Кинжал дракона - Страница 28

Имея несколько вариантов, эльф предпочел скинуть мертвую обезьяну прямо за собой. Соскальзывая с лезвия меча, тело преградило путь летящему на эльфа животному, которое было вынуждено отпихнуть тело от себя, в результате утратив скорость и потеряв преимущество разгона. К тому времени, когда обезьяна восстановила равновесие и пришла в себя, Кэлси также сориентировался. Он опять развернул лошадь и послал ее в следующую атаку. Увидев, что осталась в одиночестве, обезьяна не захотела связываться с эльфом и бешено забила крыльями, пытаясь уйти от греха подальше.

Меч Кэлси ранил ей крыло, и полет превратился в беспомощное трепыхание. Животное камнем падало вниз и вновь взлетало, его бросало то туда, то сюда, оно перевернулось в воздухе и в конце концов, все также трепыхаясь, опустилось на землю. Охваченная ужасом обезьяна попыталась убежать, но разве ее скорость могла сравниться со скоростью могучего скакуна Кэлси? Конь обрушился на жалкого зверя, кости затрещали под копытами.

Обезьяна лежала в грязи и пыли с размозженным хребтом и, уже умирая, беспомощно смотрела на Кэлси, как он вновь повернул коня.

Но у Кэлси не было времени приканчивать неудачливое животное. Его взгляд уже был устремлен назад, на дорогу. Он увидел скачущую рысцой лошадь Гэри и был внезапно поражен отсутствием на ней всадника. Увидел гнома, как он на своем забавном приспособлении с разгона вкатывается в самую гущу доброй дюжины щелкающих зубами монстров.

А лук Кэлси валялся на земле за много ярдов от него.

На этот раз Гэри отвел от Джербила опасность, но гном отдавал себе отчет, что это лишь временная передышка, которая вряд ли продлится долго. На хвосте у него по-прежнему висела целая стая, и на подмогу ей с противоположной стороны приближались еще несколько – те, которые пронеслись мимо Гэри Леджера.

– Чтоб вас черти побрали, чтоб вам в преисподнюю провалиться! – воскликнул гном, бешено наяривая педалями, а рукой тем временем пытаясь наладить заевший рычаг управления защитными зонтами.

– Ну и заваруха, – пробормотал прятавшийся на некотором расстоянии Микки Мак-Микки. Зрелище напоминало некий странный вариант игры в «курицу и цыплят» – Джербил на полной скорости увлекал за собой одну ораву обезьян, в то время как вторая и более многочисленная летела им навстречу.

Обезьяны заверещали, Джербил завопил, и в последний перед столкновением момент гном обеими руками ухватился за рулевое колесо, сделал резкий поворот в одну сторону и сразу же в другую. Квадрицикл закрутило, от вращающихся вхолостую колес в воздухе смерчем закрутилась пыль.

Когда обе группы столкнулись в воздухе, Джербил дернул за еще один рычаг, регулирующий положение сиденья. Сиденье откинулось, и теперь Джербил почти лежал между высокими колесами.

Обезьяны с налету врезались друг в друга, влепились в квадрицикл, ударили тяжелыми телами бедного Джербила. На какое-то мгновение группа застыла, охваченная всеобщим оцепенением, а затем от бока кучи-малы отделился квадрицикл и медленно покатил прочь. Но тут пришли в себя и обезьяны, и положение гнома резко усложнилось.

С поверхности дороги взметнулись сети и влетели в самую гущу скопления. Обезьяны с визгом метались из стороны в сторону и сделали бы друг из друга полную яичницу, если бы магическая сила Микки не пошла на убыль. Он не смог больше поддерживать существование иллюзии. Сети рассеялись в воздухе.

Более реальными были стрелы, поток которых обрушился на обезьян, а также молоты – вращаясь, они летели с противоположной стороны. Гном пребывал в совершенно беспомощном состояшш – он практически потерял сознание. Чего нельзя было сказать ни об эльфе – сцепив зубы, он на полном скаку разил врагов, ни о бегущем дворфе – хохоча во всю глотку и быстро перебирая коротенькими ножками, он швырял один молот за другим.

