Клуб любителей фантастики, 2009 - Страница 17

Денёк для отъезда выдался отличный. На заре пролетел дождь вслед за быстрой тучкой, солнце умылось и выкатилось на небо. Из открытого водительского окна в лицо мне тянуло свежестью и ароматами влажной хвои и прелых листьев. Пока я тащился на неторопливом междугородном автобусе и топал пешком от вокзала к Монументу Вечной Дружбы, день склонился к вечеру, и на набережной уже вовсю толпился народ.

Теплоход «Юрий Гагарин» пришвартовался чуть раньше назначенного времени. Роботы-матросы таскали по сходням продукты с подъехавшего грузовика. Туристы терпеливо маялись на пристани: раскрашенные девицы из стрип-клубов в откровенных нарядах, скучающие конторские служащие с томными глазами, уставшие от долгой совместной жизни супружеские пары, несколько средней руки дельцов с подругами и без, и трое-четверо ловеласов с крепкими торсами.

Я остановился у парапета и сверху ещё раз внимательно пробежал взглядом по лицам будущих попутчиков, заинтересованных в моей персоне не заметил и успокоился окончательно. Прошло уже больше недели со дня «мероприятия», и я всё дальше удалялся от места его проведения и от возможного преследования.

В шесть туристов пустили на борт. В числе первых я зарегистрировал путёвку, оформленную на паспорт случайной знакомой, и заперся в каюте. Всё прошло как по маслу, документы у меня не спросили, и моё имя, соответственно, не попало в список пассажиров, что и требовалось «доказать».

Дождавшись отплытия, в самом радужном расположении духа я вышел из каюты и провёл сам себе экскурсию по теплоходу. Прогулялся по всем палубам, нашёл ресторан, бар, сауну и другие общеприсутственные места. Закончив обход, закурил и остановился у поручней напротив окна-иллюминатора своей каюты, засмотревшись на убегающую воду.

За спиной продефилировала парочка, уже явно навеселе. Девушка, как бы невзначай качнувшись, прижалась на секунду ко мне бедром и локтем. Проводив её краем глаза, я докурил сигарету и собрался ретироваться в каюту. Знакомства, а тем более пьяные разборки мне сейчас были совсем ни к чему.

На полдороги к дверям, на откидном стульчике сидел неброско одетый пассажир, на вид немногим старше меня. Его лица я раньше не приметил.

— Весьма непосредственная дама, — сказал он, — вы не находите?

Он смотрел на меня хитроватым взглядом и улыбался. Я пожал плечами и прошёл мимо. В это время из громкоговорителя над входом посыпался треск, и тонкий голос робота-стюарда пригласил туристов на ужин. Не заходя в каюту, я отправился в ресторан, чтобы побыстрее разделаться с едой и лечь спать. Но едва уселся за стол, напротив возник давешний гражданин в потёртом костюме.

Попутчик снова улыбнулся мне, кивнул как старому знакомому и принялся уминать салат. Что-то мне в нём определённо не понравилось, и я сделал вид, что не заметил благосклонного внимания. Он, тем не менее, доев порцию, утёр губы салфеткой и обратился ко мне:

— Меня зовут… Порфирий Петрович, а вас?

Какой-то странный отзвук вызвали в моей памяти эти слова.

— Родион, — брякнул я ни с того ни с сего первое, пришедшее на язык имя.

В это время к нам присоединилась супружеская чета в скверном расположении духа, судя по кислым физиономиям, и необходимость поддерживать разговор отпала сама собой. Ужин за нашим столиком прошёл в молчании.

Я управился первым, отставил недопитый чай и тихо удалился. В каюте проверил сумку в багажном ящике, застелил постель и отключился под приглушённые звуки музыки, доносящиеся сквозь переборки из ресторана. Народ начинал гулять.

Наутро меня разбудил мерный шум в коридоре — робот-уборщик пылесосил ковровые дорожки.

Глянул на часы — восемь. Умылся, натянул короткие джинсовые шорты и цветастую рубашку. До завтрака ещё было два часа, отдыхающим давали вволю отоспаться после ночных развлечений, и я вышел в утреннюю свежесть на влажную от росы палубу, не ожидая никого увидеть. К немалому моему удивлению у дверей опять восседал вчерашний знакомец, с бумажной книжкой на коленях.

