Ключи наследия - Страница 77

– Ага, включить добрую сказку и смотреть ее, укутавшись пледом, с чашкой зеленого чая в руках.

– Ты мысли мои читаешь,– улыбнулся он.

– А то как же! Не забывай, я почти полчаса у тебя в голове пробыла. Поверь, там было много чего интересного!

– Ничего, у тебя тоже.

Я смущенно запнулась, соображая, чего же неприличного успел у меня прочитать Рейн, когда каменный пол под ногами ощутимо содрогнулся, а сверху посыпались камни.

– Курган что, рушится?! – взвизгнула я, уворачиваясь от кирпича, просвистевшего в десяти сантиметрах от моего носа.

– Ну дык! – Рейн повторил мой пируэт, только на этот раз ускользая от куска потолочной лепнины.– Он же, считай, на одной магии и стоял, а теперь-то ее нет!

Не сговариваясь, мы побежали к ярко мерцающему порталу, едва успевая перепрыгивать через падающие на пол куски камня, когда у меня под ногами что-то взорвалось. Вверх взлетел веер обломков, меня отбросило в сторону, крепко приложив плечом о так некстати подвернувшийся булыжник, а Рейна, во время взрыва отпустившего мою руку, зашвырнуло прямиком в портал. Мигнуло сиреневым, переход обратился в сверкающее зеркало, сквозь которое я увидела, как по ту сторону Рейн медленно встает с колен, держась за голову.

Уже в современной одежде и с рюкзаком.

– Не успеешь! – Я обернулась на голос и увидела прислонившуюся к стене девушку-хадарку, ту самую, которая убила Родомира. Она ухмылялась, зажимая левой рукой рану на животе, оставленную, как мне показалось, арбалетным болтом.– Останетесь по разные стороны!

Я не успела ничего сделать, тотчас она взмахнула правой ладонью, и с пальцев сорвалась сиреневая молния, ударившая в основание зеркала, которое вздрогнуло и начало темнеть. Как оказалась на ногах – не помню. Помню только, как рванулась к порталу и как ладони ударились в холодный отполированный мрамор, все еще прозрачный, а по другую его сторону – Рейн лихорадочно открывал заедающее лезвие складного ножа.

Я успела поймать его взгляд, увидеть кровь, брызнувшую из запястья, ощутить яростный ветер его силы, ударивший в портал с той стороны, когда изображение мигнуло и под моими пальцами остался до блеска отполированный черный мрамор с трещиной посередине, в котором отразилось мое ошалевшее лицо. Хохот девушки за спиной заглушил грохот падающих с потолка камней, а я медленно села на каменный пол у мраморного зеркала, некогда бывшего порталом, все еще не до конца веря, что Рейн вернулся, а я осталась тут.

Камни падали все чаще, а я тупо смотрела в собственное отражение в черном мраморе, не имея ни сил, ни желания куда-то бежать, что-то делать. Накатило какое-то оцепенелое безразличие, мне было все равно, что Курган рушится,– я как сумасшедшая гладила длинную трещину в зеркале, словно от этого она могла исчезнуть…

– Леди Ксель!!!

В черном мраморе появилось отражение Нильдиньяра, он подхватил меня на руки и побежал к выходу, с кошачьей ловкостью перепрыгивая через куски камня, валявшиеся на полу, и уворачиваясь от точно таких же, падающих сверху. Я не сопротивлялась, просто мертвым грузом лежала на руках эльредийского наследника, абсолютно не беспокоясь о том, сумеет он добежать или нет.

Нильдиньяр обогнул нагромождение обломков, из-под которых виднелась тонкая рука с окровавленными пальцами, и устремился вперед, туда, где ярко сиял солнечный день…

