Кипящая переправа - Страница 9

Ориентироваться в этот день можно было только по компасу – солнце ни разу за весь день не выглянуло из-за густых туч. Разведчики шли в стороне от дорог, избегая открытых пространств. И уже вскоре они смогли убедиться, что этот район буквально напичкан немецкими частями, в основном танковыми. Сначала разведчикам никак не удавалось взять «языка». Но около двенадцати им наконец повезло. Они натолкнулись на небольшую деревню, в которой расположилась немецкая часть. Все пространство вокруг деревни было окружено колючей проволокой, вдоль нее расхаживал часовой. Однако проволока была натянута всего в один ряд, и Бесчастный с Пастуховым легко ее перекусили, отвели в сторону, и трое разведчиков во главе с Шубиным проникли на охраняемую территорию.

Дождавшись, когда часовой отойдет подальше, Шубин, Бесчастный и Пастухов перебежали к ближайшему дому, затем к следующему. Возле него разведчики спрятались и стали осматриваться. Было ясно, что это село тоже больше не является жилым, как и Погорелое Городище. Все пространство между домами было изрыто траншеями, сами дома укреплены, окна заложены и превращены в амбразуры. Однако этой общей информации Шубину было мало, и он выжидал, надеясь, что вблизи появится одинокий немец, которого они и возьмут в плен.

И дождался своего. Прошло минут двадцать, когда неподалеку появился немец, двигавшийся как раз в ту сторону, где сидели в засаде разведчики. Когда немец поравнялся с ними, Женя Пастухов выскочил из укрытия и хватанул его кулаком в висок. Немец свалился, как куль с мукой. Его оттащили за дом, связали, засунули в рот кляп. Шубин решил устроить ему допрос прямо здесь, в укрытии за домом. Он вытащил из кармана кителя пленного солдатскую книжку и из нее узнал, что перед ним фельдфебель 17-го танкового полка Конрад Вульф. Книжку пленного Шубин положил к себе в карман и стал ждать, когда тот придет в сознание. «Фельдфебель – не офицер, особенно упираться не будет», – подумал капитан.

Однако он ошибся. Придя в себя и увидев вокруг лица разведчиков, немец взглянул на них с откровенной ненавистью. Когда Шубин спросил, будет ли тот отвечать на вопросы, Конрад Вульф в знак согласия кивнул. Но когда Шубин спросил его, сколько танков в их полку и какая перед ними стоит задача, и вытащил у него изо рта кляп, чтобы немец мог отвечать, пленный вместо ответа сделал попытку позвать на помощь. Его снова оглушили ударом в висок. А когда он снова пришел в сознание, Шубин предупредил, что третьей попытки не будет – его убьют.

– Понимаешь, Конрад? – спросил он. – Если ты ответишь на несколько вопросов, то уйдешь с нами в расположение советских частей, останешься в живых. А если опять попробуешь кричать – уж извини. Понимаешь?

Немец кивнул.

– Будешь говорить?

Снова утвердительный кивок.

– Итак, сколько у вас танков? – повторил Шубин вопрос.

Но едва пленному освободили рот, он изо всех сил выкрикнул:

– Хайль…

Имя своего вождя, которого фельдфебель так обожал, он произнести не успел: Пастухов залепил ему рот своей огромной ладонью, а Шубин полоснул кинжалом по шее. Кровь хлынула рекой, тело обмякло и повалилось на землю.

– Туда тебе и дорога! – заключил Шубин. – Если ты так обожаешь своего фюрера, отправляйся на тот свет. А потом мы и твоего Гитлера туда отправим.

– Глядите! – воскликнул Сергей Бесчастный.

Шубин взглянул в указанном направлении. Только что вокруг дома, за которым они укрылись, никого не было; а теперь виднелись уже несколько десятков немцев. Видимо, их привлек предсмертный крик фельдфебеля. Откуда они только взялись?

– Будто из-под земли вылезли! – воскликнул Пастухов.

– А ведь верно – из-под земли, – согласился Шубин. – Они тут в траншеях живут, как кроты.

Следовало немедленно уходить. Еще чуть-чуть – и разведчиков должны были обнаружить. Ни о какой скрытности речь уже не шла.

– Бегом к проходу! – воскликнул Шубин. – Пастухов, прикрой!

