Клетка для разума - Страница 54

Подредж встряхнул головой и спросил:

- Какое отношение имеет ко всему этому королевское правительство Георгии? Оно тут как будто совершенно ни при чем.

- При чем. Заговорщики навязали народу, который давно привык к коллективизму, режим западного типа, к тому же монархический. Они явно считали, что такое правительство продержится недолго. Первый "король" Георгии был участником заговора. Он был убит, но от его дочерей скрывали правду и сохранили им жизнь.

- Интрига внутри интриги и ещё третья интрига внутри второй! произнес какой-то Глава Группы.

- Заговор на мировом уровне подразумевает бесчисленное множество особых ситуаций. Он требует привлечения экспертов, администраторов, квалифицированных переводчиков. Один человек сам по себе может составить лишь обобщенный набросок такой схемы, как та, о которой мы сейчас узнали.

- А Мозг? - не выдержал Подредж. - Какое место он занимает во всей этой истории?

Этот вопрос разозлил Марена, но генерал быстро понял, что его раздражение лишь форма возникавшей в его душе мучительной тревоги.

У него было неспокойно на душе, когда он отвечал:

- В наших рассуждениях не хватает одного элемента. У меня складывается впечатление, что нам угрожает ужасная опасность. Интуиция подсказывает мне, что было бы хорошо эвакуировать из города всех жителей.

В зале наступила мертвая тишина.

Глава 41

Молчание нарушил Подредж, и в первый раз с начала этого долгого кризисного заседания он торопился, поэтому его слова звучали отрывисто.

- Это только впечатление, Дэвид?

Но в уме генерала произошел непонятный сбой: он чувствовал что-то вроде тумана в голове, словно его мозг превратился в жидкую кашицу, и с трудом понял слова советника. Марен огляделся. Странно: все расплывалось у него перед глазами и выглядело таким далеким! Люди казались какими-то призрачными фигурами, и в комнате было темно.

Подредж наклонился к нему:

- Не представляю, что может пойти не так на этом этапе. Большинство заговорщиков схвачено. Убежище Мозга найдено, и на Мозг ведется лобовая атака. Город защищен лучше, чем когда-либо за всю свою историю. Единственный человек, который мог бы представлять опасность, если бы Мозг завладел его сознанием, - Великий Судья, а Великий Судья защищен от всего, что могло бы в этом случае ему угрожать. Мы... В чем дело, старина? Вам плохо?

Марен уже знал: что-то не в порядке. Он чувствовал панический страх, такой же сильный, как в те минуты, когда, связанный по рукам и ногам, следил за тем, как часы испускали одну за другой полоски света и те подползали к нему. С огромным трудом, дрожа всем телом, он встал со своего стула и пробормотал, едва шевеля вдруг отяжелевшим языком:

- Помогите мне!

Крепкие руки поддержали генерала и, подталкивая, помогли отойти в сторону.

Постепенно ум Марена немного прояснился и ноги стали уже не такими ватными. Еще немного пошатываясь и борясь с головокружением, Дэвид высвободился из державших его рук, и взгляд его лихорадочно блестевших глаз упал на Траска. Руки ученого извивались в сковывавших его запястья наручниках, мышцы челюстей и шеи проступили у него под кожей, все тело Траска напряглось и по его лицу стекал пот. Остекленевшие глаза Уэйда, которые, казалось, ничего не видели, встретились с глазами Марена. Траск выпрямился и прерывающимся голосом выговорил:

- Дэвид, несколько минут назад что-то попыталось завладеть моим сознанием.

Тени, окружавшие Марена, снова сгустились. Теперь зал казался погруженным в ночную тьму, а находившиеся в нем люди представлялись Марену черными силуэтами на фоне ещё более черного густого мрака.

"Дэвид Бернли..." - вспомнил генерал. В голове его сына Дэвида Бернли тоже ведь побывало "что-то". Может быть, это оно и есть? Может быть, та же самая сила теперь проникла в его собственное сознание?

В это было тяжело поверить, потому что Марен не ощущал в своем уме никаких четко оформленных чувств или конкретных мыслей. Кроме того, он не чувствовал, что посторонняя сила управляет им. Скорее его состояние напоминало положение человека, погружающегося в море. Сейчас над ним было лишь несколько футов воды, но когда он опустится глубже, над его головой сомкнутся огромные водные массы.

Эта мысль была, как удар хлыста, и снова привела его в чувство.

Марен, подбирая подходящие слова, спросил Траска:

- Вам приказывают что-нибудь?

- Да. Что-то вроде "прекратить атаку". Мне кажется, что меня принимают за вас!

Это было так неожиданно, что Марену было очень трудно осознать все, что следовало из предположения Траска. Это значило, что Мозг действительно перешел к обороне. Это значило, что теперь Мозг покажет, что он знает и чего не знает.

Он не знал, что сознания Траска и Марена менялись местами. Тем не менее генерала тревожило, что между ним и Траском по-прежнему сохранялась какая-то связь. А она была, потому что ничем другим нельзя было объяснить то сильное возбуждение нервной системы, признаки которого Марен чувствовал только что и продолжал чувствовать сейчас - головокружение, темноту в глазах, ощущение нереальности окружающего. Несомненно, его организм улавливал гармонические составляющие того пучка энергии, который Мозг направлял на Траска. Что-то от ученого продолжало жить в Марене, а что-то от Марена осталось в Уэйде. Но если Мозг думал, что управляет Дэвидом Мареном, он, несомненно, когда-то установил над ним контроль. Когда же?

Взгляд Дэвида по очереди останавливался на лицах советников - все они были мрачны. Он решительно вынул из кармана свой гипнотический пистолет, установил его на минимальный заряд (который погружал в гипноз человека со средними физическими данными на тридцать минут) и отрывисто сказал:

- Будет лучше, господа, если сейчас вы допросите меня. Пока я буду под гипнозом, постарайтесь узнать, завладел ли мной Мозг.

Потом Марен сел, поднял пистолет и нажал на курок.

- Не люблю я этого. Вы слишком торопитесь, - сказал Глава Группы Эльстан.

"Может быть, он прав?" - смутно подумал Марен.

И это было все: больше он не думал. Он плыл посреди усеянного звездами мрака. Чей-то голос заговорил с Мареном. Он звучал над самым ухом Дэвида, если только Марен не уловил путем какого-нибудь резонанса мысль, посланную в ум Траска.