Китайская мифология. Энциклопедия - Страница 24

Третьим членом даосской великой триады богов, наряду с Хуанди (Юйди) и Паньгу, считался основоположник даосизма Лаоцзы. Имя этого полулегендарного[58] философа можно перевести как «Старый ребенок»; существует легенда, объясняющая происхождение его имени. Согласно этой легенде, Лаоцзы провел в утробе матери несколько десятков лет (или даже 81 год) и родился уже седым старцем; причем зачат он был от пятицветной жемчужины, в которой была сконцентрирована космическая энергия Ци и которую проглотила его мать. Существует и множество других легенд о жизни, поступках и словах Лаоцзы, и все они говорят о его особом положении среди людей — особом настолько, что даже «совершенномудрый» Конфуций считал себя обязанным учиться у «Старого ребенка». В «Исторических записках» Сыма Цяня этот эпизод описан так: «Конфуций отправился в Чжоу, чтобы осведомиться о ритуале у Лаоцзы. Лаоцзы сказал: „Того, о чем вы спрашиваете, уже почти не осталось. Так от человека остается гниющий труп и [когда-то] произнесенные речи. К этому добавлю: в благоприятные времена совершенномудрый разъезжает на колеснице, а в неблагоприятные — ходит пешком с тяжкой поклажей. Я слышал, что хороший торговец прячет подальше [свои товары], как будто [у него] ничего нет, а совершенномудрый, обладающий многими добродетелями, внешне стремится выглядеть глуповатым. Отбросьте вашу заносчивость и необузданные желания, [откажитесь] от напыщенных манер и низменных страстей — все это не принесет вам пользы. Вот и все, что я хочу вам сказать“. [Конфуций] ушел [и] сказал ученикам: „Я знаю, что птица умеет летать, что рыба умеет плавать, а дикий зверь умеет бегать. Бегающих можно поймать в капкан, плавающих выловить сетью, летающих сбить стрелой. Что же касается дракона, то я не могу понять, как он, оседлав ветер и пронзая облака, устремляется к небесам. Я сегодня виделся с Лаоцзы, который подобен дракону!“» В эпоху острого соперничества даосизма с буддизмом появилась легенда о том, что Лаоцзы побывал в Индии и чудесным образом оплодотворил спавшую мать принца Гаутамы, вследствие чего на свет родился Будда.[59] По замечанию Л. С. Васильева, «все эти легенды и описания встреч построены и поданы таким образом, что очень напоминают намеренные интерполяции и потому не заслуживают большого доверия». (Впрочем, это точка зрения ученого; применительно к божественному статусу той или иной фигуры единственным критерием истинности может служить — и служит — только вера.) Так или иначе, культ Лаоцзы сложился уже в раннем даосизме, и основоположник даосского учения был признан одним из верховных божеств пантеона.

Широко известно предание об отъезде Лаоцзы «на запад», случившемся в конце долгой, почти двухсотлетней жизни мудреца. По этому преданию, начальник пограничной заставы обратился к Лаоцзы с просьбой оставить по себе на память хоть что-нибудь. И Лаоцзы, вняв просьбе, оставил трактат «Дао Дэ Цзин», «Книгу о Дао и Дэ»; записанная на бамбуковых планках, она занимала три телеги и составляла 5000 иероглифов.

В отличие от боговдохновленных Библии и Корана, трактат «Дао Дэ Цзин» не является священной книгой; это философский трактат, пусть и составленный божественным (или обожествленным) существом. В нем не содержится ни божественных заповедей, ни предписаний Ритуала (в конфуцианском смысле этого термина); это «всего лишь», по выражению французского синолога А. Масперо, размышления «меланхолического мистика». Тем не менее этот трактат стал идеологической основой философского и — позднее — религиозного даосизма (или сянь-даосизма, то есть даосизма, связанного с поисками бессмертия).

В даосском пантеоне Лаоцзы присутствовал одновременно в двух ипостасях: как верховное божество, олицетворявшее Дао (Тай-чу — Великое Начало), и как обожествленный мудрец (в этой ипостаси он звался собственным именем или именем Тайшань Лаоцзюнь — бессмертный дух-покровитель горы Тайшань). При этом его место в великой триаде богов было неоспоримо: если Хуанди «чередовался» с Юйди, а Паньгу мог «подменяться» Тай-ши, Лаоцзы (или Лаоцзюнь) непременно упоминался как постоянный член триады.

