Киев - Страница 15
– Да. Под откос нас уже пустили, осталось «партизан» дождаться.
Ждать долго не пришлось. Корпус сотряс новый взрыв, и по броне металлическим горохом загрохотали пули.
– Откуда стреляют, хоть видишь?! – крикнул Книжник, пытаясь разглядеть хоть что-то в мерцающей мещанине радара.
– Не мешай! – отрезал Три-Три, щелкая выключателями и орудуя манипуляторами управления огнем. – Не видишь – пытаюсь активировать орудия!
Пальцы кио мелькали со скоростью лопастей вертолета. Было ясно, что помочь спецу семинарист не в силах.
– Тогда держись! – крикнул Книжник. – Я к нашим!
По узкому проходу он бросился в сторону головного вагона – туда, где оставался Зигфрид и где был оставлен так нужный сейчас арбалет. Проход шел между внешней броневой стенкой и горячим, как адское пекло, котлом паровоза. Накренившийся корпус то и дело заставлял соприкасаться с горячим металлом, и парень зло шипел от боли – не хватало только вдобавок заживо поджариться в этой железной западне. Температура в узком коридоре заметно повысилась. Уж не случилось ли что с реактором? Только этого еще не хватало!
Добравшись до стыка вагонов, он попытался привычно сдвинуть с места тяжелую дверь – но не тут-то было: дверь заклинило перекосившейся стальной перегородкой. На миг потеряв самообладание, Книжник впал в панику и стал судорожно глотать воздух, решив, что сейчас задохнется в этом душном горячем загоне. Однако очередная дробная очередь по броне прямо над головой привела его в чувство.
Взяв себя в руки, вспомнил о технологическом люке над котлом, через который можно выбраться на воздух. Только как вылезать туда, когда из оружия у тебя – только толстый географический атлас?
Прошло еще несколько панических секунд, прежде чем Книжник понял, что сжимает в руке уже не атлас, а извлеченную из него «закладку» в виде устрашающего вида «маузера» образца тысяча восемьсот девяносто шестого года. Это, конечно, не арбалет с точки зрения точности, но в плане убойности – будьте спокойны!
– Идиот! – в сердцах выругался он и, не теряя времени, полез вверх, по лесенке, приваренной к боковине паровозного котла. Металл обжигал ладони, но семинариста подгоняли звуки разгорающегося боя.
Откинув крышку люка, парень рывком подтянулся, наполовину высунувшись из люка. И будто нырнул с головой в мутную воду: кругом клубился жирный черный дым, удушливо проникающий в нос и глотку. Торопливо надвинув на лицо болтавшийся на груди респиратор, семинарист огляделся – и не увидел почти ничего, кроме каких-то мечущихся пятен. Воздух наполняли звуки беспорядочных выстрелов и чьи-то хриплые вопли.
– Зигфрид!!! – заорал он и изумился собственному голосу, словно захлебнувшемуся и задушенному грязной ладонью.
Черт – респиратор! Сорвав маску, закричал снова, стремясь перекрыть грохот выстрелов и череду взрывов:
– Зиг, ты живой?!
Вопрос, в общем-то, оказался риторическим, так как остался без ответа. Лишь боги вестов знают, где сейчас носит неугомонного воина, так как вряд ли в такой ситуации он отсиживается за броней каземата.
Прямо над головой ухнуло – и семинариста буквально швырнуло на крышу бронированного кожуха паровоза. Звон в ушах заглушил звуки боя. Это в его направлении бахнуло орудие носовой башни – большое спасибо, что не снесло голову! Пошатываясь, он поднялся на ноги, огляделся.
Налетевшим ветерком немного рассеяло дым, и то, что предстало взгляду, не принесло оптимизма. Краем глаза Книжник заметил движение в дымящихся развалинах какого-то домишки – похоже, в него попал снаряд из башенной установки «Дракона». При этом не добил неизвестного противника, так как из развалин довольно активно огрызались из чего-то крупнокалиберного. Пули вовсю колотили в скошенные борта броневагонов, правда, без особого результата. Визг рикошетов едва ли не заглушал звуки выстрелов.
