Кластер Верда: Первое правило крови - Страница 24

– Тираннозавр, – сказал Иона.

– Это ты к чему? – сурово сдвинул брови Валтор.

Недовольство его было связано с тем, что он и сам только что вспомнил об этой древней гигантской ящерице.

– Я подумал, что так мог бы рычать тираннозавр, – уточнил Иона.

– Тираннозавры давно вымерли.

– Я знаю. Это просто фантазия.

– Откуда у андроида фантазии? – скептически хмыкнул рамон.

– Не знаю, – ничуть не обиделся Иона. – Но они есть.

– И о чем же ты фантазировал, когда нес своему хозяину поднос с напитками? Наверное, о том, как здорово было бы всыпать в стакан яду?

– В то время я не умел фантазировать. По всей видимости, воображение появилось у меня после отключения системы ограничений.

– Кстати, как так получилось, что у тебя там что-то оказалось отключено?

Задав вопрос, Валтор подумал, что нужно было давно поговорить об этом с Ионой. Кто знает, может быть, андроид с отключенной системой ограничений представляет собой угрозу? Как машина без тормозов.

– Это как раз то, о чем я хочу тебе рассказать, – начал Иона.

Но продолжить он не смог.

Заметив просвет между деревьями, Валтор издал радостный крик. Теперь ему было не до историй андроида о том, как у него развилось воображение. Рамон хотел как можно скорее вывести квад на открытое пространство, утопить в полу педаль газа и разогнать машину до предельной скорости.

– Ты видишь в темноте?

– В абсолютной темноте не может видеть никто. В мой зрительный аппарат встроена система ночного видения, работающая по принципу кошачьего глаза, когда слабый световой сигнал многократно усиливается. Но для того, чтобы она работала, нужен хотя бы очень слабый источник света.

– Ты ночью видишь? – иначе поставил вопрос Валтор.

– Конечно.

– Тогда я веду квад, пока не стемнеет. Потом поменяемся… Ты точно уверен, что умеешь водить?

– Я никогда этого не делал прежде. Но у меня есть программа вождения.

Такой ответ Прея не устраивал. Но он решил, что у него еще будет шанс испытать водительские навыки андроида.

Они выехали не в открытое поле, а на дорогу, по другую сторону которой поднимался точно такой же лес. Дорога была старая, очень старая. Когда-то, очень давно, это было четырехполосное скоростное шоссе, прорезающее лесной массив.

Теперь все оно заросло травой, из-под которой только кое-где выглядывали края бетонных плит. Но для квада это было то, что надо! Дорога забирала чуть западнее того маршрута, которого собирался придерживаться Валтор. Но ехать по дороге было куда как быстрее, чем продираться сквозь лесные дебри. И, долго не думая, рамон вырулил на дорогу.

Поначалу он не разгонял квад до максимальной скорости, опасаясь выбоин или рытвин, которые могли прятаться в траве. Но дорога оказалась надежной. И Валтор понемногу, понемногу все глубже втапливал педаль газа в пол.

Ах, как же приятно было ехать на хорошей скорости по почти ровной трассе! Светило солнце, ветер бил в лицо! Мимо проносились деревья, которые, казалось, махали вслед им ветвями! Да на такой дороге их ни один тираннозавр не догонит!

Настроение у Валтора поднялось до плюсовой отметки. Он снова был уверен в себе, в своей машине, в своей счастливой звезде. Да и Иона, в общем-то, был вполне симпатичным малым. Немного чудным, но не противным. Валтор уже совсем не жалел, что взял его с собой. Вдвоем ведь, как известно, любая дорога короче. В особенности та, которая неизвестно куда ведет. Да и поболтать, опять же, есть с кем. Вообще-то Валтор был не большим охотником до пустопорожних разговоров, но с Ионой ему почему-то было интересно говорить. Быть может, потому, что андроид отличался от известных Прею людей неординарностью своих суждений.

– Сегодня на ужин у нас будет кабанятина, зажаренная на огне. – В предвкушении удовольствия Валтор сладко чмокнул губами и искоса быстро глянул на спутника. – Ты, наверное, никогда не ел настоящее мясо?

– Нет, – покачал головой Иона.

