Клятва смерти - Страница 13

– Приударял за ней, вот что я думаю. Слишком уж тут много пылу. Он делал пасы, а она его отшила. А потом влюбилась в Морриса. Клифтон избалован: привык, что женщины сами к нему липнут, а не предпочитают ему кого-то другого.

– Было бы глупо с его стороны давать нам ненадежное алиби, – заметила Пибоди.

– Да, но мы его все равно проверим. Вот ты этим и займись. Прямо сейчас. А я пойду поблагодарю Делонга.

– Если бы между ним и Колтрейн что-то было… или даже не было, но были трения, потому что она дала ему от ворот поворот, остальные должны были знать, разве нет?

– Копы умеют хранить секреты.

Они встретились на улице, где по настоянию Пибоди перехватили в кулинарии на углу быстрый походный ланч. Ева даже не могла бы сказать с точностью, что именно скрывалось в доставшемся ей сэндвиче, который она съела, прислонившись к своей машине, но это было чертовски вкусно.

– Алиби Клифтона подтвердилось. – Пибоди с явным с наслаждением вонзила зубы в свой сэндвич. – Но она сильно не обрадовалась моему звонку. «Да, мы провели вместе ночь, ну и что?» Огрызалась и как будто оправдывалась. Они с Клифтоном стоят друг друга. Та еще парочка.

Ева ела и наблюдала, как копы входят и выходят. Небольшой участок, но жутко деловой. Жизнь так и кипит. Небольшой – значит, больше взаимодействия, больше внутренних связей. Копы обычно поддерживают друг друга, таков у них кодекс чести. Ей уже не раз приходилось брать плохих копов, и каждый раз это было тяжело, просто мучительно.

Ей очень хотелось надеяться, что хоть на этот раз в деле не будет замешан плохой коп.

– У Клифтона в деле полно дисциплинарных взысканий, в том числе и за неоправданное применение силы. Запал у него короткий. Правда, не похоже, чтобы это убийство было совершено в запале. Но все рано надо будет присмотреться к нему, глубже копнуть его алиби.

– Ой, как мне это не нравится! – поморщилась Пибоди. – Терпеть не могу подозревать копов.

– Что ж, будем надеяться, что это был просто плохой парень. Без жетона. Но проверить мы должны. Давай теперь прокачаем стукача, а потом я хочу вернуться на место, еще раз все осмотреть.

С этими словами Ева обошла машину, направляясь к водительскому сиденью. Пибоди последовала за ней.

Они без проблем отыскали ссудную лавку и ее хозяина. Ева решила, что он немного похож на грызуна: насколько она могла судить о том, как выглядят грызуны. Он сидел за прилавком, защищенным пуленепробиваемым стеклом, и препирался с наркоманом, спешившим добыть деньги на дозу.

Длинный острый нос Боллимера хищно зашевелился на его узком лице. Почуял копов, догадалась Ева, заметив, как черные глазки-бусинки стрельнули в их с Пибоди сторону.

– Даю пятьдесят.

– Да брось, будь человеком. – Наркоман задергался всем телом, его голос звенел отчаянием. – Мне нужна сотня. Стоит куда больше. Запросто наваришь двести пятьдесят. Будь человеком. Мне нужна сотня.

Боллимер хмыкнул, сделал вид, что пристально изучает наручные часы.

– Семьдесят пять. Больше не дам.

– Слушай, а может, девяносто? Как насчет девяноста, а? Это хорошие часы.

– Семьдесят пять. Это предел.

– Ладно-ладно, договорились.

Боллимер набрал какую-то комбинацию на своем мини-компьютере, и компьютер выплюнул бланк квитанции. Боллимер просунул его в окошечко.

– Порядок знаешь.

Наркоман нацарапал свое имя на обеих половинках квитанции, оторвал свою, а корешок толкнул обратно Боллимеру. Тот набрал новый код и выдал семьдесят пять долларов.

– У тебя тридцать дней на выкуп, – сказал он и покачал головой, когда наркоман, не слушая его, опрометью выскочил из лавки.

– Он вернется, но часы выкупать не будет. – Боллимер прицепил к часам бирку и отложил их в сторону. Потом он пригладил ладонью и без того гладкие, зачесанные назад волосы у себя на голове. – Чем я могу помочь вам сегодня, офицеры?

– Постоянный клиент? – спросила Ева.