А на броне уже вовсю хозяйничали чужие. Слегка оторопев, Книжник наблюдал за разношерстной группой из пяти особей, безуспешно пытавшихся вскрыть наглухо задраенные люки заднего вагона. «Особей» – потому что отсюда трудно было разобрать принадлежность врагов к какому-то из известных разумных видов. Вроде двуногие и двурукие, но двигаются как-то необычно – резко, порывами, какими-то прерывистыми движениями, как куры. Одеты в бесформенные серые балахоны и маски – вроде противогазных, только матерчатые, но с такими же круглыми очками-глазницами поверх. В руках какое-то совсем уж древнее оружие – длинноствольные винтовки, вроде английских «буров», и неказистые карабины с широкими щербатыми штыками. На головах у них были самые настоящие немецкие каски – заржавленные, потертые, словно пролежавшие много лет в могилах вместе с прежними, давно истлевшими хозяевами. Не исключено, что так оно и было, – по Земле бродит множество психов, занимающихся разграблением могил и поклоняющихся самым темным силам.
Вот они на кого похожи – на немецких солдат времен Первой Мировой войны! Такие же нелепые, анахроничные и жуткие, как сама война. Перед глазами слайдами мелькнули черно-белые фотографии из старинных книг – колючая проволока, пулеметы с водой, закипающей в раскаленных кожухах, и чудовищные, словно выползшие из фильмов ужасов, первые танки.
В лицо будто дыхнуло окопным смрадом смерти, и вспотевшая ладонь крепче сжала ладонь «маузера» – наследника все той же, давно сгинувшей эпохи. Толку от одного пистолета против пятерых громил со зверскими пушками да штыками! Одна надежда на Три-Три – если, конечно, до него не доберутся нападавшие.
Запоздало оглядевшись, семинарист торопливо пнул ботинком тяжелую крышку люка, захлопнув ее: если эти мерзавцы проникнут внутрь бронепоезда, тогда всем его пассажирам конец!
Правда, похоже, финиш сейчас придет ему самому: сразу три безликих головы повернулись в его сторону – все так же, по-птичьи. Уставились на него неподвижными стеклянными взглядами и стали медленно, как в кошмарном сне, приближаться.
Вскинув пистолет, Книжник затряс им, дрожащим голосом выкрикнул:
– Не подходи! Назад! Стрелять буду!
Отчего-то он не торопился открывать огонь. Мешал какой-то нерациональный страх – эти фигуры казались ему призраками, которых не берет пуля. Будто первый же выстрел разъярит этих вылезших из могилы монстров.
А монстры в касках уже надвигались, выставив перед собой сверкающие штыки, и слышалось даже их тяжелое дыхание под плотными масками. И тогда семинарист не выдержал – спустил курок. «Маузер» злобно рявкнул и непривычно подпрыгнул, едва не вырвавшись из ладони.
Первая пуля прошла мимо, вызвав ощущение, что противник и впрямь неуязвим. Сжав зубы и схватив рукоять оружия двумя руками, Книжник выстрелил снова – на этот раз прицелившись получше.
Первый враг наткнулся на пулю и отшатнулся, издав звук, вроде приглушенного рева. И тогда остальные бросились в атаку. Отчего-то они непременно хотели прикончить парня штыками. Это его и спасло, подарив спасительные секунды еще на несколько выстрелов, что он успел сделать, пока «маузер» не заклинило в результате осечки. Второй нападавший рухнул к ногам Книжника, едва не зацепив его штыком выпавшей из рук винтовки. Третий кулем повалился с крыши броневагона.
Но там, за спинами своих расстрелянных товарищей, стояли еще двое. И эти уже успели вскинуть свое оружие. Парень, не раздумывая, упал на живот, прикрывшись трупами убитых. Дуплетом бахнули винтовки, над головой просвистели пули и, с визгом отскочив от брони, улетели вдаль. Пока враги с рычанием передергивали затворы, Книжник отчаянно пытался починить заклинивший «маузер», уже понимая, что не успеет. Единственным шансом спастись было спрыгнуть с вагона в дымную мглу, рискуя переломать ноги и распороть брюхо в нагромождении ржавого железа.
Ему не пришлось делать этот сомнительный выбор. Между ним и врагами возникла маленькая, хрупкая с виду фигурка, казавшаяся еще меньше рядом с нападающими. Маленький ребенок, один – против мощных фигур и острых штыков.
– Егорка! – вскрикнул Книжник, неожиданно ощутив страх за это маленькое существо.