Кентавры Юпитера - Страница 33

— Сегодня он, похоже, останется в дураках, — процедил Фрэзер, щелкая многочисленными тумблерами на панели управления. — Но будет жаль, если кто-то из этих парней случайно окажется рядом с «Олимпией» во время взлета.

— Вас это так беспокоит?

— Да. Думаю, надо рискнуть и предупредить их, что до старта осталось тридцать секунд.

Он включил передатчик и настроил его на волну «Общий прием».

— Внимание! — торопливо сказал он. — Космолет «Олимпия» готовится к взлету. Немедленно очистите площадку рядом с ним! Повторяю — немедленно очистите площадку рядом с «Олимпией»!

В динамике что-то щелкнуло, захрипело, а затем чей-то удивленный голос спросил: «Дьявол, кто это говорит?» Фрэзер не обратил на это внимания — он смотрел на крейсер. Одно из орудий стало поворачиваться в его сторону. Люди на взлетном поле замерли в растерянности.

— Осталось десять секунд! — заорал Фрэзер. — Бегите, черт бы вас побрал!

И они побежали врассыпную. Но двое астронавтов, судя по скафандрам — солдаты, торопливо пошли в сторону «Олимпии», поднимая бластеры. «Эти идиоты сгорят, это уж точно», — подумал Фрэзер и решительно нажал на рычаг пуска.

Корабль вздрогнул так, что у Фрэзера клацнули зубы. Снизу поднялось облако выхлопных газов. Затем раздался оглушительный грохот, который не смогла смягчить даже солидная звукоизоляция. Космодром быстро стал уходить вниз. Вскоре на экранах был виден весь огромный, изъеденный кратерами и трещинами шар Ганимеда. Над его восточным краем висел ослепительный диск Солнца.

Лоррейн застонала где-то рядом, но Фрэзер снизил тягу, лишь когда корабль достиг двойной скорости убегания. Затем он вернул оба кресла в обычное маршевое положение. Ганимед ушел в сторону, и теперь на центральном экране была видна лишь черная бездна, усыпанная искрами звезд.

— Лори, как дела? Нормально? Тогда включите экран заднего обзора. Я хочу убедиться, что нас не преследуют.

— Этого не может быть, — слабым голосом ответила девушка, еще не успев отойти от бурного старта. — Все их космоботы находятся на патрулировании вокруг других лун. А от «Веги» мы уж как-нибудь увернемся.

— Да, но не так-то просто будет избежать их боевых ракет, — возразил Фрэзер. — В любом случае надо постараться прилуниться возле Блоксберга незамеченными, иначе… Черт побери!

Компьютер высветил на дисплее несколько колонок цифр, а затем нарисовал две кривые, нацеленные в ярко блестящую точку, обозначившую «Олимпию».

— Они все-таки успели произвести залп! — взволнованно воскликнула Лоррейн. — Но ракеты летят с большим начальным промахом, так что…

— Утешила, нечего сказать, — пробурчал Фрэзер, с мрачным видом изучая траектории боевых снарядов. — На такой случай у них есть головки самонаведения. Если Свейн догадается использовать главный радар Авроры и сможет скорректировать их курс, то ракеты скоро захватят нас и будут гнаться хоть до самого Юпитера. Хотя туда нам надо еще долететь…

Фрэзер уселся за компьютер и занялся расчетом траектории полета «Олимпии». Без навигационных таблиц это можно было сделать лишь приближенно, но Фрэзер положился на свой опыт. Затем он на одну десятую прибавил ускорение — большего при скромных энергетических ресурсах корабля позволить было нельзя.

Рядом с панелью приемника замигала красная лампочка.

— Вызов, — с тревогой сказала Лоррейн. — Выходит, они знают наши координаты?

— Вряд ли. Скорее всего ведут передачу широким радиолучом. Я могу ответить точно так же — обнаружить нас они все равно не сумеют.

Он включил приемник.

— Внимание, космолет «Олимпия»! Вы слышите меня? — послышался в кабине голос адмирала Свейна.

Фрэзер увидел в глазах девушки неприкрытый страх и разозлился.

— Говорит «Олимпия», — резко ответил он. — Какого дьявола вы хотите?

— Хочу спросить кое о чем, — сухо сказал адмирал. — Говорит комендант временной администрации Ганимеда Свейн. Кто вы? Назовите свои имена.