Случилось так, что молот Джено и стрела Кэлси одновременно попали в выделяющегося своими крупными размерами вожака стаи. Молот вышиб у него из легких воздух, а стрела довершила работу, дав возможность этому воздуху со свистящим бульканьем выйти через аккуратное отверстие в глотке зверя.

Те обезьяны, которые еще были в состоянии летать, сделали это. Семь из девяти убрались прочь, две других стали жертвами стрел Кэлси. Три оставшихся в живых обезьяны сомкнули свои ряды против нападающего дворфа и все вместе нашли свою смерть там, где стояли.

Рыжебородый человек огромного роста медленно шел по каменистой горной тропе. На одном плече он без видимого напряжения нес большой меч. Под ним полнилась поднимающимся вверх туманом горная долина, в которой приютился маленький и аккуратный городок Гондабугган.

Рука Роберта крепко обхватила рукоятку меча. Он терпеть не мог пребывания в ограничивающем его возможности человеческом облике. Ему хотелось парить в высоте, на крыльях ветров, наслаждаясь ощущением мощи своей драконьей природы.

Но Роберт прожил на свете много веков и был поэтому столь же мудр, сколь и силен. Он подозревал, что сообразительные гномы уже успели разослать весть о его прибытии. Из этого следовало, что и тупоголовые горные дворфы, и обитающие в рассыпанных по склонам грозных гор жалкие людишки вовсю готовятся к встрече с ним. Даже эйфория от сознания того, что его главная соперница колдунья Керпдвен заперта на своем острове, не заставила Роберта потерять голову и пренебречь подобающей случаю осторожностью.

Если он хочет забрать страну в свои руки, то должен делать это постепенно, захватывая одну деревню за другой. И так уж получилось, что Гондабугган имел несчастье оказаться ближайшим к логову вурма поселением.

Хотя Роберт и пребывал сейчас в облике человека, но не утратил свойственную драконам обостренность ощущений. Потянув носом, он уловил запах стражи гномов и еще один, незнакомый и неожиданный запах задолго до того, как его близкое присутствие было заподозрено. Укрывшись под каменистым навесом на расстоянии около пятидесяти футов от гномов, он навострил уши, ловя каждое слово.

– Говорят, войско Киннемора уже в пути, – произнес дворфский голос.

– Это воистину удивительно! – взволнованно отозвался гном. – Воистину удивительно!

– Этот король – в каждой бочке затычка! Уж конечно, без него и тут не обошлось! – отвечал дворф. – Копье и доспехи Донигартена украдены. Это сделали эльф, который нанес поражение Роберту (с помощью Джено Молотобоя, конечно), и герой Гэри Леджер. Киннемор нервничает, в стране царит хаос.

– Воистину удивительно, – опять произнес гном. – Только подумать – Джербил Колбасник просто пролетел сквозь горы! Воистину удивительно!

– О, история гномов навеки сохранит его имя, – согласился второй гном, подтверждая свои слова хлопком коротких толстых ручек.

Такая недалекость вывела дворфа из себя, и он застонал от раздражения.

– Как вы не понимаете, артефакты и королевское войско важнее! – попытался втолковать он.

– Да, – раздался звучный, отдающийся эхом голос. В поле зрения стражи возник огромный, рыжеволосый и рыжебородый человек. – Это действительно важнее. Расскажи-ка мне об артефактах и о королевской армии.

Час спустя Роберт, уже опять в облике дракона, легко скользил в теплых воздушных потоках, поднимавшихся со склонов восточной оконечности Двергамала. Он удовлетворенно ждал, пока в животе у него уляжется обед – два гнома и дворф. Беда с этими дворфами, до чего плохо они перевариваются!

То, что Роберт узнал о событиях на западе, на время обезопасило Гондабугган от его нападения. Роберт понял, что воздействие на ситуацию оказывают не только его свобода и ссылка Керидвен.

Роберту не хуже любого другого было известно, что Киннемор – марионетка Керидвен и что, будучи таковым, он непременно доставит дракону неприятности. К тому же в стране, как на грех, объявились герои, впервые за несколько веков, впервые со времен Кедрика Донигартена. Драконы, власть которых зиждилась в равной степени как на реальной силе, так и на вызываемом ими страхе, не любили героев.