Клан солнца (СИ) - Страница 12

Не снимая ни обуви, ни доспехов, ни даже головных уборов, прошли в трапезную — почти такую же комнату, но только с длинным столом посередине, накрытым зелёной расписной скатертью. За столом на лавках уже сидели люди: четыре мужчины и две женщины. Казимир представил друг другу нас всех.

Старшая женщина имела среднеазиатские черты лица. Это была супруга Казимира, Зухра. А вот в девушке, сидящей рядом с ней, я сразу узнал ту мелкую дружинницу, которую видел в отряде Казимира. Она являлась младшей дочерью князя. Звали Олесей.

Олеся была не совсем азиатка, а скорее метиска, причём довольно сипматичная: раскосые глаза гармонично сочетались с европейскими чертами лица. Плотно сжатые тонкие губы и немного выдающийся вперёд подбородок придавали девушке волевой и решительный вид, да и взгляд был соответствующий. Тёмные волосы спадали на спину тоненькой косой, а на голове красовалась узорчатая тюбетейка с висюльками из бисера. Наряд княжны состоял из фиолетового платья с длинными широкими рукавами, свисающими почти до самого пола.

Мать Олеси имела похожий наряд, но на голове её был колпак в виде усечённого конуса, покрытый сверху платком. Мода здесь, на востоке, как я понял, отличалась от западной. И головные уборы у женщин другие, и у мужчин вместо облегающих свит — свободные кафтаны.

Присутствующие за столом мужчины были родственниками Казимира, жили они в крепости и занимали разные должности при дворе: огнищанин, воевода и стольник. Лишь высокий, уже немолодой человек в длинном почти до пола, зелёном кафтане не являлся родственником князя. Звали его Изяслав, и он возглавлял местную гильдию каменщиков.

Меня, как почётного гостя, усадили во главе стола.

— Так и живём, — Казимир был весьма словоохотлив. — На нас постоянно нападают. Но на этой седьмице от горцев просто спасу нет! Всему рубежу покоя не дают. Каждый день летают и летают. Ловить их не успеваем. Мы уж их и так и эдак бьём, а их как будто только больше становится, — князь развёл руками. — Скажу я тебе, Святослав, давненько у нас такого не случалось. Но сегодня мы им хорошую взбучку устроили. Будут знать, как на чужие земли соваться. Двадцать или тридцать убитых в одном бою — это ж надо так! Теперь не скоро их здесь увидим. А всё благодаря тебя, Святослав. Вовремя ты у нас появился со своей дружиной.

Два слуги принесли еду в горшках. Пища оказалась простой. Я думал, что в княжеских домах кушанья изысканные, а тут — обычная похлёбка, да баранье мясо, приправленное странно пахнущими специями. Запивать это всё приходилось медовухой.

— Мой долг — защищать землю моих подданных, — я решил сразу показать, кто тут главный. — Повезло, что мы добрались вовремя. Похоже, горцы узнали, что дела в княжестве плохи и захотели воспользоваться моментом. Но я не позволю безнаказанно грабить собственное великое княжество.

— Слова твои достойны, — проговорил Казимир без былого задора. — Но давай начистоту. Положение у нас скверное. И дело вовсе не в одамларах, которые только деревни жечь умеют. До меня дошли слухи о гибели твоего отца. Да примут боги его в вышнем дворце! А ещё слышал, что князья, вздумавшие дать отпор мятежникам, разбиты в бою под Талахом. Мне прискорбно было узнать столь горькую весть. Правда ли это?

— Да, это так. Войско разбито. Но пока я жив, я намерен сопротивляться, — заявил я тоном, не терпящим возражений. — Однажды власть мятежника падёт, и я верну трон своего отца. Со мной — правда, сила и мои верные воины.

— И да помогут нам боги! Твоё здоровье, — на широком бородатом лице Казимира появилась кривая усмешка. Он поднял кружку с медовухой, громко отхлебнул и продолжил. — А что слышно насчёт войска мятежника слышно? Далеко ли оно?

— Думаю, войско здесь будет нескоро. Земли эти далёкие, холмистые. Даже мне с моим небольшим обозом потребовалось две седьмицы, чтобы сюда добраться. Да и для обороны место подходящее, — намекнул я.

