Китайская грамота покойного дедушки (СИ) - Страница 2

Она успела схватить за ошейник радостно подпрыгнувшего сенбернара: Чак уже собирался поиграть в догонялки с новыми знакомыми хозяйки. Конечно, не с Маргошиным «бараньим» весом удерживать восемьдесят килограммов развеселившегося питомца, но переводчица давно освоила нехитрый фокус падения на собаку. Чак с радостью включился в новую игру и теперь изображал коврик, на который приземлилась Маргоша с воплем:

— Идиоты! Додумались — от собаки бегать!

Парни прибавили скорости. Сидящие на соседних лавочках бабульки косились в сторону Маргоши и бормотали что-то возмущенно-осуждающее о девицах, которые оставляют собак без присмотра. Интеллигент засуетился, подскочил, подал Маргоше руку. В помощи молодая мама не нуждалась, но за руку красавчика схватилась с удовольствием и отпускать не спешила.

— С вами все в порядке? — с трогательным беспокойством спросил интеллигент.

— Да, мы с Чаком привыкли, — беззаботно ответила Маргоша.

— Возмутительно! Просто возмутительно! — передернул красавчик широкими плечами.

— Да, вы правы! Порядочной девушке уже на улицу выйти спокойно нельзя, — поддержала Маргоша, хотя ничего опасного в уличных приставалах так и не заметила. — Очень вас прошу, составьте нам с Леночкой компанию. А то неизвестно, кто еще может привязаться.

Молодая мама скромно потупила глазки. Вообще-то они с Ленкой и Чаком часто тут гуляли и вполне комфортно себя чувствовали, но надо же подтолкнуть красавчика к знакомству.

— Конечно, конечно, — мужчина потряс ее руку и снова покраснел. — Позвольте представиться! Иван А…

— Ослик ИА! — восторженно завопила Леночка, тыча пальцем в интеллигента. — Мам, это же Ослик ИА! Как на портрете в книжке!

— Ленка, сколько раз говорить: не показывай пальцем, это некрасиво! — беззлобно прикрикнула Маргоша. — Извините, — она повернулась к новому знакомому. — Ребенок есть ребенок.

— Да я в общем-то… — промямлил интеллигент. Он набрал побольше воздуха в грудь и решительно выдохнул. — Я действительно ослик ИА. Ну, то есть я пишу детские сказки под этим псевдонимом, — снова очаровательно засмущался мужчина. — Иван Абрамов — ИА.

— Поразительная встреча! Ой, как жаль, нам уже пора собираться, а так хотелось бы поговорить. Вы нас проводите? Леночка очень любит ваши сказки…

Вот так и получилось, что Иван Абрамов провожал Маргошу с Леночкой и Чаком до самого дома. По дороге они обсудили детские сказки, переводы с китайского, возмутительных хулиганов, а так же выяснили, что Ивану Ивановичу Абрамову тридцать пять лет, и что он никогда не был женат. После этого переводчица начала называть Ослика ИА просто Ваней и предложила новому знакомому подняться к ним и выпить чаю.

Как удачно, что Маргоша именно сегодня перед выходом убирала в квартире. Можно смело принимать гостя и не бояться, что он наступит ногой в валяющуюся посреди коридора собачью миску или сядет на игрушку-пищалку.

— Подумать только, мы живем совсем рядом! — воскликнул Ваня, когда маленькая компания подошла к крепкому старому дому. — Вон мой дом, через один!

После третьей чашки чаю и прочтения Осликом Леночке двух пока еще не изданных сказок, Маргоша спохватилась. Время летело слишком быстро и близилось к пяти.

— Простите, Ваня, с вами так интересно, но ко мне скоро должен прийти заказчик, — с сожалением сказала она.

— Может, встретимся попозже? — смущенно откашлявшись, предложил Ослик ИА.

— Конечно, — расцвела Маргоша. — Только сегодня никак не получится. Давайте завтра, около четырех. Я поработаю днем и позвоню вам. Ой, у меня же нет вашего телефона!

Ослик ИА суетливо полез в карман пиджака за мобильником: наизусть он свой номер не помнил.

— Представляете, Ваня, у меня наметился интереснейший заказ: китайская грамота времен Конфуция! — оживлённо рассказывала Маргоша, завладев важным номером телефона и провожая гостя в коридор. — А заказчик такой забавный, он разговаривает на старорусском языке. И собрался сидеть тут, пока я буду переводить грамоту, чтобы ее никто не украл.

