Клятва над кубком - Страница 51
– Рука господа взяла его на небеса, – раздался другой голос.
– Хвала Иисусу!
– Даже останков этого смертного не осталось!
– Славен день!
Люди упали на колени. Оливера провозгласили мучеником, и многие тут же перешли в протестантство. Испуганные и смущенные священники махали руками, призывая сохранять спокойствие, и безуспешно пытались унять толпу.
Когда беглецы уже покинули Смитфидд, Ларк почувствовала странную боль, словно что-то сжалось у нее глубоко в животе.
Белинда, в черных гамашах и плаще, обняла Ларк.
– Ты выглядишь ужасно.
–Слишкоммногоприключений за один день, – слабо улыбнулась Ларк.
– С Оливером все в порядке?
– Лучше быть не может, – сказал Кит.
Они достигли реки и сели в ожидавшую их лодку. Кит уложил Оливера на дно, а Ларк опустилась рядом и положила его голову себе на колени. Бледное, с посиневшими губами лицо Оливера покрывал толстый слой копоти.
–Оливер! – прошептала она, радуясь налетевшему порыву ветра. – Оливер!
Она зачерпнула немного воды и побрызгала ему на лицо. Оливер закашлялся, сделал глубокий вдох и открыл глаза.
–Боже правый! Я умер и попал в ад. Поди прочь, гарпия! – застонал Оливер, пытаясь встать, и чуть не перевернул лодку.
Ларк весело рассмеялась. Она скинула с головы капюшон, и ее волосы тут же подхватил порыв ветра.
Выражение лица Оливера в этот момент навечно останется в ее памяти.
– Ларк! – крикнул он хриплым голосом.
– Да, любовь моя. Мы везем тебя в безопасное место.
Оливер посмотрел на Кита и Белинду.
– Подозреваю, вы оба тоже приняли участие в моем спасении. Моя сестра и лучший друг были моими палачами! – изумился Оливер. – Вы отлично сыграли свои роли. Я ни о чем не догадался.
– Ты и так был достаточно дерзок, – сказала Белинда, смахивая слезу и притворяясь, что ей в глаза попала грязь. – Если бы ты знал, что у тебя есть шанс на спасение, ты вообще был бы невыносим.
Оливер сел, обнял Ларк и крепко поцеловал. Это был самый сладкий, самый волшебный поцелуй в ее жизни, потому что она уже не надеялась когда-нибудь увидеть Оливера. Даже когда боль в животе снова заявила о себе, она только улыбнулась. Но уже через несколько минут новый приступ согнул ее пополам.
Кит достал флягу и протянул Оливеру.
– Хочешь кларет?
– К черту вино, – ответил Оливер, во все глаза глядя на Ларк. – Она рожает.
18
– Девочка, – прошептала Белинда, выходя на цыпочках из спальни в Хэтфилде.
– Какая девочка? – пробормотал Оливер, отнимая руки от давно не бритого лица. Несмотря на значительный риск, принцесса Елизавета позволила им укрыться в одном из домов на территории Хэтфилда и даже предложила помощь своего врача, который затем охотно уступил место деревенской повитухе. Роды Ларк длились всю ночь и большую часть следующего дня. Оливер провел это время в лихорадочном волнении, расхаживая по комнате и чертыхаясь.
– Твой ребенок, – сказала Белинда с усталой, но счастливой улыбкой. – У тебя дочка, Оливер, и ужасно своенравная. Хочешь посмотреть?– Дочка? – глупо переспросил он, с трудом ворочая языком.
Белинда взяла его за руку и повела в комнату. Здесь было темно, пахло травяными мазями и кровью, и в какое-то мгновение Оливеру захотелось выбежать прочь. Ларк лежала на подушках со свертком в руках. Она была бледна, влажные пряди волос прилипли к щекам. Ее глаза больше не напоминали ему о дожде. Они были серо-голубыми, как море в солнечный день.
Он опустился на колени возле кровати.
– Привет, любовь моя.
Ее лицо немного изменилось: в нем смешались усталость и удовлетворение, а глаза мечтательно смотрели на ребенка, словно она находилась где-то далеко, куда Оливер не мог дотянуться.
Тревожная мысль внезапно кольнула Оливера. Ларк сказала ему о своей любви в Тауэре в тот момент, когда на спасение не было надежды. Сказала, чтобы утешить его перед смертью?
Ларк протянула ему сверток.