— Крепость эту построили тысячу лет назад, и она ни разу не была взята. Не будь я князем Караузякским, если пущу ворога в свой дом, — Казимир постучал кулаком в грудь. — Каждый, кто подойдёт к городу со злым умыслом, останется гнить в земле под этими стенами.

— Караузякскую крепость строил сам Добрыня Каменщик, — добавил глава гильдии каменщиков. — Её стены столь прочны, что их не возьмут ни одни чары.

— Да, легенда гласит именно так, — подтвердил Казимир. — Камни, из которых сложен детинец, действительно зачарованы. Чары их не разрушат. Тут мы в безопасности.

Мне нравилась уверенность Казимира. Главное теперь, чтобы слова эти оказались не пустым бахвальством, а подтвердились делом, и чтобы князь не предал бы меня, едва враг покажется на горизонте. В любом случае, я твёрдо решил, что отсюда не уйду. У меня есть силы, есть дружина, есть крепость — всё необходимое, чтобы дать противнику отпор. Уходить со столь выгодных позиций казалось просто глупо.

— Необычная у тебя сила, Святослав, редкая, — перевёл разговор Казимир на другую тему. — Ты — потомок Всеволода Яркое Солнце, но чары у тебя не солнечные. Я-то думал, что такие чары только у моей дочери. А теперь оказывается, вас таких двое.

При этих словах Олеся украдкой кинула взгляд в мою сторону. А у меня снова проснулось любопытство. Похоже, здесь о моей необычной силе что-то знали. Надо было расспросить, как представится удобный случай.

— Да, боги наградили меня необычной силой, — сказал я и обратился к Олесе. — Значит, у тебя такие же чары? Чары… аметистовой луны?

— Да, только слабее, — ответила девушка, уставившись в стол.

— Что ж, я рад встретить человека, который владеет такими же чарами. А ты ещё и на змеях летаешь. Необычно для княжеской дочери.

— Моя дочь заткнёт за пояс любого дружинника, — самодовольно оскалился Казимир. — Олеся очень хорошо управляется с ящерами. Не женское это дело, конечно… Лучше бы целительством занялась. Но если боги даровали такую способность, препятствовать, считаю, не надо. Хотя вон, мать была против.

— И ты не боишься летать? — спросил я у Олеси.

— Нет, ни капли не боюсь, — она открыто посмотрела мне в глаза. — Я с детства летаю, и мне это очень нравится. Для меня небо — как земля.

Когда поели, Казимир сказал, что мне, Всеславу и Милене уже приготовили комнаты в доме. Я возражать не стал, но была проблема, которую, как мне казалось, необходимо обсудить сегодня же. Князь должен был принести мне клятву верности как можно скорее.

— Спасибо за гостеприимство, — сказал я. — Однако у меня к тебе есть серьёзный разговор. Дело крайне важное. Не хочу откладывать.

— Конечно, Святослав, — кивнул Казимир. — Пройдём в кабинет.

Я, Казимир и Всеслав Игоречич поднялись и вышли из-за стола.

Мы прошли через горницу в противоположное крыло дома. Тут имелась небольшая комнатка с ещё одним длинным столом, стульями и массивным дубовым комодом, на котором стоял, расправив крылья, ящер из красно-белого камня.

Устроились вокруг стола. Казимир прикоснулся к низко висевшей над столом лампаде, и та озарила половину комнаты ярким светом.

— Слушаю тебя, Святослав, — проговорил князь. — О чём речь вести будем? О нашем дельнейшем житье-бытье? Что ж, дело важное, не спорю.

Мой взгляд упал на чернильницу из яшмы и подставку для пера — почти единственные предметы роскоши, замеченные мной в этой комнате, если не считать восточных ковров и дракона на комоде.

— Мой отец мёртв, — я откинулся на спинку стула и, положив руки на подлокотники, сцепил пальцы перед собой, как часто делал во время важных бесед. — И теперь да, нам надо решать, как жить дальше. Великий князь — я. Ну а тебе и остальным князьям, кто не склонился на сторону врага, следует принести мне клятву. И сделать это надо как можно скорее.

Всеслав сдвинул брови, задумался. Видимо, он ещё не решил, поддержать меня или встать на сторону того, кто сильнее.