Клуб смерти - Страница 49

На лыжах — по улице. Я качу на лыжах по улице. Какое великолепное ощущение. Я — на лыжах — по улице.

Не забывайся, Джейк. Дыши легко и ритмично. Дыши легко и ритмично. Дыши легко и ритмично.

На лыжах, на лыжах, по улице, на лыжах вперед к мечте. Весело, весело, весело, плавно, как по воде. К мечте.

Медленно и легко. Медленно и легко. Медленно и легко.

Я люблю скользить на лыжах по склону покрытой снегом горы. Люблю кататься на лыжах со скоростью автомобиля.

Медленно и легко. Медленно и легко. Медленно и легко.

Кейт испуганно завизжала.

Федеричи потянулся за оружием.

— Отвали, Федс, — прохрипел Милнер.

— Эй, сэр. В чем дело?

— Отвали.

— Сэр, пожалуйста, не заставляйте меня…

Кейт ударила Федеричи по руке.

— Брось пушку, ради Бога, идиот.

Федеричи послушно положил оружие на пол и толкнул к Милнеру. Женщина в черном появилась из-за спины Милнера, нагнулась и подняла револьвер.

— Крутой прикид, — спокойно сказала Кейт.

— Где кассеты? — спросила Мэри Лиз.

— Ты был прав, Стив, им нужны пленки.

Мэри Лиз отвесила Кейт оплеуху.

— Кассеты.

Кейт плюнула в лицо Мэри Лиз кровью. Мэри Лиз коротко ударила Кейт в висок рукояткой револьвера Стива.

— Участок. Джонс.

— Это Ньюмен.

— Господи, все тебя ищут. Хрена ты запропастился… сэр?

— Федеричи там?

— Он тоже тебя ищет, лейтенант. Он в квартире Айвса с этой Нейсмит. Лейтенант Милнер движется туда.

— Давай адрес, Джонни.

— Пять-ноль. Западная, один-ноль, квартира пять. П-петух.

— Мак-Говерн с тобой?

— Да, сэр.

— Чтобы были там еще вчера. Подкрепления не надо.

— Ты уверен?

— Вчера.

— Это глупо, Федс, — рассуждал Милнер, — вы не уничтожили пленки, потому что их у вас нет. Тогда у вас ничего нет.

Федеричи погладил Кейт по голове.

— Отправь ее в больницу, сукин ты сын.

— Эй, Федс, соблюдай программу. Я получаю пленки, потом ты получаешь что хочешь.

— Дэвид? — позвала женщина в черном. Сучка в черном. Трахнутая, серьезно трахнутая. Так случается? Честно служишь двадцать пять лет, или сколько там Милнер прослужил? Есть жена, ребенок. Наплевать, что дочка у него приемная, все равно — ребенок. А потом потопить все в дерьме ради трахнутой дешевой сучки в черном?

— Слышишь меня, Федс?

— Дэвид, разве тебе не ясно?

— Что не ясно? Заткнись на хрен. Подойди-ка к окну и посмотри, что там происходит.

— Неужели тебе не ясно, Дэвид, что пленки нужны только нам?

Они — доказательства, что у Фрэнсис Мак-Алистер есть тайна. Но все остальные: Фрэнсис, эти люди — плевать хотели. Они, скорее, уничтожат кассеты и сохранят ее тайну.

Милнер отмахнулся от нее.

— Ты не понимаешь, что несешь.

— Просто пойдем отсюда, а, Дэвид? — снова попросила трахнутая дешевая сучка в черном. — Пошли отсюда.

— Только с пленками.

— Посмотри в мусоре, ублюдок, — посоветовал Федеричи.

Милнер недоверчиво покосился на него:

— В каком мусоре?

— Я вынес его вниз.

— Ты — лгунишка, Федс.

— Мы сожгли пленки в мусорной корзине в туалете. Проверь, задница, там еще есть пепел, могу поспорить. Потом собрали пепел в пластиковый мешок, и я отнес его вниз.

Милнер махнул рукой в сторону туалета, и сучка в черном покорно отправилась посмотреть. Она вернулась с корзиной и протянула ее Милнеру. Он взял, понюхал и швырнул корзину в угол.

— В какой мешок?

— В пластиковый.

Милнер снова прицелился в Федеричи.

— Какого цвета, морская ты свинка, задница макаронная?

— … Желтый.

— Желтый?

— Да. Из магазина «Ушз» или «Крейзи Эдди».

Милнер махнул рукой в сторону служебного входа. Сучка в черном рванулась туда.

