Клан Сопрано (The Sopranos). Жгут! - Страница 15

– Да она не отличает фруктовые рулетики от вафель с начинкой.

– Конечно, кругом одни идиоты.

– Насколько я понимаю, ты по большей части висишь на телефоне или строишь кислые рожи.

– Добавь «приходишь домой пьяный» и будет точно про тебя.

– Вашему мужу придется свыкнуться с мыслью, что ваша жизнь продолжается.

– Я не за свою жизнь беспокоюсь.

– Гвен только что рассказала, как вы познакомились. Чё, на тюрьме дают Интернетом пользоваться?

– Объявление запостить дают.

– Надо бы зайти, почитать. Уверен, тексты – просто обоссаться!

Я вот, что в лечебнице усвоил: если люди про тебя что-то говорят, это только для того, чтобы самим стало легче. Ты должен сам решить, кто ты такой.

Самое смешное, я была уверена, что он гей. Немного напомнил вас.

– Может, я не хочу жить там, где к детям применяют насилие.

– Насилие? Скажи спасибо, что я тебе ботинок в очко не вбил.

– Видишь? Это оскорбление. Я знаю свои права. Я могу позвонить в социальную службу, и они пришлют человека для проверки условий жизни.

– Давай! Ему забью второй башмак!

Страх постучал в дверь. Вера открыла. За дверью никого не было.

Она-то тут зачем? Для счастливых концовок?

– Двенадцать штук? Мадонна мия! Это ж скольким мужикам тебе надо вздрочнуть на массажном столе, чтобы столько поднять?

– Без понятия. А ты без стола сколько заряжаешь?

– Дети тебя вроде любят.

– Я им позволяю делать абсолютно все, что захотят. Иначе как они смогут учиться на своих ошибках?

– Чё этому пидору надо?

– Господи, Тони, у тебя все – пидоры Может, ты сам пидор, никогда не задумывался?

– Ничего не могу поделать, я их с одного взгляда вычисляю.

– Неужели? И по каким признакам? Образование? Воспитание?

– Один из главных признаков – когда один сосет другому хер.

– Откуда тебе знать, кто кому сосет? Ты-то откуда знаешь? И что тебе до того, что кто-то гей? Наверное, сильно переживаешь, иначе бы столько не говорил.

– Я что-то подзабыл, ты говорила, в какую часть ада они попадают? Они там с врачами по абортам или с растлителями малолетних?

– А можно нам собаку завести, пожалуйста? Я буду с ней гулять, убирать какашки.

– Какашки? Конечно! Для начала со своими разберись.

– Усыпили? Отец сказал, что отвез его на ферму.

– Так всегда говорят. На этой ферме, поди, уже семнадцать миллиардов собак. И говна собачьего до потолка.

– Слушай, раз уж мы здесь, я хочу отца навести. Может, сходишь со мной?

– Меня всего на пять часов отпустили на похороны, и что, мне проводить их в слезах? День отличный!

– Прошу прощения, я думал, ты захочешь отдать дань уважения своему брату.

– Поплакавшись куску мрамора?

– Жаль твою маму.

– По крайней мере, она не мучилась. Вместо этого заставила страдать всех нас.

– Как это было – сидеть рядом с Фрэн?

– Поначалу как-то дико. Вот я утешаю любовницу отца, а мать тут же лежит мертвая.

– Она вас привлекает?

– Да вы чё? Она мне в матери годится!

– …

– Господи, это выражение такое! Не надо радоваться. Не хотел я мать трахнуть! Да вы б ее видели в домашнем платье и сеточкой для волос! Разговор закончился бы через две секунды.

– Это же сорок штук! Ты смеешь, Джун?

– Вроде бы даже не улыбаюсь.

Когда ты замужем за сильным мужчиной, тебе же лучше сделать так, чтобы он почувствовал себя сильным.

– Крис, ты меня знаешь. Что вы можете мне сделать, через что я еще не прошел?

– Я уверен, что-нибудь придумаем.

У душевной проблемы нет химического решения.

Знаешь, о чем думаешь наедине с собой? Господи, прошу тебя, дай умереть первой. Не хочу страдать без него.

– Что идет?

– В программке написано «Итальянский фильм». А я даже с субтитрами не могу понять, что к чему. У них там Иисус висел на вертолете. Но явно было видно, что это кукла.

В нашем возрасте сюрприз – это когда просыпаешься живым.

Система настолько искажает сознание осужденного, что тюрьма становится единственным местом, где он в состоянии жить.

Дай-ка вот что проясним: ты ешь – я плачу. Вот когда у тебя будет собственная семья, ты будешь платить.

– В общем, очень умный парень. У него IQ 158.

– Для вас это число много значит?

– А что, вы расскажете, что все это херня? Я проходил этот тест, и я знаю, что сто пятьдесят восемь – это кое-что значит.

– Итак, мы может сделать вывод: вы считаете, что он умнее вас.

– Честно говоря, он поумнее вас, судя по тому, как вы обсираете этот тест.

– Знаете, иногда то, что здесь происходит, это чисто как просраться.

– Да, окей. Хотя я предпочитаю думать об этом, как о рождении ребенка.

– Уж поверьте мне, это все равно как просратсья.

Из-за тебя мою фамилию на все лады склоняли по телевизору.

– Угадай, кто мне с утра позвонил?

– Как вы меня нашли?

– Чё, угадывать не будешь?

– Знаете, как говорят: «Месть – это блюдо, которое нарезают холодным».

– Вроде бы: «Месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным».

– А я как сказал?

«Спасибо за ожидание, ваш звонок очень важен для нас». Если он такой охренительно важный, подними трубку!

– Главное – брать ответственность за злость на себя, научиться понимать свои ощущения, ведь это всего-навсего ощущения, совершенно необязательно из-за них действовать.

– Как раз это всем и надо, чтобы можно было об тебя ноги вытирать.

Выпьем за братьев Джонсонов! Кем бы они ни были.

Кстати, о пугающей херне, это ты в сортир сходил?