Клуб любителей фантастики, 1959-60 - Страница 18

— Знаете что, — нерешительно сказал тот, — пожалуй, мне лучше дать вам очки. Только…

— Чем здесь могут помочь очки? — удивился я.

— Это не совсем обычные очки.

Они позволяют видеть ночью. Я вам их сейчас надену, только не трогайте нечего.

— Хорошо, — ответил я несколько заинтригованный.

Тяжелый, но гибкий металлический обод охватил мою голову.

Пальцы незнакомца укрепили на переносице дужку, и мои глаза оказались плотно закрытыми.

— Теперь зажмурьтесь, — сказал незнакомец. — То, что вы увидите в первый момент, вероятно, несколько поразит вас. Но вы не беспокойтесь. По дороге я вам все объясню.

Незнакомец щелкнул возле моего виска каким-то рычажком и сказал:

— Можете смотреть.

Батюшки! Куда я попал?! Я был перенесен в фантастический мир, великолепный, но мрачный. Темнота пропала. Вокруг все казалось залитым светящейся краской. Прямо передо мной лежало пылающее поле, которое к горизонту тускнело оксидированной медью. Там, словно от вкопанных по фитиль в землю свечей, поднимались неподвижные язычки желтого пламени.

Небо, трепещущее светом грозовых туч, бороздили пятнистые пурпурные молнии. От них на поле вокруг бугров ходила двухцветная тень. Я глянул под ноги — и испугался. Подо мной была вода, вздрагивающая в глубине мутно-рыжими вихрями. Испуг мой увеличился, когда я оглянулся. Рядом стояла человеческая фигура в наглухо застегнутом пальто печеночного цвета. На раскаленном почти добела лице зловещими углями горели глаза.

«Я схожу с ума!» — мелькнула ужасная мысль. В страхе я схватился руками за голову.

— Осторожней! — предостерегающе закричала фигура, и к моему лицу протянулась кроваво-красная рука.

Но было поздно: я нажал что-то в очках и провалился в калейдоскопический вихрь. Хаос туманных светящихся шаров, колец, пятен, меняющих ежесекундно форму, очертания, окраску, кружился вьюгой.

Инстинктивно я поднял руку, чтобы защититься от летящего прямо в лицо огненного облака. Руки не было! Мое тело исчезло. Верней, оно превратилось в неясно очерченную, словно сотканную из пара, массу. На мгновение мне показалось, что я умер, но моя мысль еще продолжает существовать в каком-то эфирном мире.

Вдруг ослепительный луч света прорезал эфир. Я ошалело метнулся и побежал. Ниоткуда, из пустоты несся отчаянный вопль: «Стойте! Стойте!..»

Я бежал, задыхаясь, спотыкаясь, падая, не в силах ни прорвать толщу светового хаоса, ни остановиться. Верней, бежало мое тело, оставшееся в прежнем вещественном мире. Оно чувствовало боль, когда ветки хлестали по лицу, слышало удаляющийся топот чьих-то ног.

В конце концов я потерял сознание.

Прийти в себя заставил холод. Я лежал на земле, щекой чувствуя мокрую траву. Болела голова. Не открывая глаз, я ощупал очки. Они охватывали затылок толстым ободом, переходящим на висках в ребристую маску, которая закрывала глаза. Против глаз оказались гладкие, желудеобразные выступы.

«Первое, что надо сделать, — это избавиться от очков», — подумал я. Крепко зажмурив глаза из боязни новых неприятностей, я стал нажимать на все выступы, отдаленно напоминающие кнопку или замок.

Едва я надавил какой-то штырек, обод раскрылся. Я снял очки. Кругом по-прежнему была темнота, непроницаемая у земли, слабо белесая в небе.

Я встал. Теперь, когда подо мной снова находилась старая, милая, чернеющая у ног земля, я, наконец, сообразил, что ничего сверхъестественного со мной не приключилось, а что очки, очевидно, каким-то непонятным способом изменяли попадающие в глаза световые волны. Мне захотелось опять надеть очки. Уверенность, что я в любую секунду могу их сбросить, придала смелость.

Едва я надел очки, — для этого потребовалось только сомкнуть концы обода, — как вокруг снова закружился эфир.

