Князь Угличский (СИ) - Страница 60

- Однако? Сколько же надобно пороху? Хотя ход затейливый, такового никто не ждет. Обложить крепость. Выбить пушки на башнях, або как привыкнут, бо безлунной ночью подкатить бочки к стенам, да поджечь. А опосля на приступ тут же. Хитро. Токмо оне на стенах всю ночь огонь жгут, враз приметят, або коли вдали поставить, может взрыв не достать до стен.

- Вы хитрые и умелые воинские люди. Нашей державе надобен Ревель, чего присоветуете?

- Государь, - Обратился ко мне голова Посольского приказа, - страшуся яз, коли мы в прю встрянем, как бы с Польским королем не рассориться. Взяв Ревель государство наше усилится вельми, ляхам того не надобно. Мож поять Ругодив един, отстроить сильно, да короля свейского уломать на мир, аль откуп дать? Не станет он из-за малого городка ратиться?

- Свеям, как и Польше усиление России не нать. О прошлую войну от свейских людей земли дедовские возвернули, бо плавания вольного не дали, потому как земля та бедная, а торговля даст прибыток небывалый. - Вставил свое слово Годунов.

- Игнатий Тимофеевич, - обратился я к главе Стрелецкого приказа дьяку Сафонову. Чего у нас с нашим войском?

- Десять полков новоустроенных, числом до десяти тысяч стрельцов. В воинском деле опыту нету. Стрельцов по старому уложению двадцать тыщ, из них десять тыщь московских. Семь тыщ на полудне с воеводой Бутурлиным Шевкала воюют. Городских ополченцев можем набрать с десять тыщ человек, оружие доброе есть в казне государевой. Драгунских новых два полка оружны, с броней. Служилых татар можем призвать тыщ десять пятнадцать. Да дворянское ополчение конное шесьдесят тыщ человек, або оружны они по разному, кто в бархатец да зерцало облачен, кто и в сермяжном кафтане. По хорошему тыщ пятнадцать двадцать в добром доспехе прибудут.

- Что у свеев за войска?

- В поле король Карл может выставить от пятнадцати до двадцати тысяч доброго войска, из них четыре пять тысяч рейтар. В основном наемники. По крепостям и местечкам Ругодивской земли расквартированы гарнизонами до десяти тысяч воинов.

- Чего думаете об том, чтоб воинской силой взять под нашу руку Ругодивскую землю? Борис Федорович?

- Нам посильно взять Ругодив, Ревель не сдюжим.

- Василий Яковлевич, ты чего скажешь.

- Ревель нам нужен для торговых дел, коли того города взять немочно нам, то и затевать войну бессмысленно. По размышлению, от Ругодива толку не станет. Оне с Ивангородом через реку Нарову, друг супротив дружки. Можно выйти на аглицкую державу, дабы помогли нам в воинской затее супротив свеев. За то льготу им дать на несколько лет, коль выгорит дельце наше. Хучь яз и противник привилегий для иноземных купцов, або для пользы государевой поступлюсь норовом.

- Игнатий Тимофеевич, твое слово.

- Рано нам государь лезть в ливонские земли. Пущай свеи с польским монархом друг дружке кровь портят. Нам бы надобно обождать пару лет. Через два лета у нас будет десять тыщь рейтар и пятнадцать двадцать тысяч стрельцов нового строя. К тому ж укладка железного пути в Диких землях вельми споро идет, новоустроенные городки и остроги горя не ведают, хлебом и всем прочим снабжение без препон по тому пути деется. Надобно нам для уготовления воинского до Ивангорода железную дорогу уложить. Тогда твое войско государь беды в едове да фураже знать не будет.

- Ну, значится, обождем покуда. - Так я решил по итогам совещания. - Василий Яковлевич, чего там с нашими выучениками в Оксфорде аглицком?

- Один из градодельцев зарезан в драке в кабаке, другой от чумы сгинул, еще один пропал без вести, остатние постигают ученья хитрые.

- Послу нашему Ивану Зиновьеву укажи переговорить со студиозами, коли надобности в дальнейшем учении не увидят они, пущай сдают дисциплины и возвертаются на Русь, коли восхотят далее обучаться, упредить их, аже государь дает им ещё два года. Князю Василию Туренину пусть прикажет без промедления бросить учебу и вернуться ко двору, надобен он мне.

После совета с дьяками и Годуновым, дал знак Бакшееву, который состоял при мне наперстным слугой.

