Китайская роза - Страница 1

© Игорь Середенко, 2013

© Igor Seredenko, 2013

Max E-Publishing

2252 Keylon Dr.,West Bloomfield, MI 48324

Телефон +1 (248) 366-8311

Факс +1 (775) 542-2405

http://www.maxepublishing.com

http://www.maxepublishing.ru

Max E-Publishing – торговый знак компании Innovation Systems, Inc.

Все права защищены.

Ни одна часть этой книги не может быть воспроизведена или передана в какой-либо форме или какими-либо средствами, включая электронные, механические, фотокопирование, запись или другие, без письменного разрешения издателя. За информацией о получении разрешения на перепечатку или цитирование обращайтесь по адресу [email protected]

Эта история началась в непроходимых районах Уданских гор. Редкий человек мог посетить эти величественные, роскошные и богатые буйной природой места. Склоны гор и скал были сплошь покрыты дремучими и непроходимыми лесами, среди которых вились небольшие речки, низвергаясь водопадами и впадая в низовьях в крупные озера, сплетающие целую сеть соединенных каналов, питающих землю живительной влагой гор. Весной снег таял, наполняя реки и озера пресной водой, а зимой верхушки гор вместе с несметными хвойными деревьями, окаймляющими вершины, надевали белые пышные шапки снега. Ранними лучами солнца золотисто освещались древние и могучие вершины гигантов, которые извилистой цепочкой формировали устойчивый строй Уданских гор. Лучи проникали все глубже, позолотив вначале верхушки деревьев, а затем спускались, разливаясь по долине. Лес просыпался и жизнь в нем оживала, как и сотни тысяч лет назад. Лилово-алый восход сменялся на бело-красный, а затем желтый гигант поднимался все выше и лучи его, огибая молчаливых великанов, падали в самые глубокие расщелины, отражаясь в озерах, делая их прозрачными, и в речушках, мирно бегущих вниз вдоль небольших желтоватых холмов, впадающих в более крупные реки. Первыми рассвет встречали птицы, они громко щебетали и пели, восторженно сообщая всему миру радостную весть о наступлении нового дня жизни.

Двое молодых джентльменов в сопровождении еще не старого китайца и его собаки мирно брели поднимаясь по склону горы и пробираясь по труднопроходимым местам. Впереди шел китаец, он внимательно опытным взглядом проводника оглядывал камни и ветки, которые постоянно встречались на пути, мечом срезая мешающие ветки и пробираясь вперед. Позади него шли двое молодых джентльменов европейской наружности, которые внимательно оглядывались по сторонам и прислушивались к каждому шороху. Замыкала шествие собака, которая то и дело останавливалась, принюхивалась и следила за молодыми людьми.

Легкий туман окутал лед и можно было почувствовать, как сырость хвойного леса пробирается сквозь ноздри и напоминает путникам о том, что они вступили в девственные леса к которым доходили единицы.

Джентльмены начали чувствовать тяжесть в дыхании. Каждый их вдох наполнялся сыростью вперемешку с капельками тумана, наполняя грудь чистейшим воздухом и парами составляющими дыхание леса.

– К этому трудно привыкнуть, Эрик. – произнес юный голубоглазый джентльмен в шляпе.

Он был одет на лондонский манер: шорты, рубашка и шляпа, необходимая для путешествий. Продолговатое лицо было окаймлено бакенбардами. Его приятель также был юн, он носил усы, а его голова была покрыта вьющимися черными барашками.

– Ничуть, Вильям. Стоит здесь пожить каких ни будь десять дней и мы с легкостью сможем дышать этим девственным лесом.

– Смотри, он не сводит с нас глаз, – произнес Вильям, указывая на собаку позади них.

Эрик остановился и оглянулся. Пес и впрямь внимательно наблюдал за ними, за каждым их движением. Опустив низко голову, он смотрел своими черными глазами на Эрика, словно изучал его.

– Ты знаешь, – сказал Вильям, – он не очень-то похож на собаку.

– Ты слышал, как он лает? – неожиданно спросил Эрик.

– Нет. Ты знаешь, за все путешествие я ни одного лая не слышал. Надо бы Лей Юня спросить о нем.

Китаец закончил рубку мешающих проходу веток.

– Мы мозит ити, – сказал, сильно шепелявя и с диким акцентом, китаец.

– Скажите-ка любезный Лей Юнь, далеко ли та хижина, к которой мы путь держим? – спросил Вильям.

