Клуб любителей фантастики, 2009 - Страница 7

— Нас заперли. Бежим на кухню, — выкрикнул Сергей, — размолотим стекло.

Парни бросились по коридору в проём справа. Марченко явственно слышал, как в один момент прекратился на секунду лай, а затем почувствовал, что что-то потянуло его за сапог. Он взвыл и в два прыжка догнал друга. Лай снова заполнил всё пространство. Толик первым оказался у окна. Не раздумывая, он схватил стул и с размаху стукнул им по стеклу. Занавески вздрогнули, стул с треском отскочил от окна, словно от кирпичной стены.

— Блин горелый, — выругался Терёхин и ещё раз врезал по стеклу. Стул разлетелся вдребезги, стекло осталось на месте. В это время Сергей отбрыкивался от бесплотного тявканья. Он вскочил на стол.

— Чёрт, Толян, — орал Марченко. Разбей проклятое окно, или эта шавка меня покусает.

— Какая нафиг шавка? — выкрикнул в ответ Терехин, — это подстава. Стекло бронированное! — продолжал орать он.

Толик услышал, как гавканье подкатилось к нему, и что-то острое вонзилось ему в ногу. Обезумев от страха и боли, Толик завопил. Высоко подпрыгнул, сделал судорожное движение ногой. Он почувствовал, как его ботинок стукнулся обо что-то мягкое. Вслед за этим раздался скулёж.

— Я попал по ней, — заорал Терехин, — эта тварь невидимая, — он уже визжал. Через мгновение Толик нёсся через коридор в комнату с телевизором. Гавканье преследовало его. Воспользовавшись моментом, Сергей соскочил со стола и бросился к окну. Рывком он сорвал занавеску и трясущимися руками попытался его открыть, вращая металлические ручки и дёргая раму. Деревянный переплёт словно врос в пазы. Рама не сдвинулась ни на миллиметр.

Сергей вдруг услышал за спиной шипение. Он резко обернулся. В дверном проёме стоял седой мужчина преклонного возраста. Правый глаз закрывал оптический прибор, напоминающий небольшой микроскоп. Сначала Сергею показалось, что телескопическая трубка выходит прямо из глазницы, но присмотревшись разглядел, как устройство держится. Миниатюрная дужка седлом крепилась на переносице, другой край приспособления длинной «лапкой» цеплялся за ухо. Большую часть морщинистого лица с одним глазом скрывал зелёный респиратор. Марченко прижался к подоконнику и заскулил. «Дяденька, я больше не буду», — он готов был разрыдаться и умолять о пощаде ужасного монстра. Его мокрый взгляд скользнул вниз по худощавой фигуре. Мужчина сжимал в руках красный баллон, из которого с шипением вырывался белёсый газ. Струя была направлена в его сторону. Сергей с ужасом снова перевёл взгляд на бесчеловечное лицо. Его веки налились тяжестью, мысли затуманились, ноги стали вдруг ватными, он стремительно погружался в темноту. Марченко не почувствовал, как его колени подогнулись и он повалился на пол.

Очнулся Сергей на пустыре за развалинами деревянных домов. Смеркалось. После дождя земля была сырая. Его штаны и куртка промокли. Голова трещала, каждое движение болью отдавалась в висках. Сергея подташнивало, чувствовал он себя ужасно. Медленно приподнялся на дрожащих руках и постарался зафиксировать тело в сидячем положении. Рвота подкатила к горлу, его стошнило. Марченко трясся от холода. С трудом поднялся на ноги и побрёл к дому. Мозги, словно залитые желе, не соображали. Сергей даже не пытался вспомнить цепь последних событий, что произошло, где Терёхин? Главная мысль, которая пульсировала в голове красной лампой, — скорее домой, в тепло. Поскальзываясь на жидкой глине, то и дело взмахивая руками, словно пьяный он с трудом дотащился до асфальта. Марченко брёл, шаркая подошвами резиновых сапог, оставляя за собой смазанные коричневые следы. Он весь взмок и несколько раз останавливался, чтобы отдышаться, прежде чем добрался до пятого этажа. Слабой рукой нажал на кнопку звонка своей квартиры. Дверь открыли не сразу. Сначала затемнился глазок, через некоторое время щёлкнул замок. Дверь открылась. На пороге в фартуке стояла мама Сергея. Из квартиры повеяло теплом и ароматным запахом мясных котлет. Сергей сделал шаг навстречу, но вынужден был остановиться. Он с изумлением смотрел на мать. Надежда Викторовна в упор не замечала своё чадо. Она выглянула за дверь. Взглядом обвела площадку, посмотрела на лестницу, ничего не заметив, с раздражением процедила «Хулиганьё» и захлопнула дверь перед самым носом сына.

