Клеймённые (СИ) - Страница 2

Вчера Эле, последней из нас исполнилось восемнадцать лет, поэтому сегодня планировалась наша общая отправка в людской мир.

— Де-воч-ки! — громкий зов заставил нервно вздрогнуть, покрыться легкой дрожью. Возникло желание почесать правую руку, с изображенными на ней цветами, но я стойко сдержалась.

Странная реакция у моего организма на Артема: кровоток усилился по венам, сердце активнее заработало, насыщая организм кислородом. От слишком активного дыхания голова начала кружиться.

Клейменные считались, как одна семья. Зазорно... отвратительно... омерзительно — это только начало монолога отца, когда тот застал нас с Артемом два года назад в океане.

В тот день, когда Артем покидал наш мир и готовился к отбытию в людской, я долго за ним наблюдала с берега, скрываясь в тени дерева и не решаясь подойти. Это была его последняя ночь на острове Клейменных, видно он желал побыть в одиночестве.

После длительного наблюдения я сама разделась, сама пришла к Артему в океан.

Я обожала дыхание Артема, его запах. Мужчина ассоциировался с тем, что больше всего любила: свежий океан и теплый воздух.

У всех Клейменных одна кровь, пусть и родители разные. Законом Клейменных запрещено скрещивание двух представителей расы. Но в тот день я была глуха к правилам, лишь одно пугало — могла его больше никогда не увидеть!

Среди тишины ночи и легкого покачивания волн, я тогда сильно вздрогнула от своего имени, произнесенного громко и яростно отцом:

— ДИАНА!

Страшно. Не думала, что гнев нашего вождя Захария (по совместительству отца), коснется когда-нибудь и меня. Но я рада, что отделалась лишь татуировкой на правой руке, нервной чесоткой и страхом темноты.

За нарушение законов могли навсегда оставить калекой.

— Детектор слежки за Артемом включен! — посмеялась рядом Алина, чем отвлекла от раздумий.

Артем поднимался со стороны дороги наверх острова. Он темноволосый, как почти все Клейменные. У него необычные глаза, как у зверя (у кошки) почти прозрачные, сероватые. Когда их щурил на солнце, казалось будто обдумывал хитрость. Друг слегка оброс, щетина проявилась на лице.

— Артем, как людской мир? Погряз во лжи? — спросила Алина, при этом улыбалась. Сложно понять флиртовала она или нет — вряд ли, манера общения такая, но меня это напрягало между ними.

— Ты там придешься по вкусу, красавица! — подмигнул Артем подруге, чем заставил меня только вскипеть.

Разозлиться. Возникло желание рвануть отсюда и оставить этих двоих наслаждаться друг другом. А Артем продолжал изводить нервные клетки тягучим голосом:

— Слышал вас в Приам отправляют?

Артем посмотрел, наконец, на меня, а не на грудь и роскошные темные волосы Алины.

Я кивнула равнодушно на вопрос, но отвернулась, поглядывая себе за плечо, словно зеленая трава под носом важнее, чем Клейменный.

— Я в соседнем округе живу. Всего час-полтора езды, если нужна будет помощь? — предложил он. Никто не отвечал, поэтому сложилось впечатление, что вопрос адресовался мне, поэтому я кивнула на прощание:

— Спасибо, Артем!

А потом направилась к краешку площадки, где валялись рюкзаки, а подругам дала этим жестом приказ — уходить.

— Ну бывай, жеребец! — услышала опять от Алины обращение к другу.

Я опять легонько сдавила челюсть и пальцы сжала в кулаки от раздражения.

Алина... да, шикарная брюнетка, фигуристая, кареглазая, с копной пышных волос, заплетенных часто в косу, и хитрющей улыбкой. Они всегда хорошо общались с Артемом, я же не умела с ним общаться, предпочитала отмалчиваться в его присутствии. Единственный раз проявила эмоции при его отбытии в людской мир — полезла целоваться.

Два года Артем не появлялся на острове, два года не вспоминал обо мне, словно умерла. Исчезла для него.

Пока спускалась по серпантину острова с одной стороны видела высокую, металлическую изгородь, а с другой — под сенью вековых деревьев расположились небольшие деревянные дома, где проживали Клейменные. Тропинка привела к одинокому, стройному дереву, при прикосновении к которому теряешь твердую опору под ногами.