– День путь, завта будит, – произнес проводник.

– Стало быть, завтра мы доберемся, – вздохнул Эрик, – признаюсь, я порядком устал и дьявольски голоден.

– Ничего, – голос Вильяма звучал уверенно, – Лей обещал вкусную рыбу по особому китайскому рецепту приготовленную. Потерпи мой друг еще немного и ты будешь вознагражден сполна.

Путники продолжили идти вслед за проводником. Извилистыми, едва заметными тропами, по которым редко ступала нога человека, молодые джентльмены шли мерным шагом и переговаривались, делясь воспоминаниями или молча осматривая дикую природу. Вильям достал флягу с водой, сделал несколько глотков и передал ее Эрику.

– Не отставай, – сказал Вильям, – мы должны придерживаться обещания данного в Лондоне.

– Да, я помню это – пересечь весь Китай от Запада до Востока. Это не город пешком перейти. Признаюсь, когда я клялся осуществить это путешествие, я не думал о том, что путь будет таким извилистым. Мы все время петляем, то вверх, то вниз.

– Что же ты хочешь, дружище? – сказал Вильям, – это ведь горы.

– Ты хочешь сказать, что ты знал об этом?

– О, нет, конечно, нет. Ничего подобного даже в мыслях не было. Я хотел окончить образование с отличием. И, как видишь…

– И теперь мы выполняем мое обещание: в случае твоего успеха в учебе – пересечь пешком весь Китай, с Запада на Восток. Это же безумие, Вильям.

– О, да. Тут я с тобой согласен. Но разве это не прекрасное путешествие? Окунуться в дикую природу, пройти там, где никогда не было людей.

– Поверь мне, люди есть везде. Даже здесь. – произнес Эрик, передавая флягу.

– Ты, похоже, огорчен этим обстоятельством?

– Ничуть, напротив. Будет кому позаботиться о наших телах, когда их обнаружат через месяц-другой. – с сарказмом провозгласил Эрик, поправляя рюкзак за спиной.

– А мне здесь нравится.

– Тебе легко говорить, ты ведь не знаешь, когда нужно остановиться. – сказал Эрик.

– А зачем? Жизнь не наградила человека вечным пребыванием на Земле. Время надо ценить. Стоит взглянуть на эти леса и горы. Во всяком случае, нам будет что вспомнить потом в Лондоне, когда вернемся. Путешествия и трудности закаливают.

– Это в тебе говорит бесшабашность, по причине молодости, – сказал Эрик.

– Прав, они не разделимы. Где молодость, там невольно присутствует свобода. Э, ге, ге! – громко протянул Вильям, как бы обращаясь к здешней природе.

– Ты, Вильям, всегда умеешь подзадорить и поднять мое настроение. Может ты и прав, не стоит так грустно смотреть на некоторые вещи. Может быть то, что нас сейчас окружает и есть то самое лучшее и волнующее, что будет еще не раз упомянуто нами в нашей короткой жизни.

– Ты все-таки неисправимый пессимист, – заключил Вильям.

Молодым джентльменам недавно исполнилось по двадцать лет. Оба лондонца, с отличием окончившие экономический факультет, отправились в это нелегкое и воистину закаляющее дух и тело путешествие на свой страх и риск. А, что еще можно делать, когда ты сыт и богат, знатен и молод, смел и любишь путешествия? Перед тобой раскрываются просторы Вселенной, тебе хочется окунуться в океан приключений, и не задумываясь, опробовать мир в его первозданном виде. Ничто так не бодрит, как хорошее путешествие по девственной природе в компании лучшего друга.

К вечеру путники добрались до небольшой хижины, построенной из бревен. Внутри домика была крошечная прихожая и небольшая комната, в которой им предстояло переночевать. Мебель была довольно скудна: деревянный стол, два самодельных стула, вырубленных из того же дерева, что и хижина. Постелив листья на пол, они улеглись спать, не задумываясь о простоте условий. Дом располагался в небольшой низине, окруженной лесом. С севера находился кристально чистый пруд, который наполнялся небольшим ручейком, петлявшим между склонов, покрытых множеством деревьев и разнообразных кустарников. Собака по кличке Чан расположилась в прихожей у двери, то и дело принюхиваясь и прислушиваясь к разнообразным звукам, принадлежавшим ночным обитателям леса. Путники расстелили небольшие циновки поверх уложенных листьев, которые служили им временной кроватью, и уснули после тяжелого и утомительного дня.