Клуб любителей фантастики, 2015 - Страница 13
— Что ты наделал! — вскричал Степан, подлетая, как безумный, к сухому и крохотному старику. — Верни меня!
— Куда?
— Обратно!
— Зачем же? — удивился старик, и на лице его появилась хитрая и коварная улыбка. — Ты уже вернулся. Всё встало на свои места.
— Да, но… — запнулся Степан.
— Я подарил тебе целый месяц. Надеюсь, ты распорядился им разумно? — с этими словами старик легко, словно пустую картонную коробку, подхватил свой чемодан и скрылся в дверях метрополитена.
Степан стоял возле входа и хлопал ресницами. Он всё понял. Теперь он опять был в одном-единственном экземпляре, и это было удивительно приятное и фантастическое чувство. Степан осмотрелся по сторонам, посмотрел в небо с сияющим, ослепительным солнцем, и ему вдруг нестерпимо захотелось куда-то далеко, к морю и счастью. Он понял, что больше не хочет быть бессмысленным хомяком в колесе, и тогда он развернулся и свободной походкой двинулся в сторону торгового центра, где большая зеркально-синяя вывеска сияла, отражая белоснежные облака, пленительной и кружащей голову надписью — «Авиакассы». ТМ
Люди из молний
Юрий МОЛЧАН
№ 5 (984) 2015
Официально планета называлась «Э-Джей-7», но мы, те, кто проводил на ней исследования, называли её — Планета Молний. Она вращалась вокруг звезды средней величины TXN-4 в пятнадцати световых годах от Плутона.
Именно туда отправился мой младший брат Вячеслав Бродский неделю назад вместе с исследовательской группой, которой мы с ним руководили. Я собиралась присоединиться к ним послезавтра. После того как прочитаю на конференции доклад на тему «Белый иммуналис. Новые методы лечения». Наша лаборатория, в числе многих, проводила исследования с целью изобретения универсального средства, которое избавило бы людей от этого, самого страшного заболевания в настоящее время не только на Земле, но и на её рабочих колониях в Соларе.
Однако доклад вместе с конференцией пришлось отложить, и я, Мария Бродская, полетела на Планету Молний сегодня. На следующий день после того, как раздался звонок по видеофону и координатор исследований в лаборатории при МГУ сообщил, что на Э-Джее Славка впал в кому. В него ударила молния.
Специально оборудованный одноместный корабль позволил мне быстро добраться до Э-Джей-7. Я приземлилась на зелёной, заросшей травой и полевыми цветами равнине, метрах в десяти от лагеря. Ребята из исследовательской группы уже ждали меня, отключив на время защитный купол вокруг лагеря. Они провели меня в лагерь, где в два коротких ряда стояли небольшие домики из металлопласта в один-два этажа. Было около полудня по местному времени, в небе сияло громадное красное с лёгким зелёным оттенком солнце TXN-4. Оно плыло ярким пятном, то скрываясь за плотными облаками, то появляясь в просветах.
Отказавшись от предложения перекусить с дороги, я попросила сразу же проводить меня в медкорпус. Первым делом я хотела увидеть Славу.
Он лежал на кушетке в зелёной больничной одежде, к рукам и к лицу его прикреплены похожие на крупных жуков беспроводные датчики, снимающие показания работы его сердца и остальных внутренних органов. Вместе с данными о работе мозга, всё это передавалось на мониторы. Местный врач Анд Куародо только разводил руками. Единственное, что он мог сказать, так это то, что Слава остался жив, и, как говорится, слава Богу. Ибо выжить после прямого попадания молнии — это на грани фантастики.
— Как это случилось? — спросила я, глядя на доктора и ещё двоих ребят, что привели меня в медблок — Марка Голдвина и Петра Штока.
Голдвин посмотрел на Петра, потом на меня.
— Маша, с помощью сканирования методом томографии мы сняли с его мозга воспоминания о том, что Вячеслав видел, прежде чем впасть в кому.