– Попробуешь, тебе понравится.

– Надеюсь, – дежурно улыбнулся андроид.

Он все еще не мог понять, как ему разговаривать с рамоном. Тот то рычал на него, то отделывался односложными замечаниями, а то вдруг сам начинал пространные разговоры на отвлеченные темы. Должно быть, это было особенностью всех людей. В отличие от андроидов, им было сложно контролировать свои эмоции, зависящие от содержания гормонов в крови. Иона не помнил, откуда он это знал, но был уверен в том, что не ошибается – у людей постоянные проблемы с эмоциональной стабильностью. Хотя он очень смутно представлял себе, что такое эмоции. Он тоже чувствовал перепады настроения, но от чего они зависели, Иона пока что не понимал. Наверное, хорошо бы было почитать книги по теории поведения андроидов. Да только в персональной библиотеке Ионы их не было.

– А что ты вообще любишь?

– В каком смысле?

– В смысле, есть.

– Не знаю, – Иона вновь почувствовал нечто, что он сам для себя определял как смущение. Оно возникало всякий раз в тот момент, когда ему приходилось сообщать Валтору что-то, о чем бы он предпочел умолчать. – Нас кормят специальными консервами.

– Как кошек?

– Да… Что-то вроде того. Только это, разумеется, консервы для андроидов.

– Ну, они хотя бы вкусные?

Что значит «вкусно», Иона тоже плохо себе представлял. Когда он прислуживал за столом, то слышал, как люди говорят про ту или иную пищу, что она вкусная или же, наоборот, невкусная. Вкусной еды нужно было принести еще, тарелку с невкусной – убрать. Вот и все, что он знал о вкусе. Поэтому на вопрос рамона Иона ответил:

– Они были съедобные.

Валтор сочувственно посмотрел на Иону.

– Мясо тебе понравится. Я уверен.

Прей не мог до конца определиться со своим отношением к андроиду. Он понимал, что рядом сидит автомат. Вроде того, что продает сладости. То есть существо неодушевленное. Но этот автомат выглядел как человек. Говорил, как человек. Да и вел себя вполне по-человечески. Порою – странно. Ну, так кто же из нас не странен? У каждого свои заморочки. Вот только не каждый их выставляет напоказ. А Иона, похоже, ничего не скрывал. Да и мог ли андроид что-нибудь утаить? А что значит быть одушевленным в нынешние времена, когда о душе никто уже и не вспоминает? Следовательно, и не задумывается. Человеческую сущность олицетворяет не душа, а разум. И самосознание, как верно заметил Иона. Так что же тогда отличает его от человека? Лишь то, что у него внутри несколько металлических сочленений? А в голове вместо серого вещества – набор микросхем?

– Иона, у тебя мозг в голове?

– Ты имеешь в виду процессор, отвечающий за мои мыслительные способности?

– Ну, да.

– Да, он расположен в голове, – Иона коснулся пальцем своего виска. – Это наиболее защищенная часть тела.

– Да ну? – не поверил Валтор.

– Мой череп сделан из вектрана. Он способен отразить прямое попадание пули, выпущенной с близкого расстояния.

– То есть, если тебе отрубят голову, то она будет продолжать жить? В смысле, думать?

– И жить, и думать в течение нескольких часов. Пока не закончится питание. Вот только отрубить мне голову тоже непросто. Мой позвоночник гораздо более прочный и гибкий, чем у человека. А вот здесь, – Иона указал на правую сторону груди, немного пониже ключицы, – у меня имеется информационный накопитель, на который производится резервное копирование всех данных.

– Здорово, – улыбнулся Валтор.

Ему в самом деле понравилась идея с резервным копированием. Жалко, что для человека природа не предусмотрела ничего похожего.

И в тот самый момент, когда Валтор, улыбаясь, спокойно и беспечно откинулся на спинку сиденья, в лесу по правую сторону от дороги, куда странники еще не заглядывали и надеялись, что и не придется заглянуть, раздался резкий, пронзительный рев.

Но это ревел уже не дикий зверь, а форсированный мотор, срезающий металлическую стружку с зубьев передаточных шестерней.

Нельзя сказать, что в этот момент внутри у Валтора все оборвалось.