на Истребителей, у меня возложены великие надежды. Я предполагаю, что как минимум шестеро уже могут взять себе учеников, и начать их обучать. Остальные в будущем тоже смогут, и мне придется всех их усиливать и обучать.

Но я не буду тем, кто посвятит всего себя изучению всех. Я обучу основам, а основа будет доступна моим ученикам для работы уже со всеми остальными.

Шел спать я уже разбитый, но довольный, а самое интересное, что у меня есть время поспать ровно до вечера, если не случится ничего страшного, а вечером я пойду снова в подвал и набью до утра снова второй класс, и попробую поднять себе печать регенерации до третьего ранга.

Вот только… Те ощущения, которые испытывали парни, и близко не стоят с теми, что испытаю я. Ведь мое эфирное тело еще не восстановилось до конца, а всего лишь до того уровня, когда в принципе можно наложить новый уровень печати без фатальных последствий, но с ОЧЕНЬ болезненными эффектами.

После того, как я видел пережитое парнями, мне стыдно не пойти на такой шаг и, пожалуй, нужно тоже стать сильнее. Распутин меня реально разозлил. Ублюдки должны быть наказаны!

Глава 2

Какое замечательное утро меня ждало, словами просто не передать. Не привыкло это тело к работе с тонкими энергиями, и теперь такие откаты, словно пил всю ночь, и теперь приходиться страдать.

А самое противное, что я просто не могу перенести свои планы. Ведь я такой человек, если что-то уже решил, то надо делать.

Но в таком состоянии куда-либо идти было глупо, телу требовалось восстановление.

А раз так, то начну свое утро, что началось в восемь часов вечера с медитации. Только перед ней зашел к парням, и проверил, как там они.

У них было весело. Все, кроме Волка, Макса и Григория, лежали камушками, и стонали от боли.

– Как вы? Все хорошо? – спросил у них.

Сколько измученных взглядов посмотрели на меня одновременно. Сколько в них было раздражения и боли.

– Боль… Сука… – это было общее мнение.

– Тогда все происходит даже лучше, чем я думал, – слегка поиздевался над ними. – Если болит, то вы живы.

На этом я еще раз обвел их астральным взглядом и, развернувшись, ушел.

Конечно, может жестоко так говорить со своими людьми, которые испытывают не самые приятные чувства в мире, но и я не добрый самаритянин. Сила чаще всего приходит с болью и слезами, а еще с кровью. Правда, Охотники не плакали, но и из этих уже не сделать настоящих Охотников, лишь их подобие. Для этого мира они и так будут суперлюдьми.

После этого провел полчаса за медитацией, за которую смог прогнать энергию по поврежденным местам, и уже было собирался на зачистку, как мне позвонил Архип. Вот этого я предвидеть не мог. Архип позвонил по делу, и попросил срочно, насколько это возможно, закрыть один Разлом, который я должен ему за услугу. Как бы я не хотел сегодня потратить день на себя, но договор дело святое, и я согласился. Вот честно не знаю, даст ли мне этот Разлом нужное количество энергии, но выбора не было, и я пошел собираться.

Во время сборов я успел переговорить с Анной, она интересовалась, что такого я сделал с бойцами, и почему они валяются лапками кверху. Говорит, что они ей отвечают, что тренировались, и не слова больше.

Я подтвердил… Думаю, пока рано ей рассказывать больше. Еще сама захочет пройти такие усиления, а ей доставлять боль не очень горю желанием. Вот Андросова с радостью подкачал бы, а то хиленький он, и мне, прямо, перед Морозовой неудобно. Я все же его тренировал одно время, и могу называться его наставником. Ладно, это все мелочи.

Архип скинул мне все данные по Разлому, и стоило мне прочитать о нем, как все мои планы разбились о жестокую реальность. Я думал быстро туда смотаться и уладить все дела, а затем вернуться, и подкачаться дома. Увы, но до Разлома добираться пришлось целых четыре часа, а потом еще назад столько же.

Мысленно отправил зов Одину собираться, и пошел искать Цезаря. Если я забираю с собой Одина, то кому-то нужно охранять подвал. Цезарь спал в гостиной на своей любимой лежанке. Впрочем, ничего нового, даже жалко этого песика. Разлом дал ему силу великую.