Ключ к сердцу Майи - Страница 8
– Совершенно ненормальные, – согласилась Майя, и мы снова помолчали.
– Кроме, наверное, Файкиного Апреля, – предположила я.
Майка задумалась, а затем кивнула.
– Да, пожалуй. Игорь Файкин – он-то нормальный. Он совершенно ненормально нормальный. Он такой нормальный, что я в его присутствии как-то теряюсь.
– В его присутствии многие теряются. Даже мама в его присутствии постоянно все какие-то пылинки смахивала с одежды. Потому что он всегда как с какой-то рекламной картинки. Даже если он в трусах, то выглядит, как модель на подиуме. Вообще непонятно, как рождаются такие мужики. Я больше таких никогда не видела вживую. Красивый и нормальный. Это ведь сочетание, которое может пошатнуть вселенскую гармонию.
– Ты видела Игоря в трусах? – хищно улыбнулась Майка. – Рассказывай-ка, да в подробностях. Как так?
– Я тебе рассказывала же, как я приехала к ним ночью. С Германом. Когда я узнала про Анну.
– Ах ты про тот раз, – разочарованно протянула Майка.
И мы обе, не сговариваясь, замолчали. Анна – это была первая любовь Игоря Апреля, отдельная история, слишком грустная, чтобы рассказывать в ночь, когда мы остались без нашего общего кота.
– Я не представляю, как моя Файка с ним живет. – Я вернула разговор в привычное русло. – Она-то никакого отношения не имеет ни к чему нормальному. Как она с ума не сойдет от такого нормального мужика? Вот я – да, ненормальная.
– Это почему?
– Суди сама, я бросила мужа, который изначально и жениться-то на мне не хотел. Бросила после того, как родила ему двоих детей. Бросила, но он не ушел. Краны мне теперь чинит. Получается, с тех пор как я его бросила, наши отношения улучшились? Что в этом нормального?
– А я встречаюсь с мужчиной, который имитирует аллергию на кота. Я вот не знаю, он вообще меня любит?
– Кто? Кот? – переспросила я.
Майка посмотрела на меня как на сумасшедшую. Я пожала плечами. В кухню зашла Фаина. Мы повернулись к ней, затем переглянулись и, не сговариваясь, расхохотались. Сказались нервы, стресс. Файка обиженно хмурилась и требовала объяснений.
– Вы вообще в порядке? Заперлись тут, секретничают, над ни в чем не повинными людьми смеются. Это, между прочим, неприлично, вы не знали?
– Файка, как ты терпишь своего Игоря? – спросила я.
Фаина склонила голову в задумчивости:
– Бредите?
– Нет! Как ты терпишь то, что он такой красивый и нормальный?
Файка задумалась.
– Вопрос в том, как он меня терпит. Вчера ночью я его разбудила, потому что я работала допоздна, а потом, пока шла из кухни к компьютеру с чашкой, тарелкой с бутербродом и с планшетом, – я споткнулась о собственную же кучу тряпья, упала и все разбила. И все это – в третьем часу ночи. После того, как я пообещала Игорю, что вообще не буду работать ночью. А буду спать.
– И что он? – спросила Майка с интересом.
– А он проснулся и минут пять в темноте тихо любовался, как я матерюсь, и чертыхаюсь, и пытаюсь тихо убрать всю эту катастрофу. А потом, когда я его раскрыла, принялся так ржать, словно комедию посмотрел. И сказал, что в следующий раз заснимет этот «кордебалет» на видео, чтобы показывать нашим детям. Когда они спросят у него, в кого они такие.
– Вообще не ругался? – спросила я. – Даже голос не повысил?
– Спросил, не нужна ли мне его помощь.
– Чудовищно! – переглянулись мы с Майкой.
– Согласна. Вот я бы лично наверняка наорала. Или хотя бы начала переживать. А он встал, принес тряпку. Потянулся и спросил, как я поработала. Хорошо ли, мол. Продуктивно ли. Мне кажется, что он вообще живет на каких-нибудь успокоительных таблетках, – развела руками Фая. – Потому что нельзя, как в той песне поется, потому что нельзя быть спокойным таким.
– Там вообще про красоту, – напомнила Майя. – Что в твоем случае абсолютно соответствует действительности. Красивый и спокойный. Может быть, он маньяк-убийца? Ты никогда не просыпалась, а его нет?
