Клан Белого Волка - Страница 17

– Не погодите минуточку? – раздалось сзади.

– Будете долго жить, старина, только что вспоминал о вас. Разумеется, я не откажусь от помощи верного друга.

Он удовлетворённо изобразил улыбку, от одного вида которой наверняка шарахались толпы сарацин, похлопал по тяжёлому кинжалу на поясе и последовал за мной. По гамбургскому счёту, только ему и Эду я мог бы доверить прикрывать свою спину. Прочие были наёмниками, а они держат слово только до первой задержки выплаты жалованья.

Мы прошли по стене, свернули за угол и, собственно, пришли.

– Это она и есть?

– Вы у меня спрашиваете, сир? – недоумённо уточнил Седрик, поскольку нахохлившаяся фигура баньши находилась от нас на расстоянии трёх-четырёх шагов.

Мне стоило бы признать, что это был глупый вопрос, но подобное смирение не соответствовало статусу феодала, а потому в дупло к той самой белке-матерщиннице! Я сдвинул брови и высокомерно поджал губы, прожигая верного спутника гневным взглядом.

– Я позволил себе лишнее? – сразу догадался он, делая виноватое лицо. Старый артист!

Небрежным взмахом руки даруя старому вояке полную индульгенцию, я молча приказал ему стать на месте, а сам продолжил путь вперёд. Остановился, лишь когда баньши резко повернула уродливую голову в мою сторону.

– Приветствую тебя, посланница богов! – чуть поклонился я, не особо понимая, как надо вести речь с такими тварями. – Что привело тебя в замок Кость?

– Гибель миров на крыльях моих, прах умерших на когтях моих, дыхание смерти срывается с языка моего, – чётко выговаривая каждое слово, откликнулась женщина-птица.

Не сказал бы, чтобы она так уж и удовлетворила моё любопытство, но подобные посланцы редко лепят тебе в лицо правду-матку. Им же надо хоть как-то оправдать себя, если предсказание не сбылось. Отсюда и максимальная размытость формулировок, ноль конкретики и тонны густого мистицизма.

– Кому из обитателей сего места уготована вечная постель в царстве мёртвых?

Вот на этот раз я постарался как можно точнее сформулировать вопрос, и Седрик одобрительно поднял вверх большой палец правой руки. Баньши на секунду задумалась, а потом молча пустила слезу. Что это могло бы значить, я не знал, поэтому уточнил ещё раз:

– В скорби по чьей безвременной кончине рыдаешь ты, о вещунья воли чёрных небес?

Седой рубака показал мне и второй палец, видимо, его радовало моё красноречие.

– Загляни мне в глаза, Ставр Белхорст, и скажи, что ты там видишь?

– Ну, ничего… так особенного, – честно сощурился я, искренне жалея, что моя лупа осталась дома, в другом мире. – А что надо было увидеть?

– Свою судьбу!

Ничего подобного в круглых глазах этой перелётной овцы я, естественно, не видел. Я вообще слабо понимаю, что там можно было увидеть – отблески пламени, дымящиеся развалины замка, умирающих людей, кровавые лужи и всякую голливудскую фигню? Так это не ко мне, я не пьющий, не курящий, не нюхающий и даже не мухоморствующий, если так можно выразиться…

– Понял ли теперь ты, Ставр Белхорст, по ком льются мои слёзы?

– Не очень, – положа руку на сердце, признался я. – Но, может, вы насытите свой рассказ какими-то подробностями? Так сказать, попробуете литературно развернуть историю?

– Я пророчица, а не сказительница! – делано оскорбилась она, но не улетела.

Женщины всё-таки очень похожи, от психологии никуда не денешься.

– Понимаю, вам трудно вот так сразу откровенничать с малознакомым мужчиной. – Печально покачав головой, я обернулся к Седрику и щёлкнул пальцами. Меньше чем через минуту он подал мне два кубка, один с водой, другой с вином.

Баньши хищно повела клювастым носом.

– О, разумеется, я не предложу гостье воду! Итак, меня вы знаете, Ставр Белхорст, хозяин замка Кость, глава клана Белого Волка, господин и владыка этих земель. А как ваше имя?

– Арьян, – кивнула женщина-птица, принимая правой лапой кубок с вином.

– Тогда за знакомство?

Баньши практически вылила сладкое красное в горло, и её глаза мгновенно заблестели. Как говорится, два коктейля – и девушка ваша. Догадливый Седрик метнулся вниз и вернулся уже с литровым кувшинчиком. Вина у нас много ещё с того раза, когда куча баронов и рыцарей припёрлась свататься к моей дочери. Надарили несколько бочек, можно полтора года не покупать.

