Кэти Малхолланд. Том 2 - Страница 15

Он некоторое время молчал, поглаживая ее руки, потом ответил:

– Она умерла через несколько часов после того, как я написал тебе письмо.

Кэти сидела неподвижно, но внутри у нее бушевал целый ураган чувств. Все желания, стремления, мечты, запрятанные в самой глубине ее существа, теперь вырвались наружу, и ее душа наполнилась ликованием. Энди свободен, повторяла себе она, испытывая при этом невероятное облегчение и радость. Она знала, что это значило: теперь они наконец смогут вступить в законный брак. А главное, теперь она может больше не бояться его потерять.

– Мне очень жаль, – тихо сказала она, стараясь не выдавать свою радость.

Он не ответил. Немного помолчав, она спросила:

– Твоя жена… она была в обиде на тебя?

– Нет, нет. Никаких обид, никаких обвинений. Напротив, она была очень добра и ласкова со мной. Честно говоря, мне бы стало легче, если бы она закатила мне сцену. Но, по-моему, она чувствовала себя виноватой передо мной, хотя, по логике вещей, виноватым должен был бы чувствовать себя я. – Он наклонил голову и заглянул ей в глаза. – Да, да, Кэти, я должен был бы чувствовать себя виноватым перед ней за то, что ушел от нее, но, как ни странно, я не испытывал никакой вины. Я ничего не могу с собой поделать, Кэти, я знаю, что поступил с ней плохо, но вовсе не раскаиваюсь в этом. Впрочем, разве я могу в чем-либо раскаиваться, когда у меня есть ты?

Он сказал это с почти детской простотой. Потом его лицо стало серьезным, и он продолжал:

– За день до ее смерти у нас с ней был долгий разговор. Ей захотелось рассказать мне о своих чувствах. Она сказала, что очень сожалеет о том, что не была мне хорошей женой. Она сказала, в том, что наш брак не удался, виновата она и только она, и что выходить замуж вообще было ошибкой с ее стороны, потому что она не создана для брака. Наверное, она права – есть женщины, из которых никогда не получаются хорошие жены, и, я думаю, она была одной из них. Таким женщинам вообще нельзя связывать свою жизнь с мужчиной. – Заметив ее слезы, он дотронулся кончиками пальцев до ее щек. – Не плачь, Кэти, не надо. Все это вовсе не так грустно, как кажется. Моя жена прожила вполне счастливую жизнь – она всегда жила так, как ей хотелось. И у нее были дети… Она очень любила наших детей. Знаешь, есть женщины, которым нужны дети, но вовсе не нужен мужчина. Кристин была замечательной матерью, но роль жены не для нее. Я думаю, она была бы рада, если б смогла зачать детей без участия мужчины. Для таких женщин, как она, непорочное зачатие было бы оптимальным решением.

Сказав это, Эндри улыбнулся, и серьезное выражение сошло с его лица. Но Кэти не улыбнулась в ответ на его улыбку.

– А как твои дети? – спросила она.

– Ах, дети… Знаешь, я всегда думал о них, как о детях, и почему-то не осознавал, что они уже давно превратились во взрослых мужчин и женщин… Тебе будет интересно узнать, что за последние годы я успел уже несколько раз стать дедушкой.

При этом сообщении у Кэти защемило сердце. Она подумала о том, что ее желание иметь детей от Энди так и не смогло осуществиться – а там, в Норвегии, у него были дети и даже внуки…

– Они были рады тебе? – спросила она.

– Мои дети? Нет.

Он сказал это абсолютно спокойным, почти холодным тоном, но она знала, что в глубине души он очень огорчен. Выпрямившись, она подняла голову и заглянула ему в лицо.

– Но почему, Энди?

– Я не знаю почему, Кэти. Может, они так и не смогли мне простить, что я ушел от их матери. Кристин не таила обиды на меня, зато мои дочери были глубоко оскорблены. По правде сказать, я ожидал, что все будет наоборот… Нет, они ни в чем не обвиняли меня вслух и обращались со мной очень вежливо – с той холодной вежливостью, с какой обращаются с посторонними. Но я видел по их глазам, что они считают меня злодеем, бросившим их мать. Они, наверное, были бы рады, если бы смогли упрекнуть меня в том, что я ушел от семьи, оставив их всех умирать с голоду. Но, если бы они жили в бедности, я бы никогда их не бросил. Как бы плохо они ко мне не относились, я бы остался с ними.

– А сын? Ты с ним встречался?

