Кейн. Печать богов (СИ) - Страница 1

— Папа, мне больно, — устало и обречённо прошептал Никки, — Помоги мне, пап…

Воздух, даже сквозь фильтры шлема, вонял горелой проводкой. За бронированным стеклом лаборатории суетились и шумели охранники комплекса. Во мне бушевала ярость и боль, но внешне я оставался спокойным. Как всегда. Чёртовы модификации!

— Ничего, малыш, уже недолго осталось, — мягко произнёс я. В горле стоял ком, и говорить получалось с трудом. Я отстегнул перчатку боевого скафа, чтобы в последний раз коснуться волос сына, — Скоро всё это закончится, и ты сможешь отдохнуть.

Глухой удар сотряс прозрачную стену и по стеклу побежали первые трещины. Я в последний раз взглянул на изуродованное экспериментами тело своего ребёнка и вытащил из ножен фамильный кинжал.

Новый удар и выбитые крошки со звоном ударили по броне. Персоналу удалось подключиться к системе громкоговорителей и в комнату, треща помехами, ворвался ненавистный голос Маркуса:

— Бассар, остановись! Ты совершаешь ошибку! — проревел начальник центра исследования пространства, — Давай всё обсудим!

Обсудим… Да… Непременно обсудим! Странный оранжевый клинок коснулся вяло трепыхающейся жилки на шее ребёнка. Спасти сына я уже не смогу, как и жену. Слишком поздно вернулся.

Слишком сильно доверял системе.

Маришку просто пустили в расход, как ненужный мусор, а Никки… Сына превратили в источник ценного биоматериала.

Я крепко зажмурился и шевельнул рукой. По бледной коже малыша толчками потекла кровь и он облегчённо улыбнулся.

— Спасибо, пап, — едва слышно прошептал Никки и медленно закрыл глаза.

Внутри что-то оборвалось. Что-то такое, без чего жить дальше не имело смысла. Мозг превратился в механический автомат, сухо отщёлкивающий патроны-мысли.

Я пробежался взглядом по тактическому дисплею шлема и глубоко вздохнул. Три плазменных гранаты, пара батарей к импульсной пушке и вибромеч. Должно хватить.

— Что ж, потанцуем! — выдохнул я и, одновременно с грохотом осыпающегося стекла, упал на пол и швырнул гранату в толпу врагов.

Облако плазмы накрыло половину охранников и остальные отхлынули назад. Воздух мгновенно раскалился до запредельных температур и обжёг гортань.

Система охлаждения скафа не справлялась, но это было нормально. Я чувствовал, как тлеют волосы на моих руках, но врагам приходилось ещё хуже. На космической станции вообще было запрещено носить тяжёлую броню, за что сегодня уже немало людей заплатили жизнями.

Я слышал вопли заживо сгорающих врагов, видел их мечущиеся фигуры. Нос забивал запах горящей плоти. Я шёл вперёд. В мучительной смерти множества сотрудников комплекса был виноват всего один человек, но именно он не спешил выходить из своего убежища.

Где-то впереди скрывался ублюдок, ответственный за всё, и я должен был добраться до него. Обязан.

Серия коротких очередей и последние защитники командного центра упали на пол. Я присел за углом и быстро сменил батарею. Сервоприводы левой руки давно сломались. Правая нога и плечо сигналили о критических повреждениях. Скаф доживал свои последние минуты, как и я.

Внезапно бронированные двери в конце коридора разошлись в стороны. Послышались тяжёлые шаги и на моё укрытие обрушился залп из тяжёлого ганнера. Уши моментально заложило, шрапнель кипящего пластика попала в оплавленные дыры брони и тело скрутила судорога боли.

«Критические повреждения. Ресурс аптечки исчерпан. Необходима экстренная эвакуация», — тактический экран пестрел красными сообщениями, но важно было не это. Мне наконец удалось выманить эту тварь из укрытия

— Бас, это не имеет смысла! — Маркус прекратил стрелять и включил динамики своей брони на максимум, — Это было необходимо! Как солдат империи и её верный подданный, ты должен это понимать!

Все, кому я был должен — уже мертвы! Я облизнул пересохшие губы и постарался отсечь разрывающую тело боль. Нельзя отключаться! Я должен увидеть глаза этого ублюдка перед смертью.

