Кельты. Воины и маги - Страница 9

Если бы письменная история трансальпинской Европы началась на тысячу лет раньше, происхождение кельтов можно было бы проследить не только с помощью изучения общего хозяйственного уклада и социальных тенденций, но и на примере судеб отдельных родов, династий и даже личностей. Но «человеческий» аспект событий, касающихся протокельтов, все же остался за кадром, потому в данной главе излагаются результаты изучения этой проблемы, добытые «окольными» путями. Впрочем, у такого подхода есть и свое преимущество – он позволяет охватить множество факторов, повлиявших на процесс формирования народа кельтов, и в то же время дает возможность приоткрыть завесу тайны в поисках национальных корней. Представляется логичным, что знание особенностей формирования похожих союзов или племен, попавших в поле зрения древних историков и гораздо лучше изученных, может помочь в понимании роли и специфики объединяющего элемента, обусловившего появление кельтской цивилизации.

Карта4. Протяженность гальштатской культурной провинции в начале V века до н. э.

Геродот приводит два любопытных описания степных народов Восточной Европы, чьи названия он использует в том же этнологическом смысле, что и термин «кельты». Речь идет о киммерийцах и скифах. В обоих случаях группы племен, имевших различное происхождение и обитавших на разных ареалах, были объединены, каждая под властью воинственного «княжеского» племени. Когда «княжеское» племя терпело поражение в битве, союз племен распадался и возникали новые группы, объединявшие разнородное население уже под другими названиями. Кстати, к созданию бронзовой конской сбруи, происходящей из прикавказских областей и появившейся, как выше упоминалось, в конце бронзового века полей погребальных урн, могут иметь отношение киммерийские всадники. Владычеству киммерийцев положило конец вмешательство скифов, которые стали восточными соседями обитателей гальштатской культурной провинции в конце VI века до н. э. и в свою очередь были низвержены другим кочевым народом, двигавшимся на запад, – сарматами.

Что касается кельтов, ситуация была не так проста, поскольку они вели в основном оседлый образ жизни, связанный с земледельческим хозяйственным укладом, занимали огромные пространства и существовали в разных географических условиях. Некоторые параллели можно найти во временах упадка Римской империи, в IV и V веках н. э., – тогда господствующие кланы, или «княжеские» племена, объединяли под своей властью обширные территории и их обитателей. Пример тому – готы и франки. В масштабе помельче это можно проиллюстрировать происхождением слова «англичанин». В англосаксонском нашествии участвовало совсем небольшое число истинных англов, но иммигранты вскоре приняли самоназвание «англичане», поскольку именно представители знатного рода англов возглавили переселение с берегов Фризии.

В связи с этим можно выдвинуть следующую гипотезу: название keltoi, ставшее известным впервые именно в этой греческой форме, было принято населением североальпийской культурной и языковой провинции (а также земель, попавших в сферу ее экспансии), которое подчинялось гальштатскому «княжескому» племени, чьи представители похоронены в могилах, содержащих погребальные повозки, и чьим племенным или родовым именем и было это слово.

Другое широко распространенное название – galatae, – вероятно, имеет аналогичное происхождение, однако не следует забывать, что оно появилось в трудах античных авторов намного позже того, как центры гальштатской культуры пришли в упадок, а именно в те времена, когда кельты, будучи уже создателями латенской культуры, снова рассеялись на значительных территориях. Возникли новые обстоятельства и новые формы межплеменных отношений.

Заключительные параграфы этой главы посвящены кельтским поселениям в Британии и Ирландии, а также оценке роли древнеирландских законов и литературы как зеркала жизни кельтского общества во всех ее проявлениях.

Миграции в Британию.Как упоминалось выше, белги были единственным кельтским или отчасти кельтским народом, чьи миграции в Британию имеют прямые документальные подтверждения. Согласно историческим и археологическим данным, переселение произошло в начале I века до н. э., однако прежде необходимо вернуться в более отдаленные времена и рассмотреть археологические доказательства существования тех кельтоговорящих популяционных групп, намек на которые содержится в перипле Пифея. Об их противостоянии с белгами рассказывает Цезарь, а Тацит говорит о них как о противниках римлян. Эти племена жили неподалеку от древних белгских королевств на континенте.

