Клиника: анатомия жизни (Окончательный диагноз) - Страница 65

— Я думала, что в таких случаях новорожденным меняют кровь.

— Ты имеешь в виду обменное переливание крови? — Да.

— Это делают не всегда, — терпеливо продолжила дежурная сестра. — Это зависит от наличия антител к резус-фактору в крови матери. Если они есть, то обычно ребенок рождается с эритробластозом и ему сразу же после рождения делают обменное переливание крови. Если же антител нет, то переливание не нужно. — Медсестра замолчала, а потом задумчиво добавила: — Но при таких симптомах все это очень странно.

После спора по поводу проверок работы лаборатории Джозеф Пирсон перестал вмешиваться в действия Дэвида Коулмена. Тот не мог понять, что означает это молчание. Либо он достиг своей цели и теперь волен распоряжаться серологической лабораторией, либо старик решил возобновить атаку позднее. Тем не менее Коулмен стал регулярно наведываться в лабораторию и контролировать ее работу. В результате он пришел к выводу о необходимости изменения некоторых методик, и теперь они выполнялись по-новому в течение последних двух дней.

Между Коулменом и Карлом Баннистером, старшим лаборантом, установились отношения, которые можно было назвать вооруженным перемирием. Напротив, Джон Александер от души радовался вниманию Коулмена к лаборатории и даже предложил несколько усовершенствований, которые врач одобрил.

Александер вернулся в лабораторию на следующий день после того, как его жену доставили в клинику, несмотря на то что Пирсон, как всегда пряча доброту под ворчанием, предложил ему взять краткосрочный отпуск. Коулмен слышал ответ Александера: «Огромное спасибо, доктор, но если я не буду работать, то начну слишком много думать, а это все равно ничему не поможет». Пирсон кивнул и сказал, что Александер волен поступать как пожелает, но в любое время может отлучиться из лаборатории, чтобы навестить жену и ребенка.

Дэвид Коулмен открыл дверь и вошел в лабораторию. Джон Александер, сидя за микроскопом, смотрел на стоявшую лицом к нему женщину в белом халате и с необъятной грудью. Коулмен смутно припомнил, что уже несколько раз видел ее в клинике.

Когда он вошел, Александер говорил женщине:

— Думаю, вам стоит спросить доктора Пирсона или доктора Коулмена. Я подготовлю рапорт, который подам им.

— Какой рапорт? — поинтересовался Коулмен.

Александер и женщина в белом халате одновременно посмотрели в его сторону. Женщина заговорила первая:

— О, доктор! — Она окинула его внимательным взглядом. — Это вы доктор Коулмен?

— Совершенно верно.

— Меня зовут Хильда Строган. — Она протянула Коулмену руку: — Главная диетсестра.

— Здравствуйте. — Пожимая руку миссис Строган, Коулмен как зачарованный смотрел на груди главной диетсестры, которые, колыхаясь и переваливаясь, словно два кита, двигались в такт ее движениям. Отбросив от себя эту чепуху, он спросил: — Какие у вас проблемы, и чем мы можем вам помочь?

По опыту Коулмен знал, что диетологи и патологоанатомы, как правило, сотрудничают в вопросах соблюдения пищевой гигиены.

— В последние несколько недель в клинике участились случаи кишечного гриппа, — сказала диетсестра. — Главным образом среди медперсонала.

Коулмен рассмеялся:

— Назовите мне клинику, где бы эта проблема время от времени не возникала.

— Я знаю. — Миссис Строган дала понять, что ей не нравится такая несерьезность, и заговорила снова: — Если причина в пище — а именно так чаще всего и бывает, — то я хочу ее выяснить. Тогда мы сможем ее устранить, чтобы такое не происходило впредь.

В женщине чувствовалась серьезность, достойная уважения.

Коулмен вежливо спросил:

— У вас есть какие-то идеи на этот счет?

— У меня есть вполне определенная идея. Все дело, как я подозреваю, в посудомоечных машинах, доктор К.

Коулмена поразила такая форма обращения. Оправившись от изумления, он спросил:

— Почему вы так думаете?

Краем глаза он заметил, что в лабораторию вошел Баннистер. Теперь оба лаборанта с интересом слушали разговор.

