КЛЯТВА ВЕРНОСТИ - Страница 87

– Правда? Я бы не подумал. Я имею в виду, что говорил с ним не очень долго, но мне было приятно познакомиться с парнем, который построил это Гнездо.

Ах ты. Не то слово, просто вырвалось. Харрис торопливо продолжил:

– Какой же он на самом деле?

– Хороший друг, – ответил Харрис. – Он не очень беспокоился об общественных отношениях, политике, и всем подобном. А сейчас он… терзается, как ты говоришь. Он потерял сон, потому что может быть, если бы он не спроектировал Тодос-Сантос именно таким, мне не пришлось бы сделать это. – Сандерс содрогнулся, и Харрис внезапно испугался, что его ударит паралич. Но Сандерс тихо сказал: – Может быть он сказал это, чтобы я не сошел с ума. Черт, мне бы хотелось свалить все на Тони Рэнда. И я знаю, что он никогда об этом не подумает. Я это знаю. Это хорошо.

– Придворный волшебник, сказал Харрис. – Так его назвали в телевизионном фильме, кстати. – А я заставил тебя говорить…

Только чудо в этот момент могло бы отвлечь внимание Харриса.

Чудом оказалась крошечная дырочка, внезапно появившаяся в бетонном полу, как раз там, куда смотрел Харрис. Джордж соскользнул с койки и нагнулся к ней посмотреть. Он ткнул в дырочку палец. Она была настоящая.

Сандерс спросил:

– Что ты делаешь?

– Черт побери, что это? – сказал Харрис. Ему показалось, что он видит в дырочке свет, но когда он нагнулся ниже, в дырочке было темно. Он почувствовал странный сладкий винный запах. – Апельсиновый цвет? Я видел эти маленькие… – сказал он и упал.

Машина, которую вел Тони Рэнд, была длиннее четырех «Кадиллаков», и своей формой немного походила на удлиненный винтовочный патрон двадцать второго калибра. Шланги различных цветов, толщина некоторых из них достигла толщины туловища Тони, тянулась позади и терялась из вида в тоннеле. Видимость впереди была плохой. Наивысшая скорость вызывала сожаление. К тому же машина шумела. По синим шлангам поступала вода, яростный поток пара вырывался назад по красным шлангам, водородное пламя глухо ревело перед кабиной, нагревающийся камень щелкал и трещал, а в кабину с шипением врывался прохладный воздух.

Для такой большой машины кабина была тесная. Она располагалась в задней части, как будто о ней вспомнили в последний момент. Кабина была загромождена дополнительным оборудованием, которое Тони взял с собой, поэтому Томас Лунан вынужден был сидеть, широко расставив ноги, между которыми помещался большой красный баллон с редуктором. Здесь было слишком много шкал, за которыми нужно было следить. Лучшее, что можно было сказать о «Кроте», а это был именно он, было то, что в отличие от обыкновенного автомобиля он мог двигаться сквозь скалы.

Итак, мы едем сквозь скалу, подумал Лунан и усмехнулся.

Тупой, закругленный нос «Крота» был раскален добела. Скала плавилась и обтекала нос, и текла назад будто лава, пока не достигла охлаждаемой водой манжеты, где она застывала. Застывший камень становился плотнее, сжатый таким образом в тонкие стены тоннеля с плоским полом.

С Лунана лился пот. Почему я ввязался в это? Я не могу ничего заснять и я даже не смогу никому рассказать, что я был здесь…

– Где мы находимся? – спросил Лунан. Он был вынужден кричать.

– Осталось еще примерно десять футов, – ответил Рэнд.

– Откуда вы это знаете?

– Здесь гироскопическая система управления, – сказал Рэнд. Он указал на голубой экран, на котором была яркая линия, резко переходящая в линию из точек. – Мы находимся точно здесь, – Он показал на место, где обрывалась сплошная линия.

– Вы верите этой штуке?

– Она довольно хорошая, – ответил Рэнд. – Черт побери, она превосходная. Должна быть. Никто не захочет прокладывать тоннели не в том месте.

Лунан засмеялся.

– Будем надеяться, что они захотят, чтобы здесь был тоннель…

– Ну да. – Рэнд замолчал. Немного погодя он покрутил регулятор и увеличил приток прохладного воздуха в кабину.

Несмотря на движение воздуха и теплоизоляцию кабины, с Лунана лился пот. Спрятаться было негде. Совершенно. Если кто-нибудь заподозрит, что они делают, им нужно будет просто идти вдоль шлангов к концу этого слепого тоннеля.

– Мы на месте, – сказал Рэнд.

Уровень шума снизился после того, как Рэнд погасил водородные горелки. Он посмотрел на свои наручные часы и взял микрофон, свисавший с приборной доски машины. – Арт?

– Слушаю.

– Мои расчеты говорят мне, что я нахожусь или под камерой Преса, или под морем напротив Нома на Аляске…

– Меня не нужно постоянно развлекать. – Голос звучал неясно и надтреснуто. Никакой радиопередатчик не сможет поклясться, что Арт Боннер говорит о преступлении, которое скоро станет всем известным. Хороший штрих, подумал Лунан.

– Так точно, сэр, – сказал Тони.

– Насколько мы можем судить, ты попал куда надо, – сказало радио. – Они все еще обедают. Наверное, месяцы тоннельных работ вокруг приучили их к шуму. Любому. В общем, мы не слышим никаких признаков тревоги.

– Хорошо, – сказал Рэнд. Он положил микрофон и повернулся к Лунану. – А сейчас надо ждать четыре часа.

Лунан тщательно подготовился к этому моменту. Он вынул из кармана колоду карт и небрежно сказал:

– Сыграем?

Было девять тридцать вечера, и Винни Томпсон не надеялся на удачу. Он надеялся получить приличную сумму позднее, от какого-нибудь парня, выигравшего большое пари на хоккейном матче в «Форуме», или от моряка с месячной зарплатой. Раннее время здесь наверное не принесет много, но тут мог оказаться кто-нибудь с бабками, хотя большинство анджелинос достаточно сообразительны, чтобы не носить с собой много в метро. Конечно, они будут нести деньги на станциях Тодос-Сантоса, но все на линии, где работал Винни, давно поняли, что от них нужно держаться подальше. Охранники Тодос-Сантоса могли передать, а могли и не передать тебя полицейским Лос-Анджелеса, но более важным было то, что они могли тебя больно ударить. Много раз. Им совершенно не нравились грабители.

Может быть сегодня вечером ему повезет. Ему это нужно. Две недели ему не доставалось хорошей суммы.

И тут он увидел видение. Мужчину в костюме-тройке, в настоящем дорогом костюме и туфлях из крокодиловой кожи. (Как те, которые Винни держал дома – вы никогда бы не поймали его на том, что он берет с собой в метро что-нибудь такое же дорогое). Видение несло портфель, и оно было не просто одно, оно вошло в дверь обслуживающего тоннеля!