Я сделал несколько шагов. Но в завихрениях эфира изменений не произошло, будто я стоял на месте. Танец светового эфира удивительно однообразен. Когда он мне наскучил, я в поисках новых ощущений нажал рычажок, расположенный возле виска с правой стороны. Картина мигом изменилась. Опять пламенели язычки свечей, только теперь они находились ближе, горели ярче и были уже не сплошными, как в первый раз. Казалось, из огненных стволов росли спутанные клубки застывших, кривых молний.

«Вроде дерева», — подумал я, вглядевшись. И тут же сообразил, что это и есть дерево. Вот ствол. Морщины коры выделялись темным прихотливым узором и придавали ему объемность. Сучья слегка шевелились под слабыми порывами ветра, создавая иллюзию золотых змеиных жал.

Итак, я оказался обладателем столь же изумительного, сколь и непонятного прибора. Но где хозяин очков? Как мне его найти? Обдумав положение, я решил, что лучше всего зайти к Минаеву, почиститься, а затем отправиться на розыски незнакомца.

Я включил «Светящийся мир» — это давало мне возможность пусть в непривычном свечении, но все же в знакомых очертаниях видеть окружающее. Неподалеку находился пригорок.

Очутившись на вершине пригорка, я замер в восхищении. Из гущи деревьев, как из костра, глыбой раскаленного камня высилось здание церкви. Лохматые ветви, точно языки пламени, лизали багрово-матовые стены.

Церковь была мне знакома. Она находилась на окраине поселка, в полукилометре от дачи Минаева.

Спустившись с пригорка, я направился мимо нее к домам, которые в обрамлении деревьев-факелов двумя шеренгами разноцветных китайских фонариков выстроились вдоль улицы.

Отыскав дачу Минаева, я вошел в неосвещенную переднюю и нажал кнопку звонка.

— Кто там? — послышался Вовин голос.

— Это я.

— А… Сейчас открою и зажгу тебе свет.

— Свет? Зачем? Тут очень светло, — ответил я со смехом.

— То есть как светло? — удивился Вова, отпирая дверь. — Темно, как в погребе.

Он щелкнул выключателем.

Свет семидесятисвечовой лампочки ослепил меня. Инстинктивно растопырив руки, я двинулся вперед на ощупь.

— Что с тобой? — услышал я сдавленный голос.

— Как что? — удивился я. — Ничего.

— Да нет же… Ты весь в грязи… И потом, зачем ты надел маску?

— Грязь? — Я осмотрел полу пальто. — Разве это грязь? Это же светящиеся сгустки звездной материи, слепец! А маска… О, это не маска, а очки, магические очки, в них видишь сущность вещей. Выключи, пожалуйста, свет в комнате, а то здесь слишком светло.

— Ты… ты нездоров?

Вместо ответа я загадочно изрек:

— Перед тобой император «Светящегося мира» и великий князь «Танцующего светового эфира», а ты, безглазая сосулька, болтаешь тут о каком-то здоровье!

Я услышал позади себя поспешный стук захлопнувшейся двери.

Нашарив выключатель лампы (обстановка комнаты была мне хорошо знакома), я выключил свет, уселся в кресло, облегченно вытянул усталые ноги и принялся с любопытством разглядывать знакомые предметы комнатной обстановки в их новом виде.

Стены были словно выложены темным янтарем. Потолок напоминал закатное небо. Розовую чернильницу на светло-вишневом столе наполняла золотая вода.

Я передвинул рычажок очков. Стены комнаты затуманились и отлетели в бесконечность. Опять закружился световой эфир.

Дверь приотворилась. Я переключил рычажок и увидел на пороге Вову. Его тощая фигура, выражающая растерянность и боязнь, показалась мне комичной. Я засмеялся.

Вова вздрогнул и исчез. Но мне уже надоело шутить. Пора было почистить одежду и поужинать. Все еще не снимая очков, я вышел в соседнюю комнату и зажмурился от невыносимо яркого света. Тут же кто-то крепко схватил меня за руки.

— Что за шутки?! — вскричал я.

— Спокойно, спокойно, — услышал я голос одного из тех, чьи смутные фигуры маячили в окружающем световом тумане.

Меня потащили из комнаты. Напрасно я звал на помощь.

На улице я, наконец, разглядел своих противников. Их было трое. На рукавах их халатов я увидел кресты. Крест был изображен также на дверце автомобиля. За автомобилем прятался перепуганный Минаев.

— Стойте! — завопил я, поняв, что стал жертвой мнительности своего приятеля. — Я же не сумасшедший!