– Ваще-та я н-не пью, – подмигнула баньши, опрокидывая второй кубок.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился я. – Кто тут пьёт? Я нет, вы нет, Седрик…

– Когда я пил, сир?! – без малейшего зазрения совести возмутился старый крестоносец, прикрывая ладонью плотную волну перегара.

– Раз никто не пил, – изящно подводя черту, я наполнил ей третий бокал, – будем считать это дегустацией марочных вин из наших подвалов.

Никто не спорил, всех всё устроило. Даже если ты тиран, деспот, сатрап и вообще самый забуревший феодал в округе, всё равно обязан хоть в какой-то мере быть дипломатом. Нас этому учили в академии граничар, и те, кто пропускал эти занятия, недолго жили на своих участках.

– Чё ты спр-шивал? Как я… ик… живу, да?.. Ну, эт… эт… Тут ваще такое иногда… ик!

– Зачем вы здесь? – осторожно начал я.

– Пс… пслали! Очев… это же очев… видно, да?

– Да. А кто послал?

– А не… скажу-у!

– А я ещё налью.

– Ну и налей! – охотно согласилась она. – Тока мне нельзя-а…

– Пить?

– Дурак, чё ли?! Пить можна… говорить низя-а. Н…н… не настаивый!

– Не настаиваю. – Я не забывал по чуть-чуть наполнять её кубок. – Поговорим на отвлечённую тему, например, об искусстве и погоде? Отлично. Так вот о погоде, дорогая Арьян, вы ведь прилетаете невзирая на дождь, снег, боковой ветер, турбулентность и прочие неблагоприятные метеоусловия. Почему?

– Патаму, патаму, что мы пи-и… эти, как их?..

– Я догадался, но вопрос в другом. Чью смерть вы прилетели (были посланы) оплакать?

– Мальчишки… ик! – Баньши неслабо поперхнулась вином и постучала себе кулаком в грудь. К моему изумлению, из-под чёрных перьев послышался металлический звон…

– Но в замке нет мальчиков, – попытался припомнить я, быстро переключаясь от второстепенного к главному. – Может быть, вы ошиблись маршрутом и свернули не туда?

– Ес-т! – Женщина-птица уверенно приобняла меня за плечи крылом и совершенно трезвым шёпотом сообщила на ухо: – И умрёт он от твоей руки, Ставр из клана Белого Волка…

После чего выхватила у меня кувшин с остатками вина и, по-куриному неуклюже спрыгнув вниз, на бреющем ушла за ближайший перелесок.

– Мне кажется или она кренится на бок, сир?

– Эта мадам пьяна в стельку, как сапожник. К тому же на ней тяжёлая кольчуга или кираса, обклеенная сверху перьями, – задумчиво пробормотал я, глядя совсем в другую сторону. – Кто же способен на столь изящную работу и кому понадобилась посылать к нам баньши?

Ответа не было. Я покрутил головой направо-налево, чувствуя, как хрустят шейные позвонки. Надо сходить к массажисту, не дожидаясь, пока всерьёз защемит какие-нибудь нервы.

– Сир, вы сказали ей, что в замке нет мальчика?

– Сказал. Того, что в прошлый раз принесли волки, мы отдали на воспитание в ближайшую деревню, к кузнецу или гончару, не помню точно.

– А ваш паж? – тихо спросил Седрик.

– Какой же он мальчик? Метью – здоровый лоб, уже даже в военный поход сходил. Правда, толку там с него было… – фыркнул я, а потом закусил губу.

Мальчишка. Она не назвала точное количество лет, а никто во всём замке не считал Метью мужчиной. Невзирая на значительный по меркам Средневековья возраст – восемнадцать лет (!) – его воспринимали именно как настырного, романтичного и старательного мальчишку! Последние слова чёрной баньши: «И он умрёт от твоей руки, Ставр из клана Белого Волка…» неожиданно приобрели весьма и весьма зловещий тон.

– Проверь, не появился ли у нас случайно новый ребёнок.

– Случайно, сир?

– Какого северного мха со мной сегодня все спорят?! – сорвался я. – Приказываю просто проверить и доложить! Вдруг за время нашего отсутствия наша добрая кухарка Агата приютила ещё какого-нибудь сироту? Или, может быть, кто-то из служанок на сносях и готовы родить сына в любую минуту? Вы меня поняли. Исполняйте!