Руки уже не слушались, но это сейчас не имело значения.

— Код семь-три-один, — холодеющими губами, прошептал я и перед глазами побежали цифры обратного отсчёта. Противник осторожно подходил ближе и вскоре в мой шлем упёрлось дуло чужого ганнера.

— Ну вот и всё, Бас! — безразлично произнёс Маркус, — Теперь тебе придётся занять место сына. Мои исследования слишком важны для общества.

— Ты подонок, — прошептал я.

— О, нет! — усмехнулся мой бывший сослуживец, — Я учёный, который даст человечеству новый толчок к развитию. Ты мог стоять рядом со мной, но отказался из-за какой-то мелочи!

Сознание взорвалось от ненависти. Я попытался поднять оружие, но не смог. К чёрту всё! К чёрту этот мир, если в нём живут и процветают такие твари!

— Ты умрёшь, — уверенно произнёс я.

— Все смертны, — флегматично ответил Маркус и ногой оттолкнул в сторону моё оружие, — Но…

Где-то в глубине комплекса раздался взрыв. Из моего рта, пачкая подбородок, потекла кровь. Я улыбался.

— Сейчас! — выдохнул я и с наслаждением увидел, как вздрогнул противник.

— Ублюдок! — взревел Маркус и врезал бронированным ботинком по моей голове, — Что ты сделал?!

Из глубины коридора появилась стена огня. Ответить я уже ничего не мог и просто смотрел на приближающуюся смерть.

Волна тёмного пламени замерла в метре от меня. Из орудия Маркуса медленно, по миллиметру в секунду, стал выползать луч света.

Языки огня разошлись в стороны и ко мне вышел Никки. Такой, каким я его запомнил. Русый мальчишка семи лет, со стеснительной улыбкой на губах.

— Папа? Тебе больно, пап? — участливо спросил он.

— Нет, — то ли прошептал, то ли подумал я, пытаясь запомнить каждую деталь своей предсмертной галлюцинации.

— Это скоро пройдёт, пап, — тёплая улыбка сына согрела моё остывающее тело, — Дедушка сказал, что всё можно исправить, только ты ему помочь в чём-то должен. Он сказал, что если ты согласишься помочь, то сам сможешь всё изменить…

Никки говорил что-то ещё, но я его не слушал. Вместо этого я наслаждался странным видением, пытаясь впитать образ сына.

— Пап! Времени мало! — вдруг воскликнул ребёнок и опустился рядом со мной на колени, — Ты согласен? Дедушке нужна помощь!

— Конечно, согласен, сынок, — прошептал я и попытался коснуться щеки сына. Рука ощутила тепло живой кожи, и я устало улыбнулся, — Обязательно помогу! Вот только дедушки у тебя никогда не было…

— Ты обещал! Мы будем ждать тебя! — Никки прижался щекой к моей ладони и требовательно посмотрел мне в глаза, — Верни дедушку! Ты ведь не обманешь меня?

— Никогда не обманывал, пупс, — сказал я, — И никогда не обману.

Силуэт сына начал таять, и одновременно всё вокруг пришло в движение. Я начал куда-то проваливаться. В сознание ворвался рёв пламени и злобный вой Маркуса.

Я увидел стремительно удаляющийся оранжевый овал странного окна. Там ревел огонь и кто-то исступлённо палил в неподвижное тело. В моё тело…

Мимо проносились оранжевые вспышки. Всё моё естество рвало на части. Сознание то сжималось в точку, то размазывалось на целые парсеки.

Всё это происходило в пугающей тишине и тянулось невыносимо долго. Наконец впереди показалась какая-то точка и только тогда я понял, с какой чудовищной скоростью двигаюсь. По всем законам мироздания моё тело должно было разлететься на атомы ещё на старте. Вот только тела у меня уже не было…

Через секунду небольшой кружок превратился в опутанную разноцветными линиями планету. Скорость и не думала падать. Я сжался в ожидании удара, но его не последовало.

Линии пришли в движение и переплелись в сеть. Я, как неосторожная рыбина, на всей скорости врезался в странную преграду. Сознание охватила жгучая боль, и я начал биться в ловушке, пытаясь найти выход.

В этот момент я ощутил рядом чьё-то присутствие и испуганно замер.