— С добрым утром, Родион! — обрадованно воскликнул он, отвлекаясь от чтения. — Вы тоже не любите долго спать?

— Здравствуйте, — скривился я в ответной улыбке. — Порфирий Петрович, кажется?

— Да и вы запомнили моё имя. Очень, очень приятно!

Его лицо лучилось неподдельной радостью. Пришлось смириться с неизбежным. В конце концов, в туристической поездке невозможно обойтись без общения с попутчиками, я надеялся только, что случайных знакомств не будет слишком много.

— Запомнил. Довольно редкое имя в наше время.

— Так и ваше не часто встретишь.

Я закурил и облокотился на перила вполоборота к собеседнику, вроде бы не отвлекаясь от разговора и, в то же время, сохраняя некоторую независимость.

Теплоход плавно резал гладь реки, подёрнутую лёгкой дымкой тумана. Солнце уже взошло, но пряталось пока за деревьями высокого обрывистого берега, расчерченного трассирующими чёрными точками ласточкиных гнёзд. Над водой беззвучно проносились красноклювые чайки, а в прибрежной заводи я увидел застывший силуэт цапли, охотящейся за лягушками. Мир дышал спокойствием и негой.

— Я тут читаю одну занятную книжицу, — нарушил паузу Порфирий Петрович, — «Колыбель для кошки». Не попадалась вам? Случайно увидел в ларьке на вокзале, рядом с самоучителем стриптиза.

— Что же в ней такого необычного? — без всякого интереса спросил я. — Кроме того, что сделана на бумаге.

— Ах, вы об этом, — он взглянул на книгу. — Конечно, можно было взять с собой карманный ридер, но мне нравится листать настоящие страницы. В этом есть своя прелесть… А насчёт содержания, тут в двух словах вряд ли объяснишь. Эта книга обо всём — о том, что человек должен быть самим собой и должен отвечать за свои поступки, и о том, что нас всех ждёт. Настоятельно рекомендую.

Он поднялся, придержав сиденье, чтоб оно не хлопнуло, и подошёл ко мне.

— Вот скажите, давно вы читали что-нибудь стоящее?

Вопрос застал меня врасплох. И хоть я совершенно не обязан был отчитываться перед первым встречным, мне почему-то стало неловко, словно на приёме у психотерапевта.

— Честно говоря, я вообще забыл, когда в последний раз брал в руки беллетристику, — промямлил я, прячась за клубами дыма очередной сигареты.

— Тут нечего стесняться, — сказал Порфирий Петрович, остановившись рядом. — Современный мир не оставляет времени для чтения настоящей литературы. Вечная спешка и мешанина дел на работе, лавина новостей по телевизору, в газетах и Интернете, заставляют искать отдых в развлечениях. И предложение бездумных забав, навязанных кичливым гламуром ток-шоу и сериалов, намного обгоняет спрос. Я сам такой же — кушаю, что дают… Вам не интересно? Мне показалось, что именно с вами можно обсудить эту тему.

Он внимательно смотрел на меня.

— В общем-то, не возражаю, хотя и не в восторге от проповедей, — я пытался понять, чего он хочет добиться.

— Хорошо, хорошо, я не настаиваю! — рассмеялся Порфирий Петрович, отвернулся, провожая взглядом уплывающий чёрный бакен, и вдруг спросил без всякого перехода: — Как вы думаете, можно ли нарушить закон и избежать наказания?

— К чему это вы? — спросил я, стараясь не выдать в голосе накатившего ознобом напряжения.

— К тому, что это можно сделать только в одном случае, — Порфирий Петрович обернулся.

— В каком же? — я с прищуром взглянул на него.

— Если преступнику позволит остаться безнаказанным тот, кто его преследует, — ответил он усмешкой. — Вот представьте себе: некто ограбил банк среди бела дня, а милиция, вместо того чтобы устроить погоню, даёт грабителю возможность убраться куда подальше. Затем, сыщик спокойно и методично вычисляет подозреваемого, «пасёт» его и, когда тот уже совсем решил, что сумел уйти, проводит задержание. Или не проводит…

Мне всё стало ясно. Надо отдать ему должное — ни разу не засветился до последнего момента. Что же он хочет взамен своего молчания?

— Сколько? — коротко спросил я, решив не тянуть волынку.