Клуб любителей фантастики, 2016 - Страница 11

— Иди ко мне, мой калосий, иди к тёте.

Николенька не стал кричать. Хотя хотелось. От одной мысли, что сейчас тётка ухватит его и поволочёт к себе на руки, хотелось открыть рот и зареветь так, чтобы дедушке за рулём заложило уши. Но Николенька только намертво вцепился в мамину футболку и сурово, исподлобья, посмотрел на тётку.

— Ой, какие мы мамины! — восхитилась та, прижимая руки к груди. — Может, ему конфетку, Надя? Мамин подбородок прошёл туда-сюда, легко коснувшись волос на макушке Николеньки. Коля понял, что конфетки не будет и снова уставился в окно, где были ели, ели, ели.

Николенька начал дремать. Привалился к маминому плечу. Между передними креслами стала видна дорога. Длинная серая лента крупными волнами бежала до горизонта и там падала за край. А по этой ленте ползли навстречу разноцветные букашки встречных машин.

Одна из них, бордовая, то и дело выглядывала из-за белого короба медленно катившейся хлебовозки. Водитель неторопливого фургона посигналил, мол, не высовывайся. Однако водитель бордовой не утерпел, резко выскочил на встречную, надеясь успеть вклиниться перед газелью с хлебом. И понёсся прямо навстречу зелёной «таврии». Дедушка вцепился в руль и ударил по тормозам. Мама — в Николеньку и изо всех сил упёрлась коленями в переднее сиденье. Завизжали тормоза и тётя Зина. И Николенька закричал. Закричал так громко, что проснулся. Но всё кричал и кричал, пока мама тормошила его, заглядывала в рот — не прикусил ли во сне язычок.

— Может, ногу отоспал? — лезла тётя Зина.

— Что, сыночек, что? — спрашивала мама, осматривая с врачебной дотошностью. — Приснилось что-то? Пить? Сикать?

— Не-е! — кричал Николенька, отбиваясь от шарящих по нему рук.

— Пап, останови, — попросила мама дедушку, и тот покорно съехал на обочину. Женщины выскочили из дверей, из багажника достали горшок и усадили на него вмиг замолчавшего Коленьку.

— Не буду, — через минуту резюмировал он. Мама вытащила из упаковки салфетку. Тётя Зина, пыхтя, принялась упихиваться в машину. Дедушка курил и смотрел на дорогу.

— Вот ведь идиот, — подумал он, глядя, как бордовая легковушка лихо обходит по встречной хлебный фургон. — Допрыгается.

Все загрузились в машину. Дедушка забросил вымытый горшок в багажник, втоптал сигарету в песок и вернулся за руль.

И снова были ели. Потом сосны вперемежку с пыльными берёзами. Через белые опоры моста блеснула река. Осталась позади. Стал накрапывать дождь. Припустил сильнее. И ровная стена деревьев за окном потемнела и насупилась. Песок по обеим сторонам асфальта мгновенно расползся в жидкую грязь. Но дождь стал затихать. Задремала мама. Задремал Николенька. Задремала тётя Зина. Дедушка неторопливо пристроился в хвост КАМАЗу, гружёному кругляком. В приоткрытое окно пахло влагой и пилёной сосной. Дедушка включил радио, покрутил ручку, ловя волну.

Но тут идущий впереди КАМАЗ начало кренить на повороте. В лобовое стекло «таврии» полетела жидкая грязь. Грузовик ревел, стараясь справиться с грязной жижей и вновь встать на асфальт. Что-то лопнуло, звякнула цепь. И несколько брёвен покатились из кузова, целясь прямо в лицо дедушке.

Николенька не стал раздумывать. Он сердито ткнул маму кулачком в бок и заревел.

— Что? — встрепенулась она, сонно моргая. — Что такое? Придавила? Извини, зайчик, уснула мама… — Не-е, — кричал Николеньлка, — нада! На-ада!

— Что, что надо? — переспросила мама. — Болит? Кушать? Водички?

— На-ада! — закричал Николенька, стараясь выжать из глаз слёзы.

— По заднице бы надо, — философски заметил дедушка, всё же неторопливо убавляя газ.

