Кодекс Инквизитора. Книга IV (СИ) - Страница 59

— Пойдём, княжна, хорош глазами блымать, или на огонёк заглянешь?

— Благодарю, Ягиня, но в другой раз. Нагостилась я в царстве мёртвых, пора и честь знать!

— Ну как знаешь. Чаёк у меня и взаправду хорош. Плюс двести к карме! — Сущность, жёлчно захихикав, схватила меня за руку и, не обращая внимания на ожоги, поволокла в кусты.

Не успела я запаниковать, как Яга остановилась. Прошли всего-то метра три. И…

— Чего застыла, козявка, пришли. Про наказы не забудь, ибо худо будет! Накопители на бочку — да шуруй отсель!

— То есть как «пришли»? Ты же сказала, путь неблизкий! Так дело не пойдёт, что ещё за кидок средь бела дня!

— Глаза разуй, бестолочь! — Ягиня в сердцах сплюнула и ткнула перстом куда-то в сторону.

Готова поклясться на кодексе системного инквизитора, что секундой ранее на этом месте не было ничего, окромя разлапистого папоротника, сейчас же вместо куста монолитной глыбой высился сплошь расписанный рунами путеводный камень. Протянув Ягине горсть чёрных батареек, шагнула к валуну, пока та не раздумала и не зазвала чайку попить.

— Тебе прямо, княжна. Передай Тёмной Богородице, что она достойна. Я поддержу, коли нужда застанет. Слово Ягини!

— Благодарю, высшая, дай Творец, увидимся.

— Всенепременно свидимся, княжна Нагая, не сомневайся. Не надорвись там с печатью. — Яга, гадко захихикав, растворилась в туманной дымке.

Прямо, значится… ну прямо так прямо. Пешки иначе не ходят!

Сделав шаг по узенькой тропке, очутилась в гигантском квадратном помещении и тут же упёрлась очами в ту самую печать Чернобога. Вот и приехали! Кучер, распрягай лошадей!

Прощальные слова Ягини угодили в яблочко. Ровно по центру мрачной залы стояла, или лежала, пятиметровая шайба истинного серебра. По её поверхности шустро бегали язычки чёрного пламени. Магический фон стоял такой, что тело гнуло к полу, словно сухой камыш. В астрал вообще не смогла зайти из-за ужасных помех: экранированный функционал брони сбоил, пришлось деактивировать «Деву», пока ещё была такая возможность.

Печать Чернобога тянула жизнь, причём не по капле, а по-взрослому — осушая залпом. Волосы седели на глазах. Половина бесцветных прядей невесомой иссушенной паклей опала на каменные плиты. Кожа на руках покрылась цыпками и пигментными пятнами. Груди сморщенным черносливом шлёпнули по дряблому пузу.

Кряхтя, перхая слюной, кривясь от дикой боли в пояснице, едва переступая негнущимися ногами, подобралась к печати. Из подпространства полетело всё — ничего не жалела. Нужное, ненужное, в топку! По прикидкам, моё немощное, вмиг постаревшее тело продержится не больше минуты, а там неминучий конец.

Проглотив с десяток зелий здоровья, на секунду ощутила облегчение, но лишь на секунду. Мерзкий артефакт буквально пожирал тело, не оставляя шанса на регенерацию.

В разные стороны разлетались армейские пайки, оружие, амуниция. Нажитое непосильным трудом тут же обращалось в прах. В хранилище остались лишь браслеты призыва да венец Макоши, всё прочее было спущено в утиль.

Приложив корявую длань к серебряной поверхности, несмотря на смертельную опасность, подивилась фантастически неописуемой красоте орнамента.

— Так вот ты какое — «Сердце Нави»! — прошептала я надтреснутым голосом.

Секунда, вторая, третья. Ничего! Волос на голове не осталось, чернослив сисек и тот усох. Ещё пару секунд — и песок из пороховниц посыплется. Как ни старалась, печать Чернобога не влезала в подпространственный карман. Впихнуть невпихуемое не вышло. Подорвать бы себя, всем чертям назло, но магии и след простыл. Помираю разбитой, униженной старухой — хуже конца для бойца не придумать! Дряблые веки начали опускаться сами собой, а это означало лишь одно: я проиграла и сражение, и войну!

