Клоны не рождаются (СИ) - Страница 19

Все эти рассуждения про копии меня неожиданно сильно задели. Ну, то есть когда сам про себя так рассуждаешь, то это еще ничего. Но когда другие…

Когда другие — совсем иначе воспринимается. Особенно, когда так… походя, беззаботно. Раз — и определили твое место…

В корзине.

— Мико. — Попросила я, —Дай другим…

— Конечно. — Согласилась Мико, — Наши вопросы кончились, спасибо за время… — и уже мне, — так же люди говорят, да?

— Да-да.

К счастью, в бой рванулись другие избранные, которым уже ничего не мешало. Мы с Мико стояли в сторонке. Я ждала, когда же это наконец закончится, а Мико старательно не грызла ногти.

— Какой-то косяк с моей стороны? — Наконец спросила она полушепотом.

— Нет, все нормально. — Вздохнула я.

— Тогда не куксись. Мало ли че этот урод сказал. Я прочла, что все его фильмы слизаны с других работ. Целые разборы нашла… Тоже мне, оригинал.

— Мико, просто помолчи, а? — Не выдержала я, — иначе нас выгонят со скандалом, и мы зря сюда пришли.

Мы еще немного постояли. На самом деле очень долго. Бесконечно долго. У меня уже болели ноги. У Мико, наверное, еще больше болели: она-то была на каблуках. Стульев, конечно, Варус в помещение не распорядился поставить. Возможно, религия не позволяла.

— Пресс-конференция окончена. — Вдруг сказал Варус, и, черт возьми, мне показалось, что это протрубил в свою трубу ангел, — Для вас подготовлен фуршет. Чуть позже, если захотите, вы сможете понаблюдать за кастингом.

…Не-е-ет. Семь труб, семь ангелов, и камерный апокалипсис в придачу. Раз! И этот адище продлился на целый день, вечер и, возможно, ночь.

Но Мико просияла энтузиазмом и подцепила меня за руку. И откуда только силы взялись! Она чуть ли не порхала.

— Мы можем посмотреть на кастинг! На кастинг! — Радовалась она. — и пожрать наконец!

Я так и не поняла, какая из этих двух вещей вдохновляла ее больше.

И внимательный взгляд очень страшных глаз Варуса нас буквально преследовал, так что я уже подумывала паниковать. Я помнила, что мы должны пропихнуть Сеньку на роль, но, кажется, все, что могло пойти не так — не так и пошло.

Нужен был новый план. Изначально не стоило рассчитывать, что Мико сможет обаять хоть кого-нибудь. Если я что-то и знала наверняка, это то, что ее конфликт с Варусом очень скоро обострится до предела.

И тут меня осенило.

Ну конечно! Невозможно завязать приятное знакомство, просто случайно попав на пресс-конференцию в качестве недожурналистки. Хоть нас пока и не выставили, несмотря на мое признание сгоряча, и даже позвали на фуршет, вряд ли это был знак расположения. И уж тем более никто и не сделал бы нам одолжения и не выбрал бы актера, которого посоветовала бы такая особа как Мико.

А вот пакости люди делают гораздо охотнее и даже случайным знакомым. Особенно если случайные знакомые — Мико.

— А знаешь, Мико… — сказала я задумчиво, все еще не веря, что все так просто.

— Что?

— Говори что хочешь.

— Ты же сказала…

— Поверь мне, ладно? Просто будь собой. И все получится.

И слегка поморщилась: фраза была как будто прямиком из ванильной статейки. Но… Я сказала то, что думала и во что вдруг поверила всей душой, потому что мне очень хотелось поверить хоть во что-нибудь.

Все получится.

========== 11. Страусиная политика ==========

В нашей школе бывали праздники, и обыкновенное «поесть» на них обретало красивые названия. Вот школьная масленица для меня — это когда на спортивную площадку за школой, где в обычные дни пацаны гоняют в футбол на переменах, вытаскивают столы и раздают блины, которые до того собирали по пятьдесят штук с класса. Разогретые, иногда чуть подсохшие, но все равно вкусные, потому что масленица! А фуршет — это когда на день основания школы (был у нас такой в феврале) парты в классе сдвигаются, и на бумажную скатерть ставится всякое-разное. Конфеты, виноград, тортики, пачки соков…

Просто, душевно, наесться вряд ли можно, зато вдоволь покусочничать — пожалуйста!

