Клуб любителей фантастики, 2013 - Страница 23

Я вернулся к стойке, занялся пивом.

Ох снова рыдал, на плече у Вика Не помогло спиртное.

Бармен шептал ему что-то, похлопывал его по тощей спине.

Из двери за баром вышла девушка в брючном костюме, здорово похожая на Вика. Симпатичная, хоть и наскоро причёсанная, торопливо накрашенная.

Слегка заспанная, из гибернатора. Впрочем, глаза у неё горели.

Увидев пришельца, улыбнулась просветлённо:

— Ох, бедненький!..

Устремилась к нему.

Как я понял, у барменской дочки была активная жизненная позиция.

Точнее сказать — наступательная. Гуманоид, услышав вдруг из девичьих уст своё имя, в недоумении повернулся. Ошалел, сражённый потоком флюидов. И плакать забыл.

Вик отступил в сторону — чтобы не мешать судьбе.

— Я — Лиза!.. — громогласно прошептала дочка. Обхватила гуманоида за плечи и вытерла ему слёзы. — Я тебя не отдам никому!.. Я буду защищать тебя от всех напастей!.. Ох, ты мой золотой…

— Платиновый, — хмыкнул я.

Принц, как щенок, повёлся.

Робко улыбаясь, всхлипнул судорожно, по инерции — словно малыш, и затих.

Вот незадача.

Ох сбежал от династического брака у себя в империи. Влип — на заправочной станции, у людей, встретив первую людскую дочку.

Бывает.

— Ещё нет дипломатических отношений с его расой, — напомнил я Вику.

— Бюрократия неповоротлива, медлительна. А девушкам нужно выходить замуж.

— Ты не знаешь, совместимы ли наши расы генетически, физиологически.

— Э, брось. Лишь бы человек был хороший. Или, к примеру, — гуманоид… Дочек трудно пристраивать, особенно тут, на заправке. Эту, можно сказать, я пристроил.

— Чему радуешься? Вдруг твою дочку свекровь заест?

— Ты с моей дочкой незнаком, — усмехнулся Вик. — У проходящих кораблей проблемы с горючим бывают редко. И гости к нам заходят = редко… Поэтому любую возможность надо использовать на сто процентов. Я двух пристроил — здесь, на станции. Отправил с мужьями. Не фунт изюму.

— Круто. А сколько всего дочек?

Бармен озабоченно потёр шею. Но ответить не успел.

Тонко пискнул коммуникатор на моём запястье. Компьютер сообщил:

— Хозяин, мы заправились. Готовы лететь.

Вик замер, словно охотничья собака, взявшая след.

— Так грузовик — твой собственный?.. — В глазах отца семейства появился некий особый, специфический интерес.

Почему я не запретил компьютеру называть меня хозяином?

Поперхнувшись, стукнув бутылкой о стойку, я рванул к выходу.

Сейчас появится новая размороженная дочка.

Молод я — жениться. Дай бог ноги.

Увы.

Дверь в предбанник шлюзовой камеры — не шелохнулась.

Заблокирована чьей-то заботливой рукой. Сопя, я повернулся:

— Это подло!

— Не женишься — не улетишь!.. — рявкнул отец семейства. — Мне ваши дела — известны!.. Выбьешься из графика — штрафные санкции, падение рейтинга, чёрный список!.. Конец всей карьере!.. Сам решай.

У него за спиной, выше головы, открылись порты лазеров с автоматическим наведением.

— Я глава локального земного анклава, — пояснил Вик. — Наделён правом регистрировать акты гражданского состояния. Браки в том числе.

С запредельной тоской я посмотрел на Лизу и принца, отныне — моих родственников.

Она, воркуя, нежно гладила Оха по лысине. Принц тихо млел.

А бармен стучал по клавишам, размораживая очередную дочку.

Они все, наверное, в папу. Хотя мамы я не видел пока. Должно быть, скоро увижу. Свою благоверную тоже — увижу, прямо сейчас.

Последние секунды холостой жизни.

Эх!..

Вернувшись к стойке, взгромоздившись на табурет, я вздохнул:

— Папа… Дай-ка ещё бутылочку.