Что-то бело-красное медленно опустилось на самый центр печати. Иссохшая сетчатка не дала разобрать, что за мусор осквернил артефакт Чернобога. Да и какая теперь разница?

Веки захлопнулись, словно крышка гроба, сознание потухло, а старушечье тело кулём рухнуло на стылый каменный пол.

Я ползла по поганой трясине, цепляясь окровавленными скрюченными пальцами за кочки. Сдирала локти о жёсткую осоку. Грызла гнилыми зубами ядовитых пиявок. Задыхалась в смрадных облаках болотного газа. Боролась за жизнь до последнего. Каменистый островок был так близок и одновременно далёк. Жалкая пара метров до спасительной суши! Ещё немного, ещё чуть-чуть!

Сука! Я не хочу подыхать!

Яростно загребая липучую грязь, обламывая остатки ногтей, захлёбываясь тошнотворной жижей, обдирая лоскуты кожи с брюха, бросила корпус вперёд и коснулась-таки острых каменных граней пятернёй.

Открыв глаза, обнаружила себя нагой, розовенькой, словно поросёнок, продрогшей до костей, зато живой. Перед носом лежал тот самый сор, что поругал объект культурного наследия, а вот артефакта рядом не было. Что за?..

Поднявшись на ноги, обшарила глазами каждый уголок помещения. Пусто. Неужто печать всё-таки переместилась в хранилище? Расшарив инвентарь через астрал, искомое не нашла: браслеты да венец, а дальше пустота. Зацепившись взором за белое пятно на полу, машинально прочла размашистую надпись. Надо же, кулёк из «Пятёрочки» пережил божественную кару! Во дела!

О чём я вообще думаю? Я живее всех живых — вот что должно заботить в первую очередь, а не сраный подгон Ягини! А ещё куда запропастилась злополучная печать Чернобога? Стоп! Яга!

Цапнув кулёк, едва не вывихнула пальцы. Весил он килограммов триста, не меньше. Оттянув краешек, заглянула вовнутрь: на дне поблёскивала трехсантиметровая серебряная шайбочка, чудной работы неизвестного ювелира, настолько филигранная, что я невольно засмотрелась. Опомнившись, завязала полиэтилен узлом и отправила в подпространство: мало ли, вдруг мешок двусторонний и Ягиня приберёт к рукам печать? Нет уж, не отдам! Моя прелесть!

Прежде чем облачиться в броню, придирчиво обозрела тело. Розовость сошла, кожа приобрела алебастровый оттенок, платиновые волосы отросли до талии, с ногтями — полный порядок. Судя по всему, я провалялась, регенерируя, не меньше суток. Прокрутив в голове кадры произошедшего, содрогнулась всем телом. Такой смерти врагу не пожелаешь. Нет ничего хуже, чем цвести розой, а через минуту развалиться гнилым поленом. Если и помирать, то только в бою, желательно в самом расцвете сил. Правду говорят, старость не в радость!

Броня привычно облепила тело. Интерфейс работал безупречно. В астрале полный порядок. Ничего не напоминало о недавней личной трагедии. Казалось бы, пляши и пой. Нашла печать, потраченную юность вернула, а настрой упал ниже некуда, а всё почему? Да потому что выхода-то нет!

Три часа я ползала на коленях, лазила по стенам и потолку, словно Нова, обнюхала каждый миллиметр пространства, но не то что выхода не нашла, а даже мизерной щёлочки на глаза не попалось. Был ли он вообще или это западня на дурака, типа меня?

Прошла через тернии, несколько раз едва не погибла, превозмогала боль, сносила лишения — и всё ради подпитки жизненной силой сучьей печати? Да ну на хер! Есть у меня козырь в рукаве, как раз на такой случай. Выхода нет, придётся рисковать и линять из царства мёртвых иноходцем. Раз Буля спит беспробудным сном, значит, шансы есть!

Активировав портал в Зазеркалье, постояла чуть на самом краю. Собравшись с мыслями, прокрутила в голове детали интерьера терема Мораны, чтоб не вляпаться куда не следует. На всякий пожарный проверила, точно ли питомица на месте. Полный порядок, все в сборе. Пора!

Перекрестившись, бросилась головой в молочно-белый омут, а пока летела, вспомнила слова лихоманки: «Свинья везде грязь найдёт». Вот и поглядим, пророчество это или голимый поклёп!