— Достань мне выпивку, Федс. Ты знаешь, где тут что находится.

— Пошел ты.

Милнер направил ствол в его сторону.

— Стреляй, — Федеричи распахнул на груди пиджак.

Дэвид встал, открыл холодильник, достал банку «Роллинг Рок».

— Молодец, Айвс, — довольно сказал он. — Успел сходить за покупками перед смертью.

— То есть перед тем, как ты его убил?

— Заткнись, а, Федс!

Федеричи ударил себя кулаком в грудь:

— Застрели меня, Дэвид. Подонок ты.

Милнер спокойно откупорил банку с пивом.

— Грязный подонок.

— Засунь это себе в задницу.

— Подонок.

Вернулась сучка в черном и доложила:

— Ничего нет.

— Какого черта? Как это ничего?

— Пусто. Недавно заменили мусорные баки.

— Найди управляющего. Когда они успели увезти баки?

— Дэвид, что ушло, то не воротишь.

Картинным движением Милнер метнул банку с пивом на пол, встал со стула, шлепнул сучку в черном ладонью по губам и направился к окну. Потом рассмеялся торжествующе. Посмотрел на Федеричи, продолжая хохотать. Потом, все еще хохоча, как сумасшедший, взглянул на трахнутую дешевую сучку.

— Он там, внизу. Баки выставили во двор, но машины не ходят из-за снега. Придурок, — он хлопнул себя по лбу. — Поди принеси. Чертов пакет лежит на самом верху. Желтый. Сходи за ним.

— Пошел ты, — выругалась сучка в черном.

Милнер угрожающе взглянул и направил пушку на нее.

— Принеси сюда.

— Там только пепел, Дэвид. Зачем?

Милнер колебался.

— Ты в это веришь?

Мэри Лиз потерла щеку и процедила:

— Какая разница?

Дейв направился к двери, приказав:

— Оставайся здесь.

Она посмотрела на него и спокойно сказала:

— Нет. Я ухожу.

— Уходишь?

— Да.

— Куда? — взвился он. — Куда ты пойдешь?

— Прочь.

— Ты не сделаешь этого. У нас здесь дело.

— У нас здесь хрен собачий, Дэвид. Мы продули.

— Но…

— Иди, если тебе хочется, посмотри, что в мешке, Дэвид. Иди-иди.

— Но…

— Иди и посмотри. Я побуду здесь. У меня пушка Стива. А ты иди. Иди.

Стива. Конечно, он ей понравился. Он странным образом действует на нее. Милнер взялся за ручку двери.

— Не дури, Федс. Она умеет стрелять.

— Сходи, посмотри, что в пакете, Дэвид, — предложил Федеричи.

Милнер вышел.

Я качу на лыжах. Раз-два. Раз-два. За тобой, по твою душу, ты готов.

Медленно и легко, медленно и легко, медленно и легко.

Раз-два. Раз-два.

— Ты давно знаешь Дэвида? — поинтересовался Федеричи.

Мэри Лиз невесело рассмеялась:

— Ты куришь?

— Нет. Но ты можешь не стесняться. Убивай себя. Будь как дома.

Она обиженно засопела:

— Ты — такой ребенок.

— Да. Хорошо. Вот это по-детски, — сказал Федеричи и одним плавным, медленным, размашистым движением встал, шагнул к плите, сбил крышку с чайника, схватил его и выплеснул содержимое — там было довольно много клубящейся паром воды — прямо в лицо Мэри Лиз.

Ага, с Двадцать второй улицы до Десятой, через Восьмую авеню. Два центральных квартала равняются четырем окраинным кварталам. Потом по Восьмой до Тринадцатой улицы — еще девять кварталов, всего их тринадцать. Потом через Гринвич до Десятой — еще пять коротких кварталов — между Пятой и Шестой. Значит, всего примерно восемнадцать кварталов. Пусть так. Меньше мили. Сколько в километре? Шесть десятых мили? Примерно один и две десятых километра, а Ньюмен на тренажере обычно наматывал по три километра. Ньюмен, для которого гнать упряжку лаек пятьсот миль по льду и тундре — это просто прогулка с собаками. Так почему же, черт побери, у него стучит в висках? Легкие жжет, как огнем. Бедра — свинцовые. Колени — резиновые. А пальцы на руках и ногах совершенно отмерзли? Как получилось, что он почти при смерти?

Кстати, о выгуливании собак. По льду, по снегу, по тундре к нему приближается такая же жопа, которая выгуливает собаку. Желтую собаку. Ярко-желтую собаку.