Клуб любителей фантастики, 1974–1975 - Страница 35

— Вот так совпадение! Опять летим вместе. Знаете ли, справка, что вы мне дали относительно имени Протей, помогла, даже очень помогла.

— Что ж, я доволен. Поздравляю вас с успешно сданным экзаменом. В обыкновенном происшествии вы сумели рассмотреть сложные проблемы. Робот при любых обстоятельствах должен оставаться другом людей…

— Вы, кажется, знаток не только древних культур…

— Таковы обязанности, — пожал плечами знаток не только древних культур и лукаво посмотрел на Андронику. — Может ли Центр оставить неопытного стажера в лабиринте нерешенных этических противоречий между человеком и его творением? Я представитель Земного Совета, а заодно и экзаменационной комиссии. Счастливого пути и приятных сновидений, Андроника!

^{Рис. Юрия Макарова}

— Вам налить чаю? Выпейте чашечку, пока Дмитрий Иванович вышел. Никогда не даст посидеть спокойно…

— Спасибо, Анна Васильевна, налейте, пожалуйста.

Анна Васильевна наполнила ароматным чаем чашку и подала ее мне на блюдце. Я протянул руку и…

…вдруг повеяло ветерком и начал моросить дождь. Я встал со скамейки и направился к троллейбусной остановке. Человек, расположившийся на другом конце скамьи, тоже поднялся, последовал за мной.

— Испортилась погода… — услышал я позади себя.

— Да, испортилась, а какой хороший был вечер…

Мы пошли рядом.

— Знаете… Вы мне очень нужны. Простите за бесцеремонность, — голос незнакомца звучал глухо и неуверенно. Я остановился и посмотрел на него, не зная, что ответить.

— Да, очень нужны. Сейчас объясню. Вы, наверное, читаете научную фантастику? Во многих ее сюжетах главный герой, создатель какой-нибудь невероятной машины, нуждается в собеседнике. Ведь нужно же кому-то рассказать о своем изобретении. Представьте, я нахожусь в таком же положении. Но вы мне нужны не как собеседник, а как свидетель, который сможет подтвердить все увиденное. Вы можете стать очевидцем невероятных событий. Живу я очень близко и отниму у вас от силы минут двадцать.

…Вечер, темная аллея парка, загадочные слова незнакомца — все настраивало на романтический лад. Ну а если это просто мистификатор? Или изобретатель, которому необходимо излить душу за демонстрацией незавершенной модели «вечного двигателя»? Впрочем, чем я рискую? Двадцатью минутами времени.

Дождь усиливался. Мы ускорили шаги и подошли к большому мрачному особняку.

— У меня к вам непременная просьба, — сказал, останавливаясь, незнакомец, — не закрывайте за собой ни одной двери на нашем пути.

«Начинается!» — подумал я. Пообещав выполнить это правило, я между тем прикрыл за собой наружную дверь. Странный человек вернулся и открыл ее настежь.

— Простите… Я не предполагал, что ваша просьба относится и к наружной двери…

— Все без исключения, — значительно подтвердил мой спутник.

Двери на нашем пути остались распахнутыми. Мы вошли в большой светлый зал. В центре его размещалась какая-то машина. Гигантских размеров вентилятор, похожий на ветряную мельницу, был окружен крупными выпрямительными линиями, катушками, конденсаторами. Все это опутывалось бесчисленными цветными проводами. Рядом располагался мощный электрический двигатель. Весь агрегат с вентилятором, двигателем и электрооборудованием скрывался под огромным прозрачным колпаком трехметровой высоты. Цилиндрическая часть колпака постепенно переходила в сферическую, в центре которой на самом верху торчал металлический шпиль, увенчанный хрустальным шаром. Около входной двери громоздился распределительный щит со множеством приборов, а перед ним — небольшой пульт и несгораемый шкаф.

Тут мой провожатый достал из шкафа два легких скафандра, быстро надел одни, навесил на спину баллон со сжатым воздухом и помог мне проделать то же самое. Затем хозяин удивительной лаборатории уселся за пульт и, манипулируя кнопками, запустил электрический двигатель. Характерный звук работающего двигателя легко проникал в шлем. Крылья вентилятора закружились и слились в радужный круг. Стрелки часов на распределительном щите показывали 8 часов.

Внезапно звук работающего двигателя резко изменился. Он стал более мелодичным и, быстро перейдя в свист, оборвался на самой высокой ноте. Мне показалось, что я внезапно оглох. Наступила полная тишина. Часы показывали 8 часов 2 минуты.

Двигатель работал теперь совершенно бесшумно. Лопасти вентилятора мерцали радужными красками. Прошло несколько минут Мой таинственный хозяин наблюдал за приборами. Ничего интересного больше не происходило, и мне уже начало надоедать томительное ожидание. Я взглянул на часы. Странно! Они по-прежнему показывали 8 часов 2 минуты. Стрелки явно стояли на месте.

— Часы на щите испортились, они остановились, — сказал я.

— Часы в порядке, — ответил мой хозяин, — это остановилось время.

Что это — шутка? Но незнакомец, видимо, и не думал шутить. Он продолжал сосредоточенно работать с приборами. Мне захотелось взглянуть на свои часы, которые я оставил на столике, когда надевал скафандр. Но взять часы в руки не удалось. Часы вместе с ремешком почему-то оказались наглухо приклеенными к столу. На них тоже значилось 8 часов 2 минуты…

Я почувствовал на своем плече руку и обернулся. Величественной позой хозяин лаборатории напомнил мне капитана Немо, владельца «Наутилуса». Жестом хозяин предложил следовать за ним.

Вот когда прояснился смысл наказа о дверях. Выходя из лаборатории, я хотел по привычке прикрыть за собой дверь. Дверь не подвинулась ни на миллиметр. С таким же успехом можно было пытаться сдвинуть с места стену или распределительный щит, привинченный к полу. Будь дверь закрыта — никакие силы не смогли бы теперь ее отворить. Невидимая, таинственная сила застопорила ее намертво.

Однако надо было догонять моего спутника. Я побежал и тут нечаянно задел коленом за створку следующей двери. Удар получился ощутимым, будто я задел чугунную тумбу, но дверь даже не шевельнулась. Потирая ушибленное колено, я выскочил на улицу.

Улица, по которой мы шли, была безлюдна. Мы прошли мимо идущего навстречу троллейбуса. Троллейбус, собственно говоря, не двигался. Пассажиры спокойно сидели на местах, водитель держался за рулевое колесо и смотрел вперед, штанги касались проводов, но троллейбус стоял.

А немного дальше, за троллейбусом, замер автомобиль. Шофер сидел за рулем и тоже внимательно смотрел вперед. Все это выглядело как-то странно, и мне стало не по себе. Во всех домах окна были освещены. Сияли огни реклам. У самого перекрестка мы обогнали человека… Это был первый прохожий, если только его можно так назвать, которого мы увидели на улице. Он не шел, он только делал вид, что идет. Вся фигура его выражала движение. Однако этот порыв был окаменевшим.

Перекресток буквально кишел такими прохожими. Все они куда-то спешили, оставаясь на месте. У киоска кондитерских изделий неподвижный продавец протягивал женщине пакет с печеньем, а женщина застыла, засунув руку в сумочку, собираясь достать деньги.

Позы людей были самыми неустойчивыми, противоречащими всем законам равновесия. Выражение на лицах у всех прохожих совершенно не менялось. Один улыбались, другие хмурились, третьи что-то беззвучно говорили. При этом лица были неподвижны, как маски.

Это было похоже на мертвое царство восковых фигур, расставленных среди мастерски изготовленных декораций, изображающих перекресток большого города…