Я поправила сумку, свисавшую через плечо, и оглянулась на замок, возвышающийся над осенним лесом. Я шла по поляне, усыпанной палой листвой, и жадно вдыхала аромат поздней осени. Уже октябрь. Я никак не могу привыкнуть называть этот месяц листопадом, вообще ко многому привыкнуть не получается. После обрушения Кургана, когда Нильдиньяр вытащил меня из-под обломков, я ненавидела его всеми фибрами души, в итоге меня увезли в Ранвелин, где за меня взялась Мелисса, честно не дававшая мне уйти в черную депрессию в течение почти месяца. Потом в винном погребе отыскали бутылку с запечатанным в ней призраком куртизанки Аринны, и они вдвоем с Мелиссой вернули мне все-таки желание жить. Как – это отдельный разговор, но я перестала смотреть на всех вокруг диким зверем, даже согласилась встретиться с Нильдиньяром. Наследник Осеннего Пламени рассказал, что эльреди в сотрудничестве с людьми таки раскопали обрушившийся Курган и извлекли оттуда мраморное зеркало, которое, как ни странно, почти не пострадало при обвале. Уцелела и подставка, исписанная вязью рун, и ободок, только трещина поперек никуда не делась, но Нильдиньяр клялся и божился, что местные кобольды и не такие разломы умеют убирать. Я не поверила, но у меня хотя бы появилась надежда, которая оказалась достаточным стимулом для того, чтобы продолжить жить.

Герцог Армей предложил мне место замкового мага, и я, подумав, согласилась. Как-никак, а это и крыша над головой, и содержание. Мне не хотелось привязывать себя к новому месту, но выбора-то особо и не оставалось. Пока еще свежи воспоминания о Ключах, мне еще могли оказывать почтение. Но кому я буду нужна через год? Не знаю. Однако и сидеть все время в замке было невыносимо, поэтому мы с Армеем нашли нечто вроде компромисса. Я как Ключ Зари до сих пор могла безошибочно отыскивать магические жилы, в которые превратился источник древних, и герцог поручил мне заняться составлением карты этих ручейков силы. Я согласилась в обмен на обеспечение мне достойной жизни.

Аринна с тех пор, как мы вытащили ее из бутылки, стала еще более жизнерадостной и взяла надо мной шефство, сопровождая повсюду. Наставляла на любые темы, кроме семьи и брака. Об этом мы с ней договорились заранее, и с тех пор Аринна свою любимую тему ни разу не поднимала.

Нильдиньяр заключил официальный мир с Армеем, и поток торговцев потянулся по обе стороны границы. Как известно, торговля и экономика может послужить неплохим стимулом для установления добрососедских отношений. Вроде бы у них получается. Люди перестали смотреть на эльреди волками, да и те больше не строили из себя великих и непогрешимых. Меня неоднократно приглашали в Минэрассэ, но каждый раз я отвечаю вежливым отказом. Честно говоря, я пока не готова туда вернуться.

Рейна я вижу во сне почти каждую ночь. Связь между нами по-прежнему слишком крепка, несмотря на то что он вернулся домой, а я нет. Каждое утро после таких снов я просыпаюсь в слезах – так много в них эмоций. Но сильнее всего – желание оказаться рядом с ним. Мы просыпаемся и засыпаем одновременно, я чувствую, что в нем все еще живет надежда, как и во мне, но он уже не казнит себя: знает, что этим он казнит и меня. Я жду, когда кобольды починят мраморное зеркало и я смогу попробовать еще раз.

Мелисса, ставшая мне кем-то вроде старшей сестры, наконец-то вышла замуж. Она звала меня переселиться в ее новый дом, но я отказалась. Все же молодоженам нужно уединение, а с тонко чувствующей мной под одной крышей это почти невозможно. Кажется, она вздохнула с облегчением, услышав мое твердое «нет». С облегчением и легким чувством вины. А я поняла, что поступила правильно, когда осталась в замке. После свадьбы Мелиссы я посвятила себя составлению карты ручейков силы древних, именно поэтому я сейчас шла через осенний лес с сумкой, в которой лежали пергамент, карта местности, нечто вроде карандаша и Аринна в обнимку с обедом.

Я двигалась медленно, как лозоискатель, чувствуя под землей постепенно укрепляющуюся ниточку силы. Ручей, который перетекает в реку. Интересно, что столько силы ушло в одну сторону. Ниточка вывела меня на берег маленького озерца, именно там, в шаге от кромки воды и находилась река силы, наверное самая мощная из всех, что мне удавалось обнаружить. Прохладный осенний ветер трепал мои белые волосы, убранные в косу, коснулся синей поверхности воды, пустив рябь. Резной кленовый лист оторвался от ветки и, кружась в воздухе, ярко-желтой звездой опустился на воду. Ее поверхность даже не шелохнулась, только едва заметные круги разбежались от упавшей осенней звезды. Интересно, а желание загадать можно? Впрочем, последние несколько месяцев оно у меня одно.