Машина остановилась. Под тёткины «да что ж это такое?» мама вытащила Николеньку, собираясь всё-таки последовать совету дедушки. Но Коля тотчас затих.

— Пить, — спокойно сказал он. — Ку-сить.

И показал пальцем в рот, где томились в бездействии четыре новых молочных зуба.

Мама со вздохом взяла сумку, открыла пюре, достала ложечку и бутылочку.

— Да, у семи нянек. — брезгливо подумал шофёр КАМАЗа, глядя в зеркало заднего вида на высыпавшее из «таврии» семейство, нервно плясавшее вокруг маленького тирана. — По заднице бы его.

— Где мой сладкий мальчик! — воскликнула бабушка, как только машина остановилась у крыльца. Мама протянула ей в дверь Николеньку, и бабушка тотчас подхватила его на руки и принялась целовать в круглые щёки: — Вот он, мой ангелочек!

— Ангелочек, — устало пробормотала мама, выбираясь их машины. — Видела бы ты, что этот ангелочек в дороге творил.

А Николенька покорно повис на руках у бабушки, чувствуя, как неотвратимо слипаются глаза. ^ТМ

По доступной цене

Валерий ГВОЗДЕЙ

техника — молодёжи || № 04 (997) 2016

Муж в тот вечер пришёл довольно поздно, и в приподнятом настроении.

С порога сообщил новость.

Пока я разогревала ужин, не мог усидеть на месте.

Расхаживал по кухне, продолжая говорить.

Не спешил приступить к еде, зная, что его не ждёт ничего потрясающего.

Никогда я не любила, да и не умела готовить. Муж давно смирился.

— Долгое время создание телепортатора было невозможным, — вещал он. — Препятствий имелось три. Прежде всего, это — недостаточная мощность сканеров, фиксирующих атомную структуру объекта. Затем — недостаточная мощность компьютеров, у которых попросту не хватало ёмкости носителей информации для хранения огромного количества данных. Третье препятствие — недостаточная энерговооружённость человечества. Но препятствия снимались — одно за другим. Сначала появились сверхчистые искусственные кристаллы, позволившие весь хай-тек поднять на более высокий уровень. Состоялся переход с двоичной системы — на троичную. Раньше-то было: «единица» — «ноль», как «да» и «нет». Стало как «да», «нет» и «вероятно». Компьютер наделили подсознанием. А ведь подсознание запоминает всё — даже информацию, которую человек и не заметил, и — не осмыслил. Тем же качеством обладают современные компьютеры. Мощность сканеров возросла. И в массивах данных, посылаемых сканером, точно описан каждый атом, включая его спин. Ну а кварковый синтез — решил проблему энергии, необходимой.

— Лучше скажи, почему — ты? — прервала я. — Потише, дочка спит. Немного смутившись, муж отвёл взгляд:

— Командировки на Загурон дадут импульс моей карьере. Мы купим новую квартиру. И наконец, заведём второго ребёнка.

— Твои коллеги не мечтают о карьере?.. Они ведь не согласились. Из-за телепортаций.

— Вред телепортаций — не доказан. Вред телепортаций — миф, следствие недоверия людей ко всему новому. Работа есть работа. Я не могу отказаться, пойми. На Загуроне у фирмы крупный и важный проект. Там нужен контроль.

— Неужели туда нельзя попасть иначе?

— Кораблём — тридцать лет. На Земле века пройдут. Командировка, на пятьсот лет.

До меня, с некоторым запаздыванием, дошли его слова о ребёнке:

— Ты. правда хочешь второго?

— Мальчика.

В груди разлилось тепло:

— Всё — для блага семьи? Как ты обещал?

— Конечно.

— И ты не перестанешь любить нас? Подойдя, улыбнувшись, муж обнял меня, крепко, нежно:

— Вечный женский вопрос. Нет, я буду любить вас ещё больше. Тебя и нашу дочку. И — нашего сына.

Я закрыла глаза, приникла всем телом.

Голос в телефоне был квакающий. Причём, каждый его «квак» сопровождало головокружительное, долгое эхо.

Телепортируем людей к звёздам, а междугороднюю связь наладить — лень.

Услуга предлагалась всем желающим, по доступной цене.

Хотя цена как раз была — не очень доступна.

Телепортатором пользовались только очень богатые люди.