— Мы перевели эти данные в привычный видеоформат, — добавил Шток, — и увидели там кое-что интересное.
— На «Э-Джее» присутствует, по крайней мере, одно существо, которое мы видели. И которое, судя по всему, наделено разумом.
— Дело в том, что это существо, — сказал Голдвин негромко, — как раз и было последнее, что видел Слава. Может, как раз из-за него твой брат и оказался в коме.
— Раз так, — сказала я, — покажите мне это немедленно.
Вернувшись после этого в свою комнату в одном из домиков, я попыталась осмыслить то, что увидела. Сопоставить свои знания о молниях с тем, что мне только что показали. Классическая наука говорит, что молния — это гигантский электрический искровой разряд в атмосфере во время грозы. Ток в разряде молнии здесь, как и на Земле, достигает десяти или ста тысяч ампер, напряжение — миллион, иногда — пятьдесят миллионов вольт.
Тем не менее шанс выжить после удара молнией есть, так как, по статистике, погибает только десять и две десятых процента людей. У меня перед глазами до сих пор стоял увиденный братом светящийся силуэт, возникший перед ним и состоявший из вонзившегося в землю и… продолжавшего сиять и передавать ток разряда молнии. Изображение на мониторе передавало в точности то, что увидел Слава. У того существа были руки, ноги, глаза — светло-голубые пятна света на тёмном лице, за спиной клубился комок сверкающего электричества, похожего на крылья странной, округлой формы. Существо протянуло к нему руку, перед глазами у Славы полыхнула вспышка света — будто сверкнула ещё одна молния, а затем наступила темнота. Брат потерял сознание. Его нашли в лесу спустя час после того, как он не вышел на связь, отправившись на прогулку.
Из того, что я увидела на записи, сделать вывод о том, что световое существо обладало разумом, можно было лишь по его внешнему виду. Это был ярко выраженный гуманоид. Просто назвать это существо человеком не поворачивался язык — людей, чьи тела сотканы из молнии, не бывает.
Выпив чашку кофе, я попросила ребят установить вокруг лагеря и внутри него камеры. Самые обычные, которые снимают одновременно и в инфракрасном режиме. На всякий случай.
Посмотрев, как ребята в плащах под хлещущим дождём устанавливают камеры, я вернулась к себе в комнату и отдалась Морфею.
Два дня ничего не происходило, мы проводили наши плановые исследования на этой планете. Пытались «поймать» молнии на специальные «катушки», разложить заряд на составляющие, чтобы сравнить с «небесным огнём» Земли, точно установить причину столь сильного скопления электричества в атмосфере.
Вечером второго дня я, навестив лежащего в коме Славку, легла спать. Однако долго понежиться мне не пришлось. Раздался громкий настойчивый стук в дверь. На пороге возник взлохмаченный и слегка промокший от дождя Пётр Шток, ясно было, что он чего-то очень сильно боится, но вида старается не подавать.
— Маш, — проговорил он быстро, с тревогой. — Они — повсюду.
— Кто? — не поняла я.
— Люди-молнии, — сказал Шток, — словно решили нанести нам визит. Их человек десять вокруг лагеря, то исчезают, то появляются. Все камеры выведены молниями из строя, кроме двух, они продолжают снимать.
— Они пытаются как-то вступить в контакт? — спросила я после паузы, которая длилась пару секунд.
— Образами. Они посылают нам в мозг образы.
— И что они вам показывают?
Шток посмотрел на меня, прищурившись.
— Тебя, Маша.
— Не поняла.
— Похоже, они хотят видеть тебя.
У меня внутри всё сжалось в тугой комок.
Застегнув плащ до самого горла и надев капюшон, я вышла под хлещущий дождь. Пётр и присоединившаяся к нам по дороге техник Стефани шли сзади, я слышала их хлюпающие шаги по размокшей грязи.