Археологические данные, касающиеся Британии и Ирландии, свидетельствуют о том, что на этих островах в конце 2-го тысячелетия до н. э., когда на континенте начала оформляться североальпийская культурная провинция полей погребальных урн, существовала инертная, но широко распространенная материальная культура, опиравшаяся, с одной стороны, на наследие культур колоколовидных кубков и боевых топоров и, с другой, на мезолитические и западные неолитические источники. Блестящий и многоликий ранний бронзовый век продлился около двух-трех столетий, достигнув расцвета в XV веке до н. э., затем последовал менее примечательный период, в течение которого смешанное и, возможно, даже ставшее однородным население вело главным образом кочевую жизнь скотоводов. Кузнечное ремесло, однако, в этой среде продолжало развиваться, и островитяне не отставали от бронзовых дел мастеров, создавших северную континентальную традицию.

Первым известным археологии признаком влияния североальпийской культурной провинции полей погребальных урн стало появление в районе эстуария Темзы бронзовых мечей среднерейнского типа. Скорее всего, их на острова привезли новые искатели приключений, а не иноземные купцы. Мечи можно датировать X веком до н. э. Примерно в то же время на двух островах повсеместно вошли в обиход бронзовые топоры, которые представляли собой более подходящий предмет торговли. Появление топоров – самых полезных в хозяйстве бронзовых инструментов – и освоение приемов обработки листового металла (распространение и того и другого на всей территории трансальпинской Европы стало возможным благодаря интенсивной добыче руды с началом эпохи полей погребальных урн) открыли перед островитянами новые возможности и дали импульс развитию торговли металлом. Местные ремесленники отныне могли удовлетворять запросы и нужды новой эры, так что с континента оружие привозить перестали, по крайней мере в больших количествах.

Вследствие экспансии провинции полей погребальных урн в Южной Британии появились первые переселенцы – беженцы из Северной Франции, судя по глиняной посуде, выполненной в стиле французского среднего бронзового века и обнаруженной в Кенте. Более серьезная и крупномасштабная волна иммиграции хлынула на остров в начале VIII века до н. э. Новые переселенцы заняли на юге Англии земли, богатые меловыми отложениями; материальные свидетельства их пребывания находят также в Суссексе, Дорсете и Уилтшире. Нет необходимости подробно анализировать в данной книге различия между археологическими культурами – для нас важно то, что эти иммигранты обладали некоторыми общими характеристиками. Во-первых, они принесли с собой хозяйственный уклад оседлого земледелия (некоторые их поселения и системы обработки полей сохранились до наших дней). Это, как было показано выше, одна из характерных черт культуры полей погребальных урн, чуждой обитателям Западной и Северной Европы во 2-м тысячелетии до н. э. Во-вторых, их погребальный ритуал включал в себя кремацию и захоронение праха в урнах (впрочем, в этом отношении древние обитатели острова не узнали от них ничего нового, поскольку ритуал трупосожжения, выросший из поздненеолитического ритуала, повсеместно известного в Британии и Ирландии, практиковался там задолго до появления переселенцев). В-третьих, новая керамическая традиция, распространившаяся в Англии, принадлежала, как и в первом случае, скорее к культуре среднего бронзового века, нежели к культуре полей погребальных урн. Все это подтверждает сделанный ранее вывод о всеобъемлющей природе экспансии культуры полей погребальных урн, которая распространилась к северу от Рейна, охватила Францию и была воспринята носителями более древних культур. Настоящий керамический стиль культуры полей погребальных урн появился в Англии только вместе с первыми колонистами, пришедшими из центральных областей североальпийской провинции. Ареал их расселения на острове ограничился южным побережьем, и керамический стиль вскоре был освоен местным населением. Среди последних мигрантов, очевидно, были жители с берегов швейцарских озер, спасавшиеся от нашествия гальштатских воинов, которые вторглись в этот регион в VII веке до н. э.