Каменное изваяние Лаоцзы. Провинция Фуцзянь.

Помимо божеств великой триады, к верховным богам даосского пантеона относились и такие фигуры, как Владычица Запада Сиванму[60] и ее супруг Дунвангун. Подобно Хуанди, Сиванму — архаическое божество, образ которого был переосмыслен даосами. В «Каталоге гор и морей» о Владычице Запада говорится, что она «похожа на человека, но с хвостом барса, клыками как у тигра, любит свистеть; на всклокоченных волосах надеты украшения. Она управляет небесными эпидемиями и пятью наказаниями» и живет в пещере на священной горе Куньлунь. Лаоцзы говорил, что этой богине подвластны все люди, кроме мудрецов, святых и даосов. Именно к этой архаической богине отправился за снадобьем бессмертия Лучник И. Юань Кэ комментирует этот сюжет следующим образом: «Почему же Сиванму, насылавшая мор и ведавшая наказаниями, имела снадобье бессмертия? Человеческая жизнь зависела от болезней и наказаний. Сиванму могла отнять жизнь, но могла и подарить ее. И в древнегреческих мифах бог солнца Аполлон не только распространял болезни, но и исцелял их. Поэтому люди верили, что у Сиванму хранится снадобье бессмертия, и счастливец, добывший и проглотивший его, может жить вечно». Вполне вероятно, что миф наделил Сиванму обладанием снадобьем бессмертия по той причине, что местом жительства богини считалась гора Куньлунь, где, согласно тому же «Каталогу гор и морей», росло дерево бессмертия. Так или иначе, архаический образ зооморфной богини, владеющей плодами вечной жизни, бытовал в китайской традиции на протяжении столетий, причем Владычице Запада поклонялись прежде всего как богине болезней и эпидемий. По мнению американского синолога Г. Дабса, «популярность культа Сиванму способствовала тому, что даосы превратили ее в свою богиню, придав ей несколько иную „специализацию“, превратив ее в богиню бессмертия».

Владычица Запада Сиванму. Изображение эпохи Хань.

Трансформация представлений о Сиванму случилась приблизительно на рубеже нашей эры. В историческом сочинении «Жизнеописание сына Неба Му» подробно описывается путешествие на запад чжоуского правителя Му-вана: он достиг горы Куньлунь и повстречался с богиней, которая уже лишилась зооморфного облика и превратилась в писаную красавицу, наделенную изяществом манер: «В день и-чоу император угощал вином Сиванму на берегу Яшмового пруда. Сиванму спела императору песню, он ответил ей. Потом император поднялся на гору Яньшань и там записал свои деяния на камне. Он посадил там акацию, а на краю камня написал: „Гора Сиванму“. Вернувшись с горы Сиванму, он погрузился в печаль и прочитал об этом стихи». Сиванму стали считать воплощением «женской» (иньской) составляющей космической энергии Ци. Ее часто изображали рядом с зайцами, толкущими в ступах снадобье бессмертия; это снадобье, согласно преданиям, получается из персиков бессмертия, растущих в саду на горе Куньлунь.

Владычица Запада Сиванму. Рельеф из Сычуани. Эпоха Хань.

Как воплощению Инь богине Сиванму требовалась пара-Ян. Так у богини появился супруг — бог востока Дунвангун, или Дунванфу (Сиванму, напомним, считалась хозяйкой запада). Если Сиванму, как владычица запада, покровительствовала металлам, то Дунвангун считался владыкой дерева (в схеме взаимосвязей пяти первоэлементов запад соотносился с металлом, а восток — с деревом). Некоторые исследователи видят в Дунвангуне «преображенного» правителя Мувана — того самого, который беседовал с Сиванму на берегу Яшмового пруда. Обычно Дунвангуна изображали рядом с Сиванму, но если богиню рисовали писаной красавицей с заколками в волосах, то бог, как правило, представал в получеловеческом-полузверином облике — человеческое тело, птичья голова и тигриный хвост.