Китайское искусство войны. Постижение стратегии - Страница 5

Замечание Чэн И насчет того, что не обладающие властью и силой люди едва ли сумеют одержать верх в раздоре, также раскрывает нам одну из причин, по которым во главе крестьянских восстаний, вспыхивавших на протяжении всей долгой китайской истории, как правило, стояли люди из интеллектуальной, религиозной, военной или даже аристократической среды. Чэн И говорит: «Это происходит потому, что при соответствующей помощи со стороны верхов люди, находящиеся в таком положении, могут воздерживаться от упорствования», ведь такое сотрудничество смягчает остроту конфликта.

По китайскому традиционному этическому мировоззрению, вторая черта гексаграммы олицетворяет амбициозную силу, бросающую вызов справедливому порядку. Поскольку раздор обусловлен личными устремлениями, а не моральной необходимостью, ему противопоставляется следующее суждение: «Не одолеешь в тяжбе. Поверни – и беги. Триста дворов – население твоего города – не (накличет) беды». Чэн И комментирует: «Если знаешь, что правильному и справедливому противостоять не следует, и возвращаешься домой, чтобы вести скромный образ жизни и заниматься своими делами, то не совершишь ошибки».

Третья черта гексаграммы «Раздор» символизирует тех, кто слаб и уступчив, хотя и находится в достаточно сильной позиции. В конструкции гексаграммы третья черта сильна постольку, поскольку занимает самое высокое место из трех нижних. Позиция эта соответствует положению того, кто обладает определенной властью, но находится в подчинении высшим. Авторитет и власть на этом уровне слабее, более размыты и относительны, чем в верхней триграмме, олицетворяющей более высокие и значимые уровни влияния и управления.

В гексаграмме «Раздор» слабая верхняя черта нижней триграммы свидетельствует о характерных признаках той ситуации, когда возникает раздор. Комментарий «И цзина» гласит: «Кормись от обретенного встарь. Будь стойким в опасности». Под «обретенным встарь», возможно, имеется в виду опыт одного, двух, трех или более поколений, поколений, чьи свершения сформировали основы существования поколения теперешнего. С этой точки зрения, «стойкость» (еще один базовый термин «И цзина», также означающий «чистый», «подлинный») может означать осторожность, необходимую для того, чтобы не растерять накопленное, в том числе и предыдущими поколениями. В таком случае в контексте данного знака быть «стойким» или «чистым» подразумевало бы указание на необходимость всеми силами избегать утраты или расхищения «накопленного встарь» в соперничестве за то, что еще не заслужено.

Комментарий Чэн И свидетельствует о весьма специфическом понимании автором смысла данной строки, если речь идет об одном поколении: «Кормиться от обретенного встарь, – говорит Чэн И, – означает жить на то, что человек заслуживает и что обусловлено тем, чем он располагает». «Быть стойким, – продолжает он, – значит твердо сдерживать себя». Опять-таки данные положения «И цзина» имеют параллели в социальной и стратегической сферах. В разделе «Боевая диспозиция» Сунь-цзы говорит: «Хороший полководец выбирает позицию в том месте, где он не потерпит поражения». Фразу эту вполне можно прочитать и в том смысле, что армия, если в ходе военных действий она чувствует себя уверенно, черпает свою безопасность из прошлых достижений.

Обратно, если интерпретировать «Искусство войны» в социологическом плане, то смысл данного пассажа идентичен пониманию Чэн И: если армия всегда хочет занимать такую позицию, в которой она не потерпит поражения, это возможно только в том случае, если воины живут тем, что они заслужили и чем они располагают, и сдерживают себя.

Такой параллелизм, когда один и тот же принцип истолковывается в разных измерениях человеческого существования, весьма характерен для литературы, которая испытала влияние буддийской и даосской философии. Несомненно, что это является одной из причин тысячелетнего интереса к таким текстам, как «И цзин» и «Искусство войны», интереса, далеко выходящего за рамки изначального предназначения обоих сочинений.

