Книга демона - Страница 8

– Молчите? Стало бы, жалоб нет. Ну и хорошо, вот и славно.

Он отступил в сторону, пошептался о чем-то с бритым здоровяком, покивал, глядя на пленников. Вернулся, ухватил Тильта за ногу, потянул к себе.

– Ты, почтенный мастер, не думай, что я забыл тебя связать. Ишь, руки-то спрятал, а ноги в солому зарыл. Давай-ко их сюда, руки-то…

Противиться было бесполезно. Тильт лишь, как мог, напряг мышцы, да постарался развести запястья пошире, когда разбойник связывал ему руки. Но Фербу такие уловки были знакомы, и он только усмехался, глядя на потуги пленника, да накручивал тугие сложные узлы, против которых и более хитрые уловки были бесполезны.

– Значится, так… – проговорил Ферб, управившись с веревками и оглядев пленников. – Бояться вам нечего, убивать вас мы не собираемся, ежели будете себя вести, как полагается. Потому не шумите, держитесь смирно и послушно. Если кто встретится в пути – не удумайте кричать. С вами здесь поедут три моих человека – они вмиг угомонят орущего кинжалом. Чтоб не видно вас было, мы рогожу накинем, да чуть соломы сверху натрусим – лежите, не шевелясь, особенно, когда остановка какая в пути случится. Дорога не шибко далекая – стерпите. Да и теплее под рогожей. Спите, что ли, оно и не скучно будет.

– А куда мы едем? – не удержался от вопроса Тильт.

– Разговорчивый ты слишком, почтенный мастер, – недовольно зыркнул на него разбойник. – Может, рот тебе заткнуть? Так ведь задохнешься под рогожей да под соломой… Хотя может оно и к лучшему? Может, прямо здесь и придушить тебя, чтоб потом сложностей не возникло?

Тильт крепко сжал губы и помотал головой.

– Понятливый… – хмыкнул Ферб. – Ладно, не удушим пока, не для того ловлен. Куда мы едем, я не скажу. Ни к чему это вам. А вот зачем, объясню. Для того объясню, чтобы спокойней вам было, чтоб глупости разные в голову не лезли… Нужны вы, почтенные мастера, чтобы книгу какую-то переписать. Хорошие деньги за вас обещали…

– Кто? – вырвалось у Тильта.

– Добрые люди, почтенный мастер, – ответил Ферб. – Я таких добрых людей прежде никогда не встречал… По мне, от книг этих одно недоразумение, сомнение в голове, понавыдумывали их невесть зачем… Вот сказку какую или там быль интересную и так из уст в уста передают, а в книгах, говорят, и вовсе насочиняют что попало…

Разбойник явно хотел сказать что-то еще, но его отвлек посторонний шум: словно ветер пронесся по кронам деревья, тревожа редкую листву.

Медленно опустился на колени татуированный страж. Выпала из его руки сабля.

Ферб повернулся пружинисто, резко; выхватил меч.

Бритый здоровяк рухнул лицом в траву. Меж лопаток у него торчала стрела.

Ферб вскинул руку над головой и закричал:

– К оружию!

Где-то в стороне взревел рог. Мелькнуло за деревьями синее с золотом полотнище.

– Барон! – проревел Ферб и, кинув быстрый взгляд на связанных пленников, бросился в лагерь…

Будучи научен вчерашним опытом, Гай решил не идти в «Стол и Постель» с раннего утра. Все равно после завтрака постояльцы разбредутся по своим делам, а сидеть в пустом зале – дело неблагодарное и неинтересное. Они с Лори позавтракали оставшимся сыром и хлебом.

– Чего делать-то будешь? – спросил Лори.

– Пойду погуляю, город посмотрю, – пожал плечами Гай. – Ни разу в таких больших не был… Боюсь только, не заблудиться бы.

– Да где тут блудить, – пренебрежительно махнул рукой Лори. – Он же маленький. Вот в Аммлине я был, в Гарде – это города! Громадины! Стены – во! Дома – во! А это…

И конюший сплюнул в солому, демонстрируя свое презрение к Дилу. Гай попытался представить город крупнее Дила и не смог. Его познания об окружающем мире вообще были довольно скудными: прочитанный в Обители труд Киримата Пустынника «О землях далеких и странах, в них располагаемых» да рассказы святых отцов. Гарда, Аммлин – крупные южные города – казались Гаю сказочными и недосягаемыми. Не говоря уж о таких диковинных странах, как Маскалан или Ошбат с их голубыми замками, поднимающимися до небес.