А тут… даже не знаю, как обозвать ту шевелящуюся гадость, что извивалась у меня на палочке.

Вьюноша, которого, кстати, звали Освальдом, сообщил мне, что это очень-очень вкусно.

И даже съел одну. И ловко нанизал для меня вторую. И вручил. Как факел. Или как цветы. Как эскимо на палочке. Типа: «тебе же нравится, ну нравится, ну, ну, ну?»

И я смотрела на нее. А она смотрела на меня.

Не. Не нравилось.

Знаете… у нее были щупальца. И глазки, полные боли.

Нет, были еще какие-то напитки, какие-то ягоды, нанизанные на шпажки сыры смотрелись неплохо, но целая тарелка этих… существ отбила у меня аппетит на ближайшие лет сто, честно-честно. Я не вегетарианка, но предпочитаю, чтобы коров разделывали на симпатичные куски мяса где-нибудь подальше от меня. Я в курсе, что это страусиная политика, но пока песочек теплый и хранит от… щупалец, я не вижу в ней ничего плохого.

— Ты просто не пробовала, — Освальд, кажется, решил мне отомстить за все те тычки, которые получил от Мико, поэтому уже, наверное, полчаса от нас не отходил.

Жутко неудобно: с Мико о деле не поговорить, Сеньку не выцепить (сюда пригласили всех, прошедших первичный кастинг, и я была почти уверена, что Сенька в их числе) — все время этот отвлекает.

— Так это… что ты еще про фильм знаешь? — Спросил Освальд настолько непринужденно, что я наконец поняла, что же это он к нам так привязался, — есть какая-нибудь информация, ну… — он огляделся по сторонам так, как будто нас хоть кому-то захотелось бы подслушивать, — инсайдерская?

— Там будут мячи. — буркнула я, — оранжевые. И кольца.

В тот момент я, кажется, высмотрела в толпе Сенькину спину. Мне было не до Освальда и больше всего на свете хотелось послать этого прилипчивого репортеришку куда подальше. Но остатки воспитания немного мешали, так что я старалась сделать это… завуалированно.

— Издеваешься? — надулся Освальд.

— Это может показаться удивительным, но она не права. — Откуда ни возьмись, появился Варус.

До этого он курсировал по залу, появляясь то в одной группе собеседников, то в другой. Совсем как хорошая хозяйка салона в девятнадцатом веке — направлял беседу там, переводил разговор в более мирное русло здесь. Для человека, постоянно влипающего в скандалы, он устроил на диво мирный вечер.

И Мико с ее вопросами заткнул грамотно, кстати. Теперь я вспомнила. Изящно перевел тему на фильм. Знал бы, что мы клоны, перевел бы еще изящнее, думаю.

И вот очередь дошла до нас с Освальдом. Мико в этот момент куда-то потерялась. Щупальца меня отвлекли, я и не заметила… ни ее исчезновения, ни как Варус подошел.

Освальд покраснел, побледнел, снова покраснел… сунул в рот еще одну тварь и закашлялся. Варус учтиво похлопал парнишку по спине.

— Все прозрачно: я не хочу снимать фильма про спорт. И я неоднократно повторял это на нашей маленькой пресс-конференции, не так ли? — кажется, здесь он улыбнулся: из-за маски рта видно не было, но глаза он характерно прищурил, — Действие разворачивается в отчем доме нашего героя. Его главная схватка — бой с родителями за возможность вообще ходить на баскетбол. Вы знали, что прототип главного героя начал тренироваться очень поздно, если сравнивать с другими игроками сборной? Талант не закроешь…

Я неплохо отличаю личное от простого трепа. А он говорил о несчастном баскетболисте именно таким тоном, как будто это его, Варуса, в свое время не пустили на баскетбол и он рыдал у окошка с билетиками в потных ладошках.

Сразу представился темный, мрачный фильм. Исключительно в синих тонах, конечно. «Основано на реальных событиях» и все такое.

— Вы упоминали своего отца в интервью, — наконец прокашлялся Освальд, — это связано?

— Я не снимаю автобиографию, — покачал головой Варус, — но это мне близко, не буду скрывать. Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что не имею ровным счетом никакого отношения к корпорации Тере-Пере. У меня даже нет акций. Я продал их уже очень давно. Я бы хотел, чтобы ваша подруга, — обратился он ко мне, выговорив имя с легким акцентом, который переводчик по какой-то причине устранять не стал, — Танья, не упоминала Тере-Пере в своем блоге.