– К слову про таблетки, – добавила я. – Твой Малдер – он ведь практикующий врач, психотерапевт. Мог и прописать себе какое-нибудь эффективное успокоительное, чтобы как-то устоять под шквальным ветром жизненных обстоятельств. Особенно после того, как он связался с тобой.
– Девочки, у вас все хорошо? – спросил заглянувший в кухню Игорь (Малдер) Апрель.
Его невозмутимое, спокойное лицо так вовремя и кстати появилось тут, в дверном проеме, что мы все втроем, не сговариваясь, расхохотались. Игорь сначала просто растерянно смотрел на то, как мы смеемся, затем зашел, встал к стене, сложил руки на груди и принялся нас рассматривать, как подопытных кроликов – только лупы и не хватало. От этого мы смеялись только сильнее. И чем спокойнее он смотрел, тем веселее нам становилось. Наконец, чуть успокоившись, я выдохнула и не сразу, со второй или третьей попытки спросила у Игоря:
– Хочешь чаю?
– Собственно, не только я хочу чаю, – ответил он. – У нас там, по ту сторону стены, приличное количество людей, и все хотят чаю и печений и узнать, все ли с вами в порядке. Волнуются. К слову, возможно, что волнуются они не на пустом месте, ибо поведение ваше нормальным никак не назовешь.
– Нормальным, – еле выдохнула я, и мы снова принялись хохотать.
И в тот вечер я так и забыла спросить Майку, почему, собственно, она вдруг упала в обморок. В тот вечер мы все забыли про все на свете.
Глава 4. Не биткоины
Ланнистер не вернулся ни в тот вечер, ни на следующий день, ни через три дня, когда всем нам нужно было уезжать, и, конечно, все выходные были испорчены. Никогда еще в своей жизни я не тратила столько сил и времени на поиски животного, мы буквально перевернули наше дачное товарищество с ног на голову и так и оставили – на голове. Мы опросили соседей, присматривались с подозрением к чужим котам, допрашивали с пристрастием хозяев больших собак, мы нашли у соседей принтер и обклеили объявлениями с десяток деревень вокруг. Фотографию Ланнистера мы тоже вставили – Катюша, оказывается, щелкнула нашего кота на поляроид. Она, выходит, не только свои пальцы снимала.
Ничего не помогло. Майя к середине третьего дня дошла до такой степени самоистязания, что мне уже было больно на нее смотреть. Она была убеждена, что Ланнистер погиб. Я говорила ей, что коты живучие, и предлагала вспомнить героев «Игр престолов». Такие не погибают, взять хотя бы Тириона. Мои аргументы на подругу действовали плохо.
К концу майских я уже проклинала кота и поклялась себе, что, когда он найдется – если эта тварь рыжая найдется живой, – я сама его убью. Странная, конечно, логика, но что поделаешь.
Майка уехала с дачи раньше нас и одна. Мы умоляли ее остаться, но она только мотала светлыми волосами и смотрела на меня полными страдания серыми глазами. В конце концов мы плюнули на все и отвезли ее на станцию, но я долго не могла выкинуть из головы ее сгорбленную фигурку на платформе. Собственно, именно поэтому я и избегала любых контактов с Майей Ветровой всю следующую неделю – чтобы не смотреть ей в эти ее бездонные серые глаза. Чертов кот. Но сколько веревочке ни виться, в субботу Майка пришла ко мне сама. Без предупреждения, потому что, если бы она предупредила, я бы нашла повод и сбежала бы из дома. Наверное, Майя понимала это, во всяком случае, она пришла ко мне неожиданно. А так как звонка я не слышала, дверь ей открыл Сережа, я в это время развешивала в ванной белье. В кухне работал телевизор – буквально орал, перекрикивая жужжащий кухонный комбайн. Сережа готовил.
– К тебе пришли, дорогая! – крикнул он из коридора. Я высунула нос из ванной, продолжая держать в руках выкрученные центрифугой простыни. И тут же уперлась взглядом в удивленное Майкино лицо. Попалась, которая кусалась. Я проследила за ее взглядом, она смотрела на Сережу, как тот уходил обратно на кухню, к котлетам. Затем Майя посмотрела на меня с укоризной, а я прикусила губу.