Клуб любителей фантастики, 2016 - Страница 21
Впрочем, почему мы говорим именно об андроидах? Среди предтеч роботов были не только антропоморфные устройства: по меньшей мере столь же часто инженерная мысль шла по пути создания зооморфов — или, как их теперь называют, «мехов».
Ничуть не в меньшей степени мехи обязаны своим существованием ранней фантастике. Первым из них вообще принято считать заглавного героя романа «Паровой дом» — а ведь Жюль Верн писал, так сказать, с чистого листа, вдохновляясь отнюдь не проектами каких бы то ни было шагоходов, а самыми обычными паровозами. На самом деле история зооморфных механизмов куда как старше, но. фантастика в ней действительно представлена с самого начала.
Пожалуй, самым ранним прототипом мехов был так называемый «деревянный вол», он же «деревянная лошадь», вроде бы из китайской эпохи Троецарствия, то есть не позже III в. н. э., но на самом-то деле главным образом из романа «Троецарствие», написанного ближе к концу XIV в. Был ли его автор Ло Гуаньчжун реалистом или фантастом, какова степень достоверности тех цитат из хроник, на которые он якобы опирался, и действительно ли он на них опирался — вопросы в китайской литературе извечные и нерешаемые. Так или иначе, «вола/лошадь» этот писатель вряд ли сам придумал: есть и другие упоминания, смутные и краткие, тоже позднесредневековые, хотя повествующие о древности (может быть, все они восходят к одному и тому же не дошедшему до нас… фантастическому роману?). Но вот что представлял собой этот механизм, понять не удаётся.
Наиболее «дружелюбные» к идее быка-шагохода современные реконструкции допускают возможность того, что укреплённая на дышле повозки фигурка действительно «переступала» конечностями, но для этого требовалось сконструировать сложные передачи от тележных колёс к ногам быка… И конечно, в любом случае кто-то должен был катить ту телегу, придавая движение как ей самой, так и быку.
Часть сведений явно фантастичны: якобы «вол» мог передвигаться без управления человеком и без каких-либо источников энергии, проходил за день десятки ли (ли тех времён условно приравнены к полукилометру), неся при этом на себе около двух центнеров груза. Но в целом описания настолько разнятся, что по одним источникам речь идёт о транспортном средстве для подвоза продуктов, по другим — о какой-то осадной конструкции, под прикрытием которой сапёрная команда подбирается к стене вражеской крепости, по третьим — вообще о разновидности ручной колёсной повозки, которая «гибридизирована» то ли с носилками, то ли с рикшей, то ли даже с парусным буером. В этом последнем случае её бычье или лошадиное название только метафора, хотя есть версия, что некоторые из таких повозок использовали естественное раскачивание груза как дополнительный источник энергии. Этот принцип транспортировки тяжёлых грузов в Китае известен издавна, но, конечно, само транспортное устройство при этом необходимо катить или тащить, иначе и раскачиванию неоткуда взяться.
«Электрический Боб» в электрическом страусе с электрическим (хотя по выстрелу и не скажешь!) оружием.
Впрочем, механизмы, позволяющие сконструировать нечто вроде четвероногой шагающей куклы, тоже не запредельно сложны. В этом случае не механический зверь тащил повозку, а она «толкала» его перед собой (её же саму двигала впряжённая сзади лошадь — или толпа китайцев)… короткое расстояние и по хорошей дороге. Практического смысла в этом не было, но такая демонстрация чуда способна оказать огромное психологическое воздействие.
В Европе XVII в. даже толкователь Апокалипсиса всё-таки ставил лошадь впереди телеги, какой бы шагающей она ни была.
В Европе самый ранний из известных проектов — шагающая телега — относится к XVII в.: это разработка иногда связывается с именем великого учёного Роберта Гука, многолетнего куратора Лондонского Королевского общества, «отца» экспериментальной физики и изобретателя «мелочей» вроде часовой пружины или микроскопа, однако на самом-то деле Гук лишь давал на телегу отзыв. А автор конструкции — некто Фрэнсис Поттер. Достаточно характерная для ранних лет Королевского общества фигура: в научном активе у него первые удачные опыты по переливанию крови, в пассиве — попытка вывести «математическую формулу» числа Апокалипсиса («просто верить», что оно составляет 666, в XVII в. уже было недостаточно), а между этими полюсами масса других работ. Отзыв Гука как научного куратора, кстати, был отрицательным. И действительно: если этот шагоход на конной тяге воссоздать в дереве и железе, у него немедленно «подломятся колени».
В эпоху раннего стимпанка «ноги» дополняли колёса, но когда наступил дизельпанк, начали их заменять. Любопытно, что этот ещё довикторианский паровой омнибус успешно совершал коммерческие рейсы, а вот его «коллеги» из 1920-х гг. так и остались на стадии то действующей модели, то опытного образца.
Это была ещё безмоторная эпоха. Но после появления первых двигателей, ещё вполне стимпанковских, но при этом абсолютно реальных, многие конструкторы продолжали использовать толкающе-ступающие «ноги» как движитель колёсных экипажей: чаще даже не паровозов, а паровых дилижансов, кстати, успешно ездивших на такой вот гибридной тяге. Уж очень сильна была инерция мышления, привыкшего считать, что колесо лишь пассивно вращается, а тягловую силу создаёт нога. Собственно, и месье Верн со своим железным элефантом исходил из этого — хотя и чуть запоздало. Любопытно, что «лошадиный» (бычий, слоновий — нужное подчеркнуть) принцип» действует даже там, где его не сразу распознаешь. Например, знаменитая паровая повозка Николя Кюньо ещё до Французской революции обладала совершено достаточной энергетической вооружённостью (развитой социа… пардон, стимпанк посмеивался над её над тихоходностью — и зря: ведь Куньо разрабатывал не пассажирский экипаж, а самоходный лафет для тяжёлых пушек). К краху же повозку привели проблемы не с двигателем, а с компоновкой и управлением: тяжелейший паровой котёл, сам мотор, ёмкость для угля — всё это было вынесено перед повозкой. Тут не просто ошибка: изобретатель подсознательно исповедовал правило, что телегу впереди лошади не ставят.
Немецкая карикатура на механическую лошадь.
Когда стимпанк по-настоящему развёл пары, шагоходы ему оказались уже ни к чему. В реальности. А вот по страницам викторианской фантастики они продолжали шествовать, заменяя там уже не столько паровозы, сколько. верховых и тягловых животных, альтернативы которым тогда на бездорожье не было. Если уж «бремя белого человека» по пустыням и джунглям помогают распространять лошади, мулы, слоны и верблюды, то отчего бы им не стать паровыми или электрическими? Ну и заодно число «носителей» можно расширить за счёт неосвоенных человечеством зооморфов: наземных (особенно полюбились тогдашним фантастам страусы и почему-то козлы), летающих, плавающих и «промежуточных». В последнем случае особо ценилась способность ходить по дну, а иногда и прокапываться сквозь препятствия, что способствовало появлению морских субмарин в стиле омара или трилобита, а болотно-речных — в стиле крокодила.
Некоторые писатели откровенно ориентировались на Жюля Верна, но другие успели создать своих мехов даже раньше… правда, не сказать, чтобы лучше него. В основном это были труженики поджанра, впоследствии получившего название «эдисониада» — занимательные фантастико-приключенческие истории о гениальных учёных и их изобретениях.