— У меня неисправна система подачи горячей воды, — сказала диетсестра.

Манера этой женщины выражаться вызывала улыбку, но Коулмен сумел ее подавить.

— Вы кому-нибудь говорили об этом?

— Конечно, говорила, доктор К. — Очевидно, это был больной для миссис Строган вопрос, и она с чувством продолжала: — Несколько раз я говорила об этом администратору, мистеру Томазелли. Мой последний разговор с ним привел к тому, что мистер Т. попросил доктора Пирсона проверить посудомоечные машины.

— Я понял, — сказал Коулмен и повернулся к Джону Александеру: — Вы делали анализы?

— Да, доктор.

— Что вы обнаружили?

— Температура воды недостаточно высока. — Александер вынул из папки несколько листков. — Я взял три пробы в разное время суток. Температура колебалась от сорока трех до пятидесяти пяти градусов.

— Вот видите! — Диетсестра с чувством вскинула руки.

— Да, да, — сказал Коулмен, — температура действительно низковата.

— Это не все, доктор. — Джон Александер отложил папку и взял со стола стекло с препаратом. — Боюсь, что мы обнаружили фекальные газообразующие бактерии. На тарелках, после того как они прошли через посудомоечные машины.

— Дайте посмотреть. — Коулмен взял стекло и подошел к микроскопу. Настроив окуляры, он сразу увидел характерные червеобразные силуэты бактерий. Коулмен выпрямился.

— Что это? Что это значит? — спросила миссис Строган.

— В препарате обнаружены газообразующие бактерии, — задумчиво сказал Коулмен. — Обычно горячая вода их уничтожает, но, как видим, они невредимыми проходят через ваши посудомоечные машины.

— Это серьезно?

Коулмен задумался, прежде чем ответить.

— И да и нет. Возможно, именно эти бактерии являются причиной кишечного гриппа, как вы его называете, но сами по себе они не слишком опасны. Серьезным это станет только в том случае, если нам удастся выявить в клинике носителей болезни.

— Носителей болезни?

Коулмен объяснил:

— Носителем болезни мы называем человека, в организме которого живут болезнетворные бактерии. Сам человек этого не чувствует. Никаких симптомов у него нет. Это обычный, здоровый человек, но он может заразить других. Такие случаи встречаются чаще, чем мы думаем.

— Да, я поняла, о чем вы говорите, — задумчиво произнесла миссис Строган.

Коулмен обернулся к лаборантам.

— Надеюсь, мы регулярно обследуем работников кухни? — спросил он.

— О да, — важно ответил Баннистер. — Доктор Пирсон очень трепетно к этому относится.

— Мы вовремя делаем обследования?

— Да, — сказал старший лаборант, потом подумал и добавил: — Правда, некоторое время мы их не делали.

— Когда были взяты последние анализы? — спросил Коулмен.

— Минутку, я посмотрю журнал. — Баннистер встал и пошел к стеллажам в противоположном конце лаборатории.

Коулмен мысленно оценивал ситуацию. Если посудомоечные машины неисправны — а судя по всему, так оно и было, — то надо что-то срочно с ними делать; здесь не может быть никаких сомнений. С другой стороны, если работники кухни регулярно сдают анализы, то нет никаких поводов для тревоги. Но и бездействовать тоже нельзя. Он обратился к Джону Александеру:

— Как можно скорее подайте рапорт доктору Пирсону.

— Хорошо, доктор.

В это время Баннистер открыл нужный журнал.

— Последний раз мы брали анализы двадцать четвертого февраля, — объявил он.

— В феврале? — изумленно спросил Коулмен.

— Именно так.

— Прошло уже почти полгода! — Он снова повернулся к диетсестре: — У вас большая текучесть кадров на кухне?

— К несчастью, да, — горестно покачала головой миссис Строган. — С февраля мы приняли на работу много новых людей, доктор К.

Коулмен снова обратился к Баннистеру:

— Вы уверены в этой дате?

— Это последняя, — самоуверенно ответил Баннистер. Он получал громадное удовольствие от того, что мог хоть чем-нибудь досадить этому всезнайке. — Посмотрите сами, если хотите.