Она рассмеялась. Ваня насупился и сделался похож на настоящего ослика.

— Может, мне остаться? Вы же его совсем не знаете!

— Ну что вы, Ваня, — ласково улыбнулась Маргоша. — Заказчик совсем безобидный. К тому же, я буду работать и не смогу уделить вам время…

— Ничего, — мужественно произнес Ослик ИА. — Я посижу в кресле и тоже поработаю — над новой сказкой. А когда заказчик уйдет, почитаю ее вам.

— Ура! — завопила Леночка.

Чак из солидарности коротко и грозно гавкнул.

— А о чем будет новая сказка? — поинтересовалась Маргоша.

— О прекрасной принцессе, — ответил Ваня и покраснел.

Давным-давно, когда драконы ещё спускались с неба…

Мальчик Пи пришел в этот мир на рассвете и сразу громко закричал.

— О, какой голос! — воскликнула повитуха, передавая младенца счастливому отцу. — Не иначе, быть ему чиновником высшего ранга.

— Ой-вэй, — умилилась счастливая мать. — Почтенная, а нет ли на теле нашего сына иных знаков, по которым можно прочитать его будущее?

— Бородавка на носу говорит о том, что мальчику легко будут даваться науки; морщинка на левой пяточке — к богатству; а косой правый глаз — к умению видеть, «куда ветер дует». О, смотрите, боги наградили малыша родинкой в форме цветка лотоса — вот тут, прямо на самом родничке. Смотрите, смотрите же! — повитуха так разволновалась, что чуть не уронила младенца, но счастливый отец вовремя подставил корзинку, куда и рухнул мальчик Пи, продолжая громко кричать.

— Растолкуй нам эту родинку, почтенная, — умоляюще сложила руки счастливая мать.

— Это значит, что сын ваш достигнет невиданных высот в любом деле, которым пожелает заняться. Милость богов пребудет с ним каждый миг жизни. Возможно, — голос повитухи снизился до шепота, — мальчик пройдет все ступени мудрости, постигнет истину недеяния и немысления и станет бессмертным.

То ли предложенная перспектива была не по душе малютке Пи, то ли ему надоело слушать пророчества об отдаленном будущем, но только он закричал ещё громче и окатил добрую повитуху струей из своего фонтанчика. Счастливые родители умильно заулыбались, а ко всему привычная повитуха мысленно добавила пару монет к счету — за испорченное платье.

Семья Ец жила в Срединном квартале, за стеной, что отделяла почтенных купцов и владельцев земельных участков от жителей Нижнего квартала — ничтожных наемных работников, безземельщины и голодранщины.

Поэтому до пяти лет единственный сын счастливых родителей — мальчик Пи — жил, не зная бед и не ведая, что мир куда больше и чужестраннее, чем родной дом и маленький садик.

Но в один далеко не прекрасный день все изменилось.

Пи сидел во дворе возле фонтана и дергал за хвост черную кошку, пытаясь найти в ее воплях четкий ритм. Мальчик как раз задумался над непростым выбором: окунуть кошку в фонтан, чтобы добавить к отчаянному мяуканью булькающие нотки, или лучше оставить музыкальный инструмент в покое и сбегать в дом, откуда доносился соблазнительный запах свежих гёдзи, — и тут на голову Пи легла рука отца.

— Пойдем, сын мой, — провозгласил любящий родитель. — Пора надеть нарядное платье. Сегодня — великий день в твоей жизни.

— А мы сначала пообедаем? — Пи вприпрыжку помчался за отцом.

— Пообедаем, когда вернемся. Чистому разуму мудреца приличествует голод желудка.

Всю дорогу от Срединного квартала до Верхнего мальчик Пи ныл и тянул отца за широкий рукав в сторону забегаловок с горячей лапшой и лавчонок со сладостями. Но, вопреки обыкновению, любящий родитель не поддавался ни на топанье ножками, ни на отчаянное бурчание желудка, ни на перешедшее в ослиный рёв нытье. И только когда обожаемый отпрыск попытался пасть посреди пыльной дороги в самую большую лужу, любящий отец вынужден был подхватить мальчика подмышки и доволочь до гостеприимно распахнутых дверей школы, где сидели перед строгим учителем будущие чиновники и знатоки священных текстов.