И они с Бесчастным бегом кинулись к проходу в колючей проволоке, где их ждали товарищи. Позади раздались крики немцев, затем послышались выстрелы. И сразу же в ответ грянул автомат Пастухова.

Но в ответ ему тоже грянули автоматы – на этот раз немецкие. Теперь уже везде, куда ни глянь, кишели враги. Выстрелы раздавались со всех сторон. Шубин и Бесчастный кинулись на землю и сами вступили в бой. Теперь уже они должны были прикрывать отход Жени Пастухова. Но никакого отхода не получилось. Едва Пастухов вскочил, чтобы побежать к товарищам, как сразу свалился на землю, обливаясь кровью: его левая рука повисла, как плеть. Разведчик перехватил автомат одной только правой рукой – он был мужик здоровый – и продолжил вести огонь.

Однако положение было отчаянное. Трое разведчиков со всех сторон были окружены врагами, и каждую минуту к немцам прибывали новые силы. Вражеский огонь становился все плотнее, разведчикам буквально не удавалось поднять голову. Что же делать?

В эту минуту им на помощь пришли трое товарищей, оставшихся по ту сторону колючей проволоки. Они незамеченными также проникли на территорию немецкой части и проползли вдоль проволоки метров пятьдесят налево. А затем все трое одновременно метнули гранаты и открыли плотный автоматный огонь.

Эти действия дали нужный результат. Два десятка немцев повалились на землю, огонь с этой стороны сразу стих. Шубин и Бесчастный тоже кинули по гранате, а затем вскочили и бросились к проходу в проволочном заграждении. Пастухов бежал за ними. Возле проволоки они снова упали на землю, проползли за ограду, развернулись и снова открыли огонь по немцам. Теперь им нужно было обеспечить отход товарищей.

Впрочем, Воробьев, Погорелов и Коржаков не стали бежать назад, к уже сделанному проходу – вместо этого они быстро проделали новый проход, используя свои навыки саперов.

Теперь, когда все шестеро покинули территорию злополучной немецкой части, Шубин решил, что худшее уже позади и можно спокойно скрыться в лесу. Однако события развернулись иначе. Немцы не собирались упускать русских разведчиков просто так. К тому же их, как видно, разозлила смерть фельдфебеля Вульфа. Так или иначе, но едва разведчики успели сделать несколько шагов по лесу, удаляясь от немецкой части, как впереди, из-за деревьев, показались силуэты в форме мышиного цвета. Как видно, немцы выскочили в лес через основной проход в проволоке. Правда, пока их было немного. Но было ясно, что с каждой минутой врагов станет все больше и больше и разведчики снова окажутся в окружении.

Решение следовало принимать мгновенно. И Шубин его принял.

– Вперед, бей их! – крикнул он и сам первый бросился на немцев.

Почти не стреляли – расстояние слишком маленькое. Вспыхнул стремительный и жестокий рукопашный бой. У Жени Пастухова кончились патроны; тогда он схватил свой автомат за ствол и действовал им, словно дубиной, раздавая удары направо и налево. Остальные разведчики в основном орудовали ножами. Врагов было два десятка. Половину из них разведчики перебили, остальных обратили в бегство. Теперь перед ними был только лес, и они бросились бежать по нему, не успев определить, в какую сторону они бегут. Но Шубин при этом успел достать компас и заметил, что они движутся на юг, то есть в сторону, противоположную той, в какую им было нужно. И он показал товарищам, что нужно держаться правее, двигаясь в западном направлении.

Так они бежали полчаса. Наконец, когда выстрелы и крики позади стихли, они, тяжело дыша, остановились. А Пастухов при этом сразу повалился на землю. Нужно было срочно заняться его раной. Сержант Воробьев достал медицинский пакет, разрезал гимнастерку друга и обнажил рану. Беглый осмотр показал, что, кажется, Пастухову повезло: пуля не задела кость и прошла навылет. Воробьев промыл рану водой из фляжки, протер спиртом и затем перебинтовал.

Теперь можно было двигаться дальше. И шестеро разведчиков двинулись через лес. Некоторое время они шли на юго-запад, стараясь уйти подальше от расположения 17-го танкового полка, где им так не повезло. А затем взяли прежний курс в сторону Сычевки.