– Бинкс? А как же. Часы его, – Боллимер постучал ногтем по циферблату. – Я сам видел их у него на руке.

– Рано или поздно у него начнется ломка, а закладывать будет уже нечего. И тогда он снова пойдет воровать, а кончит тем, что попытается ограбить кого-нибудь.

Боллимер с важностью кивнул.

– Так уж устроен этот злосчастный мир. У меня тут честный бизнес. Лицензия имеется. Я каждый день сверяюсь со списком краденого и сотрудничаю с властями. Может, вы ищете что-то горяченькое, чего еще нет в списках? Пожалуйста, можете тут осмотреться.

– Мы из отдела убийств. – Ева извлекла жетон и поднесла его к «глазку» сканера. – Мы расследуем убийство детектива Колтрейн.

У него рот открылся сам собой, черные глаза-бусинки вытаращились так, что едва не выскочили из орбит.

– Как вы сказали? Амми? Вы говорите, что Амми убили?

– Об этом говорили в новостях. Пару часов назад им разрешили назвать ее имя. Вы что же, новости не слушаете, Стью?

– Да на кой мне слушать это дерьмо? Погодите. Дайте хоть сообразить, на каком я свете.

Он нажал на кнопку, и поехала железная рольставня, закрывшая входную дверь. До Евы донесся щелчок. Хотя его шок и горе казались искренними, она на всякий случай положила ладонь на рукоять оружия, когда он оттолкнулся от стола на своем крутящемся стуле, встал и бросился отпирать дверь, отделявшую его загончик от покупателей.

Когда он вышел, Ева заметила слезы, блестевшие на его глазах.

– Что случилось? Что случилось с этой девочкой?

– Кто-то убил ее прошлой ночью. Этим утром ее тело было обнаружено в подвале дома, где она жила.

Все эти сведения были сообщены в новостях.

– Этого не может быть. Этого просто не может быть. – На мгновение он прижал пальцы к глазам. – Вам известно, что я был ее доверенным осведомителем?

– Да. Вы ей в последнее время давали какую-то информацию, которая могла кого-то напугать? Разозлить настолько, чтобы кто-то захотел изъять ее из обращения?

– Нет, ничего такого не было. Всякое мелкое дерьмо, больше ничего. Когда-то я был рангом повыше. Взяли меня, дали срок. Отсидел. Мне там не понравилось, и назад я не хочу. Как-то раз пришла Амми вместе с другим копом – блондинкой с короткой стрижкой. Они искали какие-то драгоценности, взятые на гоп-стопе. Оказалось, что одна вещь у меня – кольцо. Я за него деньги выдал всего за пару часов до этого. Сукин сын. Обычно я краденое носом чую.

И он для наглядности постучал себя пальцем по длинному, как клюв, носу.

– Блондинка на меня накинулась коршуном, но дело в том, что не было этого колечка в списке краденого. Что я, – спрашиваю, – мысли их читать должен? Я отдал им кольцо, квитанцию, копию удостоверения. Полное сотрудничество. Две сотни на этом потерял, но что уж тут поделаешь?

– Они взяли парня?

– Да. Амми вернулась на следующий день, поблагодарила меня. Представляете? – добавил он с восторженной улыбкой. – Она вернулась поблагодарить меня и сказала, что парень, который ограбил парочку, снял брюлики и всякое такое дерьмо, оказывается, подарил колечко своей подружке. А она, дура такая, тут же побежала его закладывать. Они ее взяли и заставили заложить дружка. Повязали его со всем товаром. Так почти никогда не бывает. Ну, мы с Амми разговорились, мы же оба из Джорджии. Сам я уж лет двадцать как южнее Джерси не бывал, но все равно приятно встретить землячку. Потом она заходила еще не раз, угощала меня кофе. Представляете? Ну и я вроде как привык передавать ей то, что сам слышал. Она была солнышко. Настоящее солнышко. – Опять на глазах у него показались слезы. – Ей было больно? Она страдала?

– Не так сильно, как могла бы. – Ева решила рискнуть. – У нее забрали оружие. Вы часом не торгуете оружием на стороне, Стью?

– Я даже ножей не беру, не то что бластеры и парализаторы. Но знаю людей, которые могут брать. Поспрашиваю. – Боллимер откашлялся. – По ней будет поминальная служба или что-то в этом роде? Я бы хотел прийти. Я бы хотел отдать последний долг. Она была солнышко.