- Афанасий Петрович призови ко мне Иллариона. - Произнес я тихо.

- Конюха?

- Да, его.

- Только тайно, чтоб никто не ведал. Можно в вечор, али ночью.

После ушел к жене. Ксения опять была на сносях. Пятилетний Иван и трехлетний Фёдор играли со сверстниками из знатных московских семей, где-то в палатах женской половины. Эдакий детский сад. Редко их вижу, слишком редко.

Поздно вечером, уже после молитвы Бакшеев привел конюха. Тот, войдя, низко поклонился.

- Здравствуй Илларион. Давненько тебя яз не беспокоил, с самой поездки в Литву. Слышал, оженился ты? Детишек завел, молодца. Чего призвал тебя. Служба от тебя потребна вельми важная для меня и всего русского государства. Готов послужить?

Здоровяк поклонился в пол.

- Ведаю, не за деньгу служишь, бо за честь. Внегда с верными людьми тверскую казну брали из тайника, почитай боле тридцати тысяч рублей в серебре и золоте привезли. А об тайнике ведал ты один. Редкий ты человек.

Илларион поклонился.

Подняв его, я произнес:

- Поедешь с князем, как бы слугой, бо на деле товарищем в Аглицкую державу, оттуда под видом торгового гостя, тот князь с тобою отправится в Ругодивскую землю, в город Ревель. Гляди, князь горяч, сказывают и не опытен в твоем ремесле. Надобно его сдержать и обучить по возможности. Оказия сия года на два три. За море отправитесь где-то через полгода. Ты жену упреди, аже уедешь. Коли затея выгорит, награда будет щедрой, а честь великой, коли споймают вас, о жене и детях не беспокойся, сам пригляжу. Ныне тебя призвал, дабы увериться в тебе.

Немой снова поклонился.

- Ступай Илларион. Яз тебя извещу, внегда пора придет.

Жизнь царя строго регламентирована, церковные службы в храме, сидения в Боярской думе, решение ближним кругом текущих вопросов. Хотя от жизни царя-богомольца по примеру старшего брата я отказался, богослужений, где требовалось присутствие царя было много.

Золота на Урале и в Сибири покуда не нашли, не смотря на отправленные за Каменный пояс три государевых экспедиции. Однако оживившаяся торговля с Персией, Бухарским ханством, и западными державами привели к притоку больших сумм серебра в страну. Это способствало проведению денежной реформы. Сейчас внутри кремля у Свибловой башни строился каменный двухэтажный монетный двор с подклетью. В подземной части будет хранилище серебра и готовых монет, на первом этаже кузнечная, плавильная, плащильная, пожигальная, небольшой паровой привод для механических штампов и сами прессы. Верхний этаж отдан под палаты казначейную, кладовую, работную и пробирную. Сейчас разрабатываются штампы для монет из серебра: рубль, пятьдесят, двадцать пять и десять копеек, из меди: пятак, три, две, одна, пол и четверть копейки. К лету начнем чеканить деньги, а старые изымать из обращения.

Приток иностранных гостей привел к негатиному явлению, заморские торговые гости, не смотря на отмену привилегий, забирали под себя оптовую торговлю. Объяснение простое - русские купцы не имели достаточного объема капитала. Встал вопрос о учреждении государева банка, для кредитования торговли и промышленности.

Московским приказным дьякам у меня доверия особо не было. Сии дельцы тянули мзду с приезжих челобитчиков затягивая рассмотрение плевых дел, только установка жалобных коробов немного поправила дело. В письме, бросаемом в жалобный короб, проситель указывал суть дела, ответственного дьяка и сроки рассмотрения. Жалобы по моему указу рассматривали раз в месяц головы приказов и изб. Коли жалоба имела основания, дьяка могли наказать рублем, плетьми, или выгнать со службы. Если жалобщик лукавил, желая выйти прямо на голову приказа, его могли оштрафовать или отказать в рассмотрении дела.

Так что для открытия государева банка был нанят фрязин Чезаре Киджи, дальний родственник знаменитой банкирской и торговой римской фамилии. В товарищи ему были даны мои удельные знакомцы Данила Битяговский, уже набравший чиновьего опыта и Габсамит, бывший татарский пленник, с его склонностью к языкам он быстро найдет понимание итальянца. Общее число служащих московского банка составляло три десятка человек, уставный капитал пока составлял десять тысяч рублей.