Космический корабль «Рубия» номер Т-80А-3652 вышел из гиперкосмоса в заданном кубе пространства-времени евклидовой метрики. Выход был произведён согласно полётному плану, и ничто не предвещало никаких беспокойств. Но оказалось, что в точке выхода его уже поджидали большие неприятности…

Корабли серии Т-80А были в то время наиболее новыми не только среди кораблей класса «Рубия», но и среди всех кораблей Звёздного Флота. Более того, они были наилучшими из всех грузопассажирских суден. Их показатели превосходили показатели грузопассажирских перевозчиков других серий и типов в течение целых двадцати шести лет — а это для космических летательных аппаратов поистине немалый срок!

Судно типа «Рубия» (что на среднемарсианском диалекте означает «пища»… Странное название с точки зрения не только землян, но и венериан и селенитов!) было первым, предоставившим своим пассажирам (а это были, в основном колонисты Пограничных Планет и ученые-исследователи, работавшие на внешних базах) хоть немного комфорта во время перелёта. И разумеется, как вы вероятно понимаете, дорогой читатель, транспортных кораблей не хватало, каждый ценился буквально «на вес воздуха», как выражались космолётчики прежних времён — и, как следствие, касательно к ним Царило бережное, рачительное, временами прямо-таки скупое отношение. Ведь выход из строя одного такого корабля — это потеря связи с центральными районами для целого региона обитаемых планет! Вот и тряслась эксплуатационная служба над ними, как биолог над штаммом микрофлоры, как садовник над гидропонным аппаратом…

К примеру, в любой полётной инструкции того времени красным по белому стояло: «Во избежание трагических случайностей после совершения гиперпрыжка незамедлительно связаться с базой в точке прибытия, доложив обо всех особенностях функционирования механизмов корабля, самочувствии экипажа и пассажиров, а также о внешней обстановке. В том случае, если связь невозможна, проявлять особую бдительность». И так далее.

В этот раз, о котором я повествую Вам, уважаемый читатель, связаться с Базой не удалось. Полное впечатление было, как будто Базу закрыло облако радиоактивной пыли… например, из возбуждённых ионов — такое случается время от времени. Ничего особо необычного — но экипаж, разумеется, усилил бдительность согласно инструкции. Хотя, казалось бы, куда ещё больше! Легко рассуждать об усилении бдительности тем, кто никогда не сидел в пилотажном кресле, покусай их муха (муха — это такое насекомое… Может, приходилось встречать на одной из нецивилизованных планет?).

И тут откуда-то из близлежащего пространства донеслись сигналы СОС — древнейшего сигнала о помощи, используемого терранами, то бишь землянами и их генетическими родичами в сфере влияния планеты Земля. Пользователи русского языка интерпретируют его как сокращение от фразы «Спасите наши души!» на староанглийском языке, хотя в оригинале, насколько мне помнится, речь шла не только о душе, но и о теле. Известные своим непомерным цинизмом марсиане, между прочим, как раз и трактуют СОС несколько отлично от других: «Спасите наши туши!»…

С одной стороны, не дело это, когда транспортное судно, битком набитое ценным грузом, с полной загрузкой пассажиров на борту, пускается в спасательную экспедицию. Но с другой стороны, есть неписаный кодекс звездоплавания, выгравированный в глубине сознания каждого «косматого» (как шуточно именуют себя работники открытого космоса), где написано нечто вроде «кто не попытается оказать помощь терпящим бедствие, тому в космосе нет места».

Поэтому капитан не промедлил ни мгновения. Стальным командным голосом он отдал приказ. Бешено завертелись магнитные диски блока памяти ЭВМ, рванул из дюз гравитационный импульс. Корабль развернулся по пеленгу и ринулся в глубины космического пространства — на помощь.