– А что ты в Гарде и Аммлине делал?

– На ярмарку ездил с отцом, как маленький был. У меня отец ремесленник был, гончар. Кувшины возили, тарелки…

– А что с ним потом стало?

– А умер, – беззаботно сказал Лори. – Мать сразу за Одвина вышла, он уже тогда постоялый двор держал… Сейчас на кухне работает. Дура она.

– Не дело так о матери…

– Так ведь дура и есть, – развел руками Лори. – И отец так всегда говорил, да и за Одвина этого умная разве пошла бы? Ну ладно, ты иди себе гуляй, а к полудню, смотри, возвращайся. Я как раз освобожусь, город тебе покажу, чего сам не увидишь…

Гай шел по булыжной мостовой, крайне довольный собой. Что может быть лучше: в первый же день нашел работу, ночлег, друга, да еще и денег заработал! В клапане пояса позвякивали оставшиеся монеты, которых должно хватить и на обед, и на развлечения. Когда-то в Ан-Брант приезжал бродячий цирк, и Гаю навсегда запомнились и дрессированные медведи, которые умели считать и плясать, и хрупкая танцовщица в сиреневом коротком платье, глядя на которую, деревенские мужики краснели, а их толстые жены возмущенно пыхтели и сокрушались, и маскаланский фокусник, который дышал огнем и ел железо… В Диле Гай надеялся увидеть множество подобных интересных вещей и заранее прикидывал, чего это будет стоить.

Судя по всему, он попал в центр. Дома здесь были особенно вычурные и высокие, а грубый булыжник мостовой перешел в гладкие плиты из неизвестного Гаю розоватого камня. Народ был тоже побогаче, чем тот, что Гай уже видел. В своей одежде он чувствовал себя неуверенно и решил, что как только подкопит деньжат, сразу купит что-нибудь посолиднее. Вот хотя бы в этой лавке портного, где над входом висят огромные ножницы… Или в этой…

Чтобы не заблудиться, Гай решил идти по одной и той же улице до самого конца, а потом вернуться по соседней. Так он и поступил, и неожиданно попал на рынок.

Рынок в Диле сильно отличался от рынка в центре графства, где Гай не раз бывал: вначале с отцом, затем с монахами. Во-первых, он был гораздо больше по размерам. Во-вторых, он был гораздо более шумным. В-третьих, здесь продавали все и вся. Груды овощей и фруктов сменялись свежеободранными кровоточащими тушами, великолепие разноцветных тканей – блеском клинков и кольчуг, загоны с визжащими поросятами – сбившимися в кучу рабами.

Рынку Гай решил много внимания не уделять, потому как и денег у него имелось негусто, и украсть их там могли запросто. Поэтому он обошел рынок по самому краю и снова вышел на знакомую уже улицу. Там оказалась целая толпа, и он тут же понял, почему.

Посередине мостовой двигалась огромная телега, которую тащила четверка здоровенных черных коней. Ими правил восседающий на передке дружинник, за ним сидели еще двое с копьями в руках. Но толпа смотрела не на них, а на двоих троллей.

Крепко связанные, со скованными лапами, тролли уныло таращились по сторонам. Гай подобрался поближе, не совсем вежливо толкнув какого-то почтенного горожанина, и с ужасом убедился, что на телеге – его ночные знакомцы Борр и Хнаварт. Выглядели они жалко: у Хнаварта сломан клык, Борр весь перепачкан запекшейся кровью. Судя по всему, тролли яростно защищались, но превосходящие числом и вооружением солдаты скрутили их и привезли в город. Возница периодически оборачивался и ударял троллей бичом – на потеху толпе. Тролли рычали и огрызались.

– Смотри – тролли! – возбужденно заорал рядом знакомый голос. Гай обернулся и увидел своего приятеля Лори.

– Ты что здесь делаешь?

– Одвин послал колесной мази купить, а мне сказали, троллей привезли, так я сразу сюда. Смотри, смотри, как скалятся! Не нравится небось!!

– А что с ними сделают? – спросил Гай.

– Как это что? – удивился Лори. – Шкуру сдерут и повесят на стене. Или сожгут… Как магистрат решит. Не хватало нам еще нечисти всякой! Ну, гномы еще туда-сюда, гномы, они ж как люди, только что хитрые да жадные, зато по камню да железу мастера большие… А тролли, гоблины, упыри разные…