– Ах, сын! Да, я виделся с ним. Он тоже был очень холоден со мной вначале. Но перед самым моим отъездом он все-таки проникся ко мне теплым чувством. Он нашел меня уже в порту и спросил… Хочешь знать, о чем он меня спросил? – Эндри улыбнулся и слегка наклонился к Кэти. – Он спросил, может ли он навестить меня, когда будет в Англии.

– О, Энди, я так рада! А он похож на тебя?

– Да, он очень похож на меня, только он красивее.

– Этого не может быть, – она погладила его по щеке, улыбаясь. – Красивее тебя не бывает. – Немного помолчав, она спросила: – Твой сын тебе понравился?

Эндри посмотрел в сторону, задумчиво теребя бороду.

– На этот вопрос нелегко ответить. Странно, что ты спросила меня об этом, потому что я сам задаю себе этот вопрос. Не знаю, нравится он мне или нет. То есть да, он очень симпатичный молодой человек, но я почему-то не испытываю к нему тех чувств, какие отец должен испытывать к сыну. Хоть он и походит на меня внешне, он показался мне абсолютно чужим человеком. Характером он пошел в родителей моей жены.

– Это вполне естественно, Энди. Внуки часто походят на дедушек и бабушек. Кстати, родители твоей жены еще живы?

– О, эти двое никогда не умрут! Только они уже не так счастливы, как прежде, – они потеряли большую часть своего капитала и горько сожалеют об этом. Мой тесть несколько лет назад вложил большие деньги в одно невыгодное предприятие в Швеции и никак не может себе этого простить. Даже на похоронах Кристин он продолжал жаловаться на судьбу и оплакивать потерянные деньги… Ладно, хватит об этом говорить. Все это уже позади, а я теперь свободен и вернулся к моей Кэти. – Он серьезно посмотрел на нее. – Ты понимаешь, что это значит?

Она смотрела на него молча, не решаясь заговорить. Он взял ее за плечи и слегка встряхнул.

– Ты понимаешь, что это значит? – повторил он.

Она не могла сказать: «Это значит, что мы можем пожениться», – потому что эти слова должны были исходить от него. Он взял ее руку и поочередно погладил каждый ее палец от основания до ногтя.

– Я заметил, что ты никогда не носила колец, – задумчиво проговорил он.

Ее глаза заволокло слезами, и черты лица, склоненного над ней, расплылись и стали неясными.

– Ты согласна стать моей женой, Кэти?

– О, Энди, любимый…

Она заплакала, уткнувшись лицом в его шею.

– Это всего лишь формальность, – сказал он, гладя ее по волосам. – Мы с тобой муж и жена уже четырнадцать лет, и нет такого закона, который мог бы сблизить нас еще больше. Но все же я рад, что наш союз теперь можно узаконить, потому что мое имя будет для тебя дополнительной защитой. А я всегда хотел быть твоим защитником во всем.

Неожиданное возвращение Эндри и радость по поводу того, что она станет его законной женой и получит право носить имя миссис Фрэнкель и перед лицом закона, заставили Кэти на некоторое время забыть о «деликатном деле», как называл мистер Хевитт историю, касающуюся ее дочери и молодого Розье. Весь вечер и весь следующий день, который был кануном Рождества, она пребывала в состоянии полнейшего счастья, ни на минуту не расставаясь с Эндри, и только под вечер была вынуждена вспомнить об этой неразрешенной проблеме.

Они с Эндри развешивали рождественские украшения в гостиной, когда в комнату поспешно вошла Бетти и, прикрыв за собой дверь, сказала возбужденным шепотом:

– К вам пришли две леди, мадам. Они сказали, что должны срочно переговорить с вами.

Кэти стояла под люстрой, протягивая Эндри, взобравшемуся на маленькую стремянку, несколько веток омелы. Услышав о двух гостьях, она невольно вздрогнула.

– Что это за леди, Бетти? Ты пригласила их войти?

– Нет, я их еще не впускала. Они сказали, что их обеих зовут мисс Чапмэн. Но они не молодые девушки, а пожилые дамы.

Бетти не заметила, как Кэти переменилась в лице, услышав фамилию Чапмэн. Она была слишком возбуждена появлением столь элегантных дам, которые, судя по их внешнему виду, принадлежали к самым высоким кругам общества, и рада тому, что у Кэти завелись знакомые среди аристократии. Пусть соседи, которые не хотят признавать ее хозяйку, видят, с какими людьми та общается.