— За счёт заведения, сынок, — благодушно осклабился Вик. — Я сегодня пристроил — всех дочек. ^ТМ

Сергей Звонарев

НЕ В ЭТОТ РАЗ

6'2013

Ворота монтажно-испытательного корпуса раскрылись, раздался гудок тепловоза, и транспортно-установочный агрегат с ракетой тронулся с места. Снаружи донёсся приветственный рёв толпы, сквозь который прорывался восторженный голос комментатора. За ограждением волновалось людское море, над которым высились портреты руководителей Коммунистической партии Китая и четырёх тайконавтов. «Идущие на смерть приветствуют тебя», — вспомнилось Сергею. Вместе с другими он провожал ракету на старт — традиция со времён Королёва.

В руке Сергей держал тонкую пластинку, ещё тёплую — монета, положенная на рельсы и расплющенная колёсами агрегата Позже на ней выгравируют логотип проекта и дату старта — отличный сувенир на память о первой экспедиции человека на Марс. Правда, Сергей сомневался, что ею стоит гордиться — она была в один конец.

— Слишком близко, — пробормотал Паша, кивнув на толпу.

— Боишься? — усмехнулся Сергей.

— Брось, это Китай, а не Европа, с демонстрантами здесь не церемонятся.

Он увидел, как группа, стоящих за ограждением, резко, как по команде, его преодолела. Солдаты по периметру засуетились, но было поздно — эффект внезапности сработал. Несколько десятков человек неслись наперерез агрегату Сергей услышал команды: охрана готовилась дать отпор. Раздался выстрел, один из бегущих упал.

— Что это? — вскрикнул Паша. — Это что же, а?

— Ложись! — скомандовал Сергей, дёргая его вниз и бросаясь на землю. Бегущие стремительно приближались, и теперь Сергей мог разглядеть их лучше. Он узнал Алину.

Сергей поднялся, добежал до лестницы у задней кабины агрегата. Из неё выскочил солдат с автоматом, скатился по ступеням и что-то командно рявкнул. Не обращая внимания, Сергей устремился наверх. Ракета лежала на фермах установочного механизма, наклонённая под небольшим углом к горизонту, её огромные дюзы — каждая, как тоннель метро в поперечнике, — темнели рядом. Впереди мелькнула фигура Алины. Сергей окликнул девушку; не остановившись, она полезла вверх. «По крайней мере, её не убьют, — промелькнула мысль, — здесь стрелять не станут». Технический люк располагался в носовой части носителя. Сергей лез по фермам, торопясь изо всех сил, рискуя сорваться. Он заметил солдат, появившихся на площадке: один из них прицелился в него, но так и не выстрелил. Вскоре все, кто были внизу, скрылись за металлическими конструкциями. Комментатор замолчал, и Сергей услышал свист ветра, а мгновением позже увидел Алину и понял, что опоздал.

— Алина, — прохрипел он, — остановись, прошу тебя.

Девушка ловко работала инструментами, вскрывая люк. Сергей прикинул — он может прыгнуть прямо на балку рядом с ней. Алина бросила на него взгляд.

— Серёжа, не надо, сорвёшься.

Он почти забыл её голос, то, как: она произносит его имя: ещё бы, год не разговаривали — с тех пор, как она ушла из проекта И ещё от этой фразы повеяло Крымом, славными временами, когда в одной связке с ней Сергей поднимался по горячим скалам. Будущее тогда казалось прекрасным: вековая мечта о полёте человека на Марс становилась реальностью, и Сергей участвовал в этом, и ещё у него была талантливая аспирантка — такая же идеалистка, как и он сам. «Или фанатичка, — мелькнула мысль, — наверное, так точнее».

— Зачем? — спросил он. — Ты ничего не изменишь, есть резервная схема запуска, ты забыла?

Люк с лязгом загремел вниз. Алина достала упаковку мыла, развернула её: тёмный брикет, обвязанный шнуром. Девушка расправила его и подожгла.

— Нет, не забыла, — ответила она. — Тебе лучше спуститься, тут опасно.

Шашка полетела внутрь ракеты, раздался негромкий хлопок.

Теперь Алина смотрела на Сергея — возможно, ждала каких-то слов. Послышались голоса поднимающихся. Он с отчаянием огляделся — выхода не было, сейчас.

Не в этот раз её схватят. Из люка лениво выползал дым, пахло горелой проводкой.