Далее комментарий «И цзина» к третьей черте говорит: «В конце концов, будет счастье». Чэн И поясняет: «Хотя окажешься в опасности, если помнишь об осторожности, в конце концов, удача улыбнется тебе». «Опасность», еще один базовый термин «И цзина», означает также «суровый», «напряженный» и охватывает указание на саму проблему и ее разрешение в одном знаке, в соответствии с принципом «И цзина» «использовать неблагоприятные события для добрых целей», как, например, учиться на напряженных и стрессовых ситуациях собирать волю, которая в последующем поможет успешно преодолевать препятствия. В разделе «Девять местностей» Сунь-цзы говорит: «Если им суждено умереть здесь, то разве есть такое, что они не могли бы совершить? Воины отдают все свои силы. Когда воины в большой опасности, они не ведают страха».

Заканчивается комментарий к третьей черте такими словами: «Пожалуй, следуй за царем в его делах. Без того, чтобы совершать это ради себя». Чэн И интерпретирует данную фразу в том смысле, что люди, положение которых олицетворяет черта, не должны приписывать себе достижения, обретенные благодаря их участию в уже сложившейся системе, в деятельности государства. В этом смысле они обязаны признавать, что «кормятся от обретенного встарь», от сделанного многими и многими другими людьми, и потому не вправе устраивать тяжбы и раздоры ради наград и возвышения только потому, что они исполнили свой долг.

Перекликается с данным принципом ненавязчивого действия и скромного исполнения предписанного долга и пассаж из раздела «Боевая диспозиция». Сунь-цзы говорит: «Те, кого древние считали преуспевшими в войне, покоряли тех, кого можно было покорить. Поэтому победы преуспевших в войне не требовали мудрости или мужества». То же характерно и для даосской философии: нужно незаметно следовать именно такому подходу, который обеспечивает успех. «Планируй трудное, пока оно легкое, делай большое, пока оно еще маленькое», – говорит «Дао дэ цзин».

Говоря о воинах древности, Сунь-цзы продолжает: «Вот почему их победы – не счастливое стечение обстоятельств. Победы их не случайны потому, что они занимали позиции, когда уже было ясно, что они победят, и одерживали верх над теми, кто уже потерпел поражение». Они пользовались спецификой ситуации и использовали ее силу, вот почему казалось, что они сами не делают ничего. Здесь опять-таки мы видим элемент даосского «недеяния, свершающего все».

Четвертая черта гексаграммы «Раздор» показывает тех, кто обладает личной властью и находится на низших ступенях среди верхов. Это люди, уверенные в себе, сильные и готовые вступить в схватку, но энергия их не взвешена. Вот как характеризуется данная ситуация в «И цзине»: «Не одолеешь в тяжбе. Если опять подчинишься приказу, то положение изменится. Будешь спокоен в стойкости – будет счастье». Стратегическая реконструкция этого принципа в разделе «Ведение войны» выглядит так: «Ни одно государство не извлекло выгоды из длительной войны. Тот, кто недостаточно понимает опасность войны, не сможет понять и выгоду от войны».

Вновь в духе своего этико-идеалистического истолкования Чэн И отмечает, что у человека, находящегося в должным образом функционирующем аппарате власти, просто нет такого соперника, с которым он мог бы затеять справедливую тяжбу, а потому общественный долг человека состоит в том, чтобы не выступать инициатором конфликта. Возвращение к порядку, утверждает Чэн И, означает подавление тех чувств, что питают дух раздора, то есть изменение менталитета и приведение его к состоянию взвешенного, объективного рассмотрения подлинных событий. Когда такое позитивное отношение установлено, увеличивается и вероятность счастливой гармонии в социальных отношениях и, как следствие, разрешения конфликтов и их избежания.

Чэн И продолжает: «Порядок есть истинное положение вещей; когда утрачиваешь истинное положение вещей, идешь против порядка. Вот почему идти к порядку – значит приближаться к истине. В сочинениях древних говорится о более очевидных проявлениях и последствиях противления порядку, приводящих к жестокости и истреблению людей». Сунь-цзы говорит: «Погибшее государство невозможно восстановить, а мертвого нельзя оживить». Соединяя утилитарную стратегию с человеколюбием, он заключает, что в случае раздора «самое лучшее – побеждать, не сражаясь».