– Поздоровайся с дочерью, Оливер. Трясущимися руками он отвернул край одеяльца и увидел сморщенное красное личико и открытый рот, издающий мяукающие звуки.
– Это наш ребенок?
– Разве не красавица?
Он не мог отвести глаз от крошечного личика. Пытаясь не выдать свой страх, Оливер как можно осторожнее сел на кровать и коснулся младенца руками. Ребенок перестал плакать.
– Больше чем красавица. Если бы я не провел на ногах всю ночь, я бы подобрал слова получше.
Наступило долгое молчание. Оливер испугался, что его худшие опасения подтверждаются. Она солгала ему, говоря о своей любви. Молчание становилось невыносимым.
– Я люблю тебя, Оливер, – сказала Ларк, поднимая глаза.
Крестины проходили в маленькой часовне в Хэтфилде. Ларк стояла в ожидании Кита и Бе-линды, которым предстояло стать крестными родителями малышки. Она смотрела в большое круглое окно и размышляла о прошедших днях.
По Англии ходили слухи, что королева не встает с постели. Некоторые священники отчаянно пытались найти способ сохранить старую веру. Другие считали, что еще не овдовевший король Испании должен жениться на принцессе Елизавете. А большинство просто покинуло королеву, бесстыдно сбежав из Сент-Джеймского дворца.
Еще лондонцы шептались о чуде, случившемся в Смитфилде, а Винтер Меррифилд, объявленный королевой преступником, сколотил банду наемников и ждал подходящего случая, чтобы отомстить Ларк.
Ларк стояла в скромной, но красивой часовне Хэтфидд-хауз и безмятежно смотрела в большое круглое окно, где цветными стеклами была выло жена роза Тюдоров.
В комнату вошел Оливер с ребенком на руках. Девочка спала.
– Я сделал это, – гордо сказал он.
– Что сделал? – Ларк пыталась сохранить на лице торжественное выражение, но не смогла сдержать улыбки.
–Перепеленал ее, – ответил Оливер и по-, краснел до ушей.
– Где Кит и Белинда?
– Будут с минуты на минуту. – Оливер осторожно покачивался взад и вперед – привычка, которую он приобрел, убаюкивая дочку по ночам. – Интересно, Бесс придет? Я просил ей передать. Она читает в саду.
Ларк представила принцессу, сидящую под любимым дубом с книгой в руке.
–Ей есть о чем подумать, – сказала ему Ларк. – Она каждую минуту ждет известий о смерти сестры.
У Ларк больно сжалось сердце. Правление Марии принесло Англии много несчастий. Она потеряла Кале – последний оплот Англии во Франции. Ее борьба за восстановление монастырей истощила казну. Она окружила себя ненавистными испанцами. Но женщина, которую увидела Ларк в темной часовне, вызывала ее сочувствие.
У ворот раздались крики и звуки труб.
«Наверно, новые почитатели Елизаветы», – подумала она.
Сейчас, когда в жизни Ларк исполнились все самые ее заветные желания, когда она была на седьмом небе от счастья, настал наконец момент, когда она должна рассказать Оливеру всю правду о своем прошлом.
– Оливер?
Он не отрывал любящего взгляда от ребенка.
– Да, любовь моя. Ты заметила, как она смотрит на меня? Она знает, что я ее папа. Что я тот, кто любит ее больше всех...
– Оливер, я должна тебе кое-что сказать.
По ее сдавленному голосу он понял, что Ларк беспокоит что-то серьезное.
– Да?
– Это касается Винтера.
– Это неважно.
–Важно. Я не хочу иметь от тебя никаких секретов.
Оливер тяжело вздохнул.
– Я должна все тебе рассказать. Три года назад, когда Винтер впервые приехал в Блэкроуз...
У нее перехватило дыхание, и она умолкла.
– Он изнасиловал тебя?
Ларк замялась. Она знала, что Оливер выразит свое сочувствие и не будет осуждать ее, если она скажет, что стала невинной жертвой посягательств Винтера. Но это будет не вся правда.
–Оливер, он не принуждал меня. Я влюбилась в него. Он был умен, привлекателен. Он заставил меня почувствовать себя женщиной. Но я дурно поступила. Я согрешила. Я предала Спенсера.
– Ах, Ларк...
– Винтер использовал меня, и я позволяла ему это. До тех пор, пока я не забеспокоилась, что Спенсер может все узнать, я была его пленницей. – Она посмотрела на Оливера, ожидая увидеть осуждение или отвращение, но в его глазах было только сочувствие.