Ключ Давида - Страница 40
– Никому не дано знать весь план, – сплюнув в сторону, философски заметил Кевин. – Да к тому же, сама видишь, какой шустрый у тебя бойфренд. Чуть не завалил нам дело.
– Рой, вы же мне обещали! – Вера перевела взгляд на Хантера.
– Давайте, – бросил Рой, не глядя на нее. Кевин вместе с охранником схватили упиравшуюся Веру и ловко пристегнули второй парой наручников ее руку к соседнему столбу рядом с Джорданом.
– Сколько у нас времени до того, как подкатят рыцари света? – шмыгая носом, спросил Кевин.
– Спецназ должен прибыть через 11 минут, – глянув на часы, ответил Рой.
– Ставлю таймер на 8 минут. Должно хватить, чтобы мы успели свалить отсюда.
Кевин, сопя, склонился над ноутбуком. Фонарь охранника осветил черную свастику на его бритом затылке. Через пару секунд нацист выпрямился и вопросительно взглянул на Роя. Тот спокойно достал из-за пояса револьвер Джордана и выстрелил в голову охраннику, который свалился прямо под ноги Вере. Девушка дико завизжала, но тут же смолкла. Ее трясло как в лихорадке. Выпавший из руки охранника фонарь продолжал светить прямо в лицо убитому. Рой бросил револьвер на асфальт.
– Это еще одна необходимая жертва, как ты и Камаль, – негромко сказал он, обращаясь к Вере. – Твои родители благословляют тебя. Шем-хамфораш.
– Шем-хамфораш, – словно эхо, тихо отозвалась Вера, пытаясь убрать ноги из лужи крови, натекавшей из простреленной головы охранника.
– Убырки… – пробормотал, как сплюнул, глядя в сторону, Джордан. Рой непонимающе посмотрел на него и, видимо, хотел что-то сказать, но только молча махнул рукой. Они с Кевином, как по команде, повернулись и побежали в сторону машины. Через несколько секунд джип скрылся в тумане, и был слышен только удалявшийся шум двигателя. Джордан снова посмотрел на экран компьютера. По нему быстро-быстро бежали цифры обратного отсчета.
– Зачем это, Вера? – голос Джордана уже не дрожал, но появился сильный акцент. Все плыло у него перед глазами: уходящие в гущу тумана тросы подвески моста, прикованная рядом девушка, распластавшееся у самых ног мертвое тело.
– Ты ведь все понял, чего спрашиваешь? – Вера старалась не смотреть на него.
– Зачем взрывать? Вам же достаточно пролить кровь, чтобы считать ворота оскверненными.
– Здесь вообще не должно быть ворот. Здесь земля башни. Твой карлик Стросс и те, кто стоял за ним… Они же знали об этом, когда начинали свою стройку. Гордыня пересилила рассудок. Возомнили себя строителями иерусалимской стены… Да и просто пора уже вдарить по вам. Забыли 11 сентября, бояться перестаете.
– Почему же они оставили здесь тебя? Можно было бы все навалить на меня одного.
– Нужен русский след, да пожирнее: ФСБ, новое оружие… Ни к чему эта нежная дружба между Россией и Штатами. Чем больше вы боитесь друг друга, тем легче нам делать свое дело.
– Но по вашей традиции на орудии должно быть написано заклинание. Оно, вероятно, на жестком диске?
Несмотря на все еще бившую ее дрожь, Вера уловила иронию в интонации Джордана.
– Орудие – я, – коротко ответила она. – А заклинание у меня на спине. Думаю, у тебя была возможность его изучить.
– Если ты пошла на это сознательно, для чего требовалось тебя приковать?
– Чтобы избавить меня от унизительной борьбы со своей слабостью, милый.
Больше говорить было не о чем. Они оба, не в силах оторваться, молча смотрели на цифры, мелькавшие на экране. Тишину нарушал только рев предупредительного сигнала, раздававшийся откуда-то из-под асфальта, но теперь в нем слышались другие нотки. Мост как будто предчувствовал свою судьбу и жалобно стонал, прося о пощаде. Скоро фоном к этому реву добавился пока еще далекий, но постепенно приближавшийся звук авиационных моторов. Но еще громче для Джордана билось, заглушая все звуки, его собственное сердце.
Вера достала из кармана какую-то фотографию и, поцеловав, положила перед собой на асфальт. В едва пробивавшемся сквозь хлопья мглы электрическом свете Джордан разглядел на снимке высокую женщину с зачесанными назад волосами. Она стояла, положив обе руки на спинку инвалидного кресла, в котором сидел улыбающийся бородатый мужчина.