Дерево — это «дверь». Отсюда — туда.

Наше предназначение в жизни — подключиться к силе в новом мире и воспроизвести потомство. Но почему-то ни один из Клейменных не вернулся в наш мир обратно, все предпочитали жить среди людей с опаской быть пойманным Карателем.

Самое главное правило — не попадись на глаза Карателю!

На белоснежном песке возле дерева я приостановилась. Перекинула через плечо поудобнее рюкзак, подождала молчаливых подруг и прислонила ладонь к тонкому, корявому стволу. Пока притяжение сработает, было несколько минут, чтобы поднять взгляд на голубое, чистое небо над островом. Идеальный... мой мир.

Не хотелось бы, чтобы темные, грозовые тучи когда-либо завладели этим голубым небом.

POV Диана

Перемещение длилось всего пару секунд. Когда открыла глаза, то обнаружила, что стояла больше не на песке, а на более твердой поверхности. Так и было. Густая трава под ногами, а повсюду много-много деревьев. Солнце с трудом пробиралось сквозь густую листву.

Я всего один раз пересекала этот мир с отцом в день похорон матери.

Сегодня довольно бодро сумели отыскать выход из леса. У нас была путеводная ниточка в лице Эли, которая вытащила мобильный телефон, любезно подаренный братом.

Путь наш пролегал вдоль трассы к округу «Приам». По дороге пытались словить попутку, но тщетно — помогать никто не собирался.

— Диаааааан! — как-то по середине дороги завыла Алина и взяла меня за плечо, препятствуя ровному шагу. — Слушай!

Подруга вышла в одну линию со мной.

— Что? — устало спросила.

Я до сих пор злилась на ее манеру общения с Артемом, поэтому разговаривать не хотелось. Алина очень низкая, отчего ей приходилось смотреть на меня снизу-вверх. Поэтому она жаловалась, что я — дылда.

— А у тебя великолепный шанс появился! — заметила с очень «сверкающей» улыбкой подруга. Это означало, что у нее гениальная мысль. Обычно гениальность ее мыслей (например спрыгнуть с верхушки острова и посмотреть разобьемся или нет) мы ставили под сомнения.

— И какой же шанс? — поинтересовалась для вида.

— Артемка! Артемка! — загадочно мелодично пропела подруга. — Вы теперь вдвоем в мире людей. И ни что вам не мешает согрешить против святой земли нашего рода!

Я шла и молчала, но кто бы знал сколько упорства и внутренних сил потребовалось, чтобы сдержаться и не ответить подруге в грубой форме. Очень тяжело сдерживать раздражение, особенно когда давили на слабое место. Артем — единственное, что в жизни беспокоило.

А подруга продолжала словесным орудием вырезать рану в сердце еще сильнее:

— Никто не узнает, Диан! Артемка сильно взглядом испепелял тебя! Одно слово и думаю он пойдет на «это»! — подтолкнула плечом она.

И я не выдержала, процедила сквозь зубы:

— Заткнись, Алин! — заметила тихо, но очень твердо. — Понимаешь, заткнись! Это запретная тема! У нас... ничего быть... не может! Сама это прекрасно знаешь...

— Почему не может? — перебила подруга с поистине удивленным голосом.

И продолжала убивать своей логикой:

— Всё может! Просто детей не может быть!

— Хватит! — в последний раз оборвала ее. — Ничего у нас не будет. Это не правильно.

— Ты стала, как твой папаша, такая же занудная!

— Раз я занудная, то и не разговаривай со мной! — вырвалось. Теперь я остановилась резко, встала кулаки по бокам и наклонила голову к Алине вниз. Той тоже пришлось остановиться, но только в ее излюбленной позе — руки под грудью, чтобы подчеркнуть объемы.

— И не буду разговаривать! — ответила она надменно.

— Вот и отлично!

— Прекрасно!

Мило поговорили. Я резко вышла на лидирующую позицию, потом Алина, а сзади Эля.

И надутые, маленькие девочки молчали оставшуюся дорогу. Я от досады пнула камешек на дороге и тот полетел по земле и свалился в кювет. Все-таки я мазила, даже ровно по дороге не могла пульнуть камушек. И куда деть раздражение. Кого бы пнуть?