— Я весь внимание, — с иронией ответил Фрэзер. Он и не думал называть свое имя — частично из упрямства, но главным образом из-за опасения, что его семья может подвергнуться репрессиям.

— Именем закона, немедленно возвращайтесь!

— Если это все, что вы хотели сказать, то я отключаю приемник, — спокойно ответил Фрэзер.

— Подождите. Я догадываюсь, что вы собираетесь предпринять. Это совершенно очевидно. Вы рассчитываете достичь Земли, но вам это не удастся. На борту «Олимпии» нет ни воздуха, ни воды, ни пищи. Возможно, вы смогли во время взрыва пронести с собой кое-что, но на далекий перелет этого в любом случае не хватит.

— И все же я дышу пока, — заметил Фрэзер.

— Наверняка вы находитесь в скафандрах. Для того чтобы поддерживать воздухообмен в объемах всего космолета, требуются немалые запасы кислорода, которого у вас нет. Никакие химические очистители вам не помогут.

— Адмирал, вы рассчитываете запугать меня? — усмехнулся Фрэзер. — Хорошо, теперь моя очередь рассказывать страшилку. Когда на Ганимед прибудут корабли военно-космических сил, вам придется отвечать за ВСЕ, что вы натворили и еще натворите в системе Юпитера. Подумайте об этом и ведите себя соответственно.

— Заткнись, болван! — неожиданно взорвался Свейн. — Кого ты хочешь перехитрить? Я отлично понимаю, что прямо на Землю ты не полетишь — если, конечно, экипаж корабля составляют не самоубийцы. Значит, где-то ты намереваешься запастись воздухом, водой и пищей. На соседних лунах это тебе не удастся — мои космоботы дежурят на орбитах и получили приказ открывать огонь без предупреждения.

«Замечательно, — подумал Фрэзер. — Именно поэтому тебе, тупорылый вояка, и не удастся контролировать пространство вокруг Ганимеда».

— Я думаю, вы это тоже учли, — успокоившись, вновь вежливо продолжил адмирал. — Значит, у вас остается один путь — вернуться в какой-нибудь другой район Ганимеда, где вам смогут помочь. На всякий случай мы вышлем на орбиту патруль, так что не надейтесь провести меня! Лунных ракет на космодроме вполне достаточно для этой цели. Они, правда, не оборудованы для патрульной службы, но мы сумеем оснастить их радарами и будем контролировать каждый фут поверхности. Если вы все-таки рискнете прилуниться на Ганимеде, то предупреждаю: «Вега» тотчас выйдет на орбиту и уничтожит вас.

— О, нет, нет, нет… — прошептала Лоррейн, побледнев.

Фрэзер чувствовал себя не лучше и все-таки сумел выдавить:

— С чего это вы решили, что я сунусь под огонь пушек?

— Вы неплохо блефуете, незнакомец, но карты ваши биты, — ответил Свейн. — Я восхищаюсь стойкостью вашего духа — не так часто среди гражданских лиц приходится встречать настоящих мужчин. Даю слово офицера, что если вы тихо-мирно возвратитесь на Ганимед и сядете рядом с Авророй, то я всего лишь посажу вас под арест и со временем передам в руки суда. Естественно, после того как в США будет восстановлено законное правительство.

Голос адмирала ослабевал по мере удаления «Олимпии» от Ганимеда. Но сталь и лед в его интонациях были заметны по-прежнему.

— Отказавшись же вернуться с повинной, вы обречены. Я брошу на патрулирование все силы и буду ждать неделю или две — на большее время у вас не хватит ресурсов. Это отвлечет от дела многих людей, производство боеголовок будет замедлено, но я готов пойти на это. Кто знает, быть может, в системе Юпитера есть какой-нибудь тайный склад на одном из астероидов? Рисковать я не желаю. Учтите, отказавшись вернуться, вы подписываете себе смертный приговор.

Фрэзер взглянул на Лоррейн. В ее расширенных глазах стояли слезы, но тем не менее она упрямо помотала головой.

— Перестаньте играть в героя! — рявкнул Свейн. — Ваша смерть ничего не изменит. Возвращайтесь, пока я обещаю гарантию вашей жизни.

— Все верно, — устало сказал Фрэзер. — Вы победили. Черт с вами, я поворачиваю назад.

Он выключил передатчик и пытливо взглянул на Лоррейн. Та была близка к истерике.

— Нет, нет, ни за что! — всхлипнула она, умоляюще глядя на Фрэзера. — Лучше смерть, чем такой позор!