Туман становился реже, и сквозь него иногда уже был виден край моста со стороны города. Пошла последняя минута отсчета. Светлячки на экране стали красными. Джордан закрыл глаза. В его сознании не проносилось никаких картин прожитой жизни, не звучали слова молитв. Просто тупая боль в голове, стук в висках и счет секунд: 30, 29, 28…
За десять секунд до конца что-то заставило Джордана открыть глаза. Вера смотрела на него в упор, но, похоже, не видела. Ее неподвижное лицо, словно сразу состарившееся, было похоже на древнее изваяние.
Отсчет закончился. На экране замерли шесть нулей. Двое прикованных по-прежнему сидели неподвижно, уставившись друг на друга. Через несколько секунд картинка на экране сменилась: вместо цифр появилась морда игуаны с весело высунутым розовым языком. Раздался двойной бип-бип, как бывает, когда приходит сообщение. По экрану, постепенно заполняя всю поверхность монитора, побежали разноцветные подпрыгивающие буквы: I m-m-made it!
– Юра! – одновременно выдохнули Вера и Джордан. В голосе мужчины было облегчение, в голосе девушки – отчаяние. Она вдруг начала шарить свободной рукой в нагрудном кармане блузки и достала оттуда небольшую голубую капсулу. Вера уже поднесла руку ко рту, когда Джордан, упершись сжатыми кулаками в асфальт за спиной, выбросил свое тело вверх и в сторону. Удар ногой пришелся по руке и лицу девушки. Она ударилась головой о столб и упала набок. Голубая капсула взлетела высоко в воздух и, отскочив от перил, отправилась в океан. Джордан рухнул спиной вниз, его руки вывернулись в плечах так, что он не мог пошевелиться, не вскрикнув от боли.
«Разрыв связок запястья, вывих плеча, сотрясение мозга», – кто-то другой ставил сам себе диагноз, пока он неотрывно смотрел в глаза Веры, будто пытаясь найти там ответ на свой немой вопрос. Она сидела неподвижно, на лице ее застыла гримаса недоумения, из глаз, размывая тушь, текли слезы. Безумно глядя перед собой, Вера что-то бормотала разбитыми в кровь губами, но Джордан не мог расслышать, что. Вдруг он прочитал по губам. Она шептала, повторяя вновь и вновь:
– Еще есть время, еще есть время, еще есть время…
В эту секунду Джордан совершенно ясно, как только что виденный фильм, вспомнил сон, который снился ему в Иерусалиме перед встречей с отцом Грегориосом. Он даже удивился, как он мог забыть такое:
Среди нестройной толпы он идет по дороге вслед за мужчиной, который едет впереди на ослике. Люди одеты в грязно-белые балахоны, и на нем такой же. Все поют вразнобой что-то вроде гимна. Язык непонятный, но это не мешает ему петь вместе со всеми. В руках у многих пальмовые ветви. Зеленоглазая девушка с покрывалом на выкрашенных хной волосах, улыбаясь, дает ему ветку. Она что-то говорит ему, и он отвечает ей. Не зная языка, он все же понимает значение ее слов. Вдруг пение становится очень громким – они приближаются к огромным величественным воротам в опоясывающей город стене из желтого камня. Он знает, что если им удастся пройти через ворота, цель будет достигнута.
На этом месте его тогда разбудил какой-то шум, и он открыл глаза. Яркое солнце почти ослепило его.
– Еще есть время, – умоляюще шептала девчонка в форме израильской армии, не в силах оторваться от своего возлюбленного…
Рокот молотящих воздух вертолетных лопастей все приближался, и скоро он заглушил шепот девушки. Из приземлявшихся на смотровой площадке машин выпрыгивали спецназовцы и цепью бежали к мосту. Джордан поднял голову. Туман рассеивался, небо в его разрывах начинало чуть светлеть, предвещая еще не скорое, но неизбежное появление солнца.
Напряжение, сковывавшее Джордана все последние дни, стало спадать. Он улегся поудобнее, подтянув под себя ноги, и закрыл глаза. Чтобы отвлечься от боли во всем теле, он представил себе, что стоит в центре лабиринта и делает первый шаг к выходу. Вера, отец Димитрий, Игорь с Валерием, бородатый старовер, Рой с Кевином, кто-то еще – все они, кружась, как в хороводе, медленно уходили вдаль и растворялись в потоках света, льющихся сквозь